Андрей Астахов - Эльфийская кукла

– Соболезную вам, юноша, – сказал он, когда я выговорился. – Такая утрата… Увы, времена нынче тяжкие. Все говорят о войне, которая вот-вот начнется. Но вы молодец, хэй-дидл-дидл. Вы просто молодец. Такая ответственность! Салданах не мог найти лучшего варианта, я убежден.

– Послушайте, профессор, о каких пророчествах речь?

– Вы знаете эту историю о наследии Заламана и Нуир-Эгатэ? Все дело в девочке по имени Меаль, в той самой, судьбу которой доверил вам Салданах, – Доппельмобер сделал добрый глоток пива, громко рыгнул. – Она наследная принцесса Алдера, единственная законная правительница будущего единого королевства эльфов. Тот, кому она принадлежит, станет королем Аэндр-Тоэль.

– Это я знаю. Но почему все так хотят заполучить эту куклу?

– Власть, дорогой мой. Власть и великая магическая сила. Они как магнит, хэй-дидл-дидл. Если Аэндр-Тоэль станет реальностью, почти семь миллионов эльфов, разбросанных сегодня по северным королевствам и имперским маркам, станут одним народом, как это было во времена короля Толлиана. Северные пустоши Гримнеса оживут, восстанут из праха древние города, поросшие лесом и сорняками. Расцветут эльфийские искусства, зодчество, науки, тайные знания, а главное – в мир вернется великая магия Звезд и Деревьев, Интэ-Алваэр, которая когда-то преобразила этот мир. Это не может нравиться Империи, которая лишится своего влияния на эльфов. Это расстроит все планы Шамхура Риската – ведь когда-то именно он превратил Меаль в куклу и лишил эльфов будущего. Это беспокоит всех этих маленьких марионеточных властителей, вроде саграморца Альбано. Хэй-дидл-дидл! Эльфы слишком хорошо разбираются в тайных знаниях, чтобы их секреты не волновали властолюбцев. Тот, кто получит Меаль, станет королем великого народа. И тут уж он будет решать, что делать дальше – отвоевать свою независимость или же сделать новое эльфийское королевство частью Империи или Альбарабийского государства. А то и включить Империю или Альбарабию в состав своей новой державы. Понимаете, о чем я?

– Император Артур или Шамхур Великий, живой бог Истинного пути?

– Вот именно, хэй-дидл-дидл! Один черт, по правде сказать – в любом случае эльфы окончательно лишатся шанса возродиться, как единый народ. Пророчества не сбудутся, и все жертвы окажутся напрасными. Салданах все верно вам сказал, юноша – если начнется война между Империей и северными королевствами, эльфы станут первыми жертвами этой войны. Мы просто погибнем. Нам останется либо уходить еще дальше на север и влачить жалкое существование на заледенелых пустошах за Эредунном, либо окончательно отказаться от своего прошлого и стать подданными всех этих Эльдаредов, Рискатов, Джаутов, Альбано, Артуров. Служить им, отдать им свои древние секреты, воевать во имя их интересов и всегда быть существами второго сорта, на которых потомки тех, кто когда-то уничтожил города Шестицарствия, будут смотреть с презрением и ненавистью.

– А я? Какова моя роль?

– Вы единственный, кого все кланы безоговорочно могут признать королем, если пророчества сбудутся. Вы Нанхайду, тот, о ком говорится в пророчествах.

– Но я же не эльф!

– Заламан тоже не был эльфом. Но они с Нуир-Эгатэ любили друг друга. Тогда мы упустили свой шанс возродить свое могущество. Сейчас такая возможность появилась. Третьего шанса у нас не будет. Империя поглотит все, и мы окажемся под властью чернокнижников из Магисториума. Либо станем частью Великой Альбарабии и опять же под властью чернокнижника Риската.

– Невеселая перспектива.

