Даниил Аксенов - Самозванец

— Непременно придем, твое высочество, — поклонились послы. — Но будет ли позволено нам обратиться с небольшой просьбой?

— Конечно, — кивнул тот. — Обращайтесь.

— Не подтвердит ли твое высочество законную силу мирного договора, который наши страны заключили с королем Миэльсом? — поинтересовался Ицук.

— Разве договор нуждается в подтверждении? — удивился принц. — Он же окончательный? Или нет?

— Не совсем так, твое высочество, это был лишь предварительный договор. Согласно этому договору, наши войска вошли в города Пурет и Орален. Но полное право на их земли должно быть оговорено дополнительно. Так требует протокол и сложившаяся практика отношений между нашими королевствами. Договор заключается в два этапа.

Михаил попался. У него не было этой информации, и заявление послов грянуло, как гром среди ясного неба.

— Я бы хотел уточнить. Что будет, если договор так и не вступит в силу?

Лица послов слегка помрачнели.

— Конечно, это не очень хорошо, но ведь передача городов и провинций фактически произошла. Там наши войска, — ответил Ицук. — И войска находятся там на законном основании. Если договор не будет завершен, это будет означать лишь отсутствие четких границ между нашими странами. Иными словами, не будет полного мира. Не мир и не война, а непонятно что.

— Благодарю за разъяснение, — сказал Михаил. — Я этого не знал.

После чего надолго задумался. Его размышления никто не решился нарушить. Поэтому все так и стояли в огромном зале, переминаясь с ноги на ногу, и послы, и сподвижники.

— Мы уже встречались с вами в другой обстановке, более сложной для меня, — наконец сказал он. — Я могу быть совершенно искренним? Ведь в этом зале находятся лишь доверенные лица.

Послы сразу же кивнули. А Ронел при словах «совершенно искренним» поздравил себя с тем, что, выполняя волю принца не пользоваться своим даром в его присутствии без прямого приказа, не ввел себя в состояние, в котором он мог распознавать любую ложь. Он уже знал по предыдущему опыту, что именно этой фразой его высочество обычно предварял нагромождение самой чудовищной лжи, от которой так страдала чувствительная к неправде натура старика.

— Конечно, твое высочество, — ответил Бурен. — Мы глубоко уважаем тебя, и если твои слова не пойдут во вред нашим странам, то сохраним их в тайне.

— Не нужно в тайне, — быстро сказал Михаил, а потом его лицо исказилось гримасой гнева.

— Этот мерзавец подставил меня! — завопил он что было силы.

— Кто, твое высочество? — удивились послы.

— Миэльс! Какой негодяй! — лицо будущего монарха преобразилось еще больше. Оно пылало одухотворенным гневом. Настолько сильным, что принц, казалось, не мог больше вымолвить ни слова, а лишь грозил кулаком куда-то вдаль. Получилось очень убедительно, не зря он потратил немало времени, отрабатывая соответствующее выражение лица перед зеркалом.

— Как подставил? — осторожно поинтересовался Ицук, слегка напуганный внезапной вспышкой гнева.

— А ты подумай сам, — ответил Михаил, направив палец в грудь посла. — Вот подумай!

Послы переглянулись. Лицо Ицука снова стало похожим на помидор. Было видно, что он мысленно быстро перебирает все варианты объяснения, почему «негодяй» Миэльс подставил достойного принца.

— Я объясню, — сказал его высочество, слегка успокаиваясь. — Мне нужно немного подышать. Подышу и все объясню.

Он демонстративно сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. После чего закрыл глаза на несколько секунд, открыл их, а потом вдохнул и выдохнул еще раз, показывая, что готов говорить.

— Как ты полагаешь, почему дворяне пошли за мной? — наконец спросил он бедного Ицука.

— Ты же законный наследник престола, — пробормотал тот.

— И это говорит дипломат! — припечатал принц собеседника. — И это говорит профессионал умолчаний, иносказаний и сокрытия смысла в потоке велеречивости! У них ведь был Миэльс! Уже коронованный Миэльс! Почему же они пошли за мной?

Тут лица обоих ветеранов дипкорпуса просветлели, и они посмотрели на принца с явной симпатией, ведь он с таким глубоким пониманием охарактеризовал их трудную, но почетную деятельность. А если понимает, но требует в данный момент искренности, значит надо пойти навстречу. Возможно, это поможет укрепить отношения с новым властителем, а это всегда зачитывается как достижение посла. Первым отреагировал Бурен:

— Миэльс их чем-то не устраивал, — догадался он.

— Вот! Правильно! А чем он их не устраивал?

— Потому что была война, а он не воевал, — буркнул Ицук, который понял, что сейчас лучше говорить правду, а не пускаться в дипломатические выкрутасы.

— Молодец, — похвалил его принц. — Можешь ведь, если захочешь. Я подошел к столице, когда Миэльс подписал договор о мире. То есть я как бы оказался в стороне от этого. Ответственность и за войну, и за мир лежит целиком на Миэльсе. Вы меня понимаете?

— Да, — твердо ответили послы, начавшие догадываться, куда клонит их без пары недель венценосный собеседник.

— А теперь ко мне приходите вы и просите, чтобы я подписал тот же самый договор! А я ведь даже не успел короноваться! Вы понимаете, что это значит?

Послы неуверенно кивнули.

— Это значит, что я и так еле сижу на этом вот троне, — великодушно объяснил им Михаил, хлопая по подлокотнику рукой для наглядности. — Еле сижу! Трон шатается подо мной так ощутимо, что мне пришлось выдать замуж свою фаворитку, дабы пресечь нелепые слухи. Вы понимаете или нет? Даже слухи могут повредить мне!

— Понимаем, — отважно подтвердил Бурен.

— А что будет, если я сейчас подпишу ваш договор? Вот вы представьте себе, что будет?

Бурен открыл рот, чтобы ответить, но ему не дали вставить ни словечка.

— А будет то, что меня сметут! Мне скажут: ты заключил мир! Ты во всем виноват!

Принц снова начал гневаться, а послы задумались. В целом, доводы принца выглядели очень логично и правдоподобно. Послы, как завороженные, внимали оратору на троне. А Ферен тайно радовался, что удачно избежал невыносимых мук.

— Что же делать, твое высочество? — растерянно спросил Бурен. — Ведь договор-то должен быть заключен.

— Должен, — подтвердил тот, — но это нужно сделать очень осторожно. Согласны?

Послы снова кивнули.

— Хорошо, что согласны. Поэтому мы поступим вот так. Сначала я коронуюсь. Потом вы мне дадите время, чтобы навести хоть какой-то порядок в стране. По сути, на это мне нужен год. Подождите! Я еще не закончил!

— Так как я отношусь к вашим странам с безмерным уважением, — продолжил он, — и тоже изо всех сил стремлюсь к справедливому миру, который вы, мои соседи, просто-таки выстрадали, то управлюсь за полгода. Итак, через полгода мы тихо, подчеркиваю это слово, подпишем этот договор, и дело с концом!