– Вот почему Салданах попытался спрятать куклу. Судьба Меаль сегодня в ваших руках. Пока об этом никто не знает, и хвала Универсуму, что не знает.

– Тем не менее те, кто убил Шамуа, искали именно ее.

– Значит, угроза больше, чем мне казалось… Нужно подготовить вас к серьезному сражению. Знаете что, – эльф вылил в себя остатки пива из кружки, довольно охнул и посмотрел на меня веселым осоловевшим взглядом, – я попробую вам помочь. Вам и милой Марике. Но сначала сделайте вид, что вы на меня разгневаны.

– Это еще зачем?

– Каналья Барнабо смотрит на нас. Наорите на меня. Я обижусь, выйду, и буду ждать вас у себя дома. Адрес помните?

– Конечно.

– Вот и славненько, хэй-дидл-дидл. Ну, давайте!

– Успокаивать меня? – заорал я и так шваркнул кружкой об стол, что весь зал обернулся на меня. – Пшел вон, длинноухий! Ненавижу вас, нелюдь хренову!

– Сам сдохни, тупой дикарь! Дерьмо и молния на твою безмозглую голову! – ответствовал Доппельмобер, вскочил на ноги и чуть ли не вприпрыжку сквозанул из таверны.

Я сделал вид, что пьян гораздо сильнее, чем был на самом деле. Барнабо улыбался, протирая бокалы полотенцем. Это хорошо, шпион Мастера ничего не заподозрил. Посидев еще пару минут для безопасности, я швырнул на стол несколько дукатов и, качаясь и матерясь на чем свет стоит, вышел из таверны. Вдохнул полной грудью ночной холодный воздух и стоял несколько минут, размышляя над тем, что творю. Наверное, я сглупил, доверившись Доппельмоберу. Но другого выхода у меня не было. Старый маг казался мне единственным, кто заслуживал доверия.

Доппельмобер ждал меня. Для начала он заставил меня выпить большую кружку горячего травяного чая, а потом старательно запер все двери и окна на замки.

– Ночь вы проведете у меня, – сказал он. – Те, кто убили вашу подругу, могут вернуться.

– Профессор, а не лучше ли мне оставить куклу вам?

– Невозможно. Салданах передал Меаль именно вам, и кукла все время должна быть с вами. Поверьте, так нужно.

– Вот-вот, и Шагирра мне то же самое сказала.

– Видите, я вас не обманываю, хэй-дидл-дидл. Снимайте вашу броню и куртку.

– Это еще зачем?

– Я наделю вас Даром Карающих Рук, – Доппельмобер отпер свою шкатулку и извлек что-то похожее на ученическую готовальню. В ящичке лежали две длинные иглы, похожие на акупунктурные.

– Это игла красного золота Кайрью и игла белого золота Нидан, – пояснил Доппельмобер. – Волшебные иглы моего далекого предка, мага Тоннаира. Он был великим знатоком магии Боя. Я сделаю вам татуировки, которые наделят вас некоторыми боевыми способностями, хэй-дидл-дидл. Оружие не всегда может оказаться под рукой.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – сказал я, раздеваясь.

– Не волнуйтесь, в юности я часто зарабатывал, делая тату… Будет немного больно, но не настолько, что нельзя терпеть. – Доппельмобер разлил в крошечные чашки какую-то темную вязкую краску, взял в руки одну из игл. – Начнем, хэй-дидл-дидл!

– Профессор, – я посмотрел на эльфа, – простите, что я наорал на вас в таверне.

– Вы были великолепны. Обожаю актеров. Итак, давайте руку…

Профессор работал часа два, сосредоточенно и увлеченно, и при этом забавно пыхтел и высовывал язык – прям тебе ребенок, раскрашивающий картинку. Было больно, но я терпел. В конце концов, мои правое и левое предплечья украсились узорами, напоминающими кельтский стилизованный растительный орнамент. Приличная тату, с такой и где-нибудь на пляже показаться не стыдно.