Рэндал Гаррет - Слишком много волшебников

Сами по себе эти черты не обязательно несут зло. Способность убивать — необходимейшая черта, обеспечивающая выживание рода людского. Уничтожить эту черту — значило бы, по сути, уничтожить само человечество. К примеру, будучи сенситивом, я могу сразу сказать, что вы оба убивали человеческие существа. Но разве я могу определить, были ли эти убийства оправданы? Мы, сенситивы, не ангелы, милорд. Мы не можем брать на себя роль Господа Бога.

Лишь когда присутствует истинное, глубоко укоренившееся в душе злое намерение, оно станет столь вопиюще очевидным, что немедленно будет обнаружено. Ни в одном из вас, например, я подобного зла не нахожу.

Последовало продолжительное молчание. Наконец Дарси сказал:

— Мне кажется, я понимаю... Прав ли я, однако, решив, что, если каждому из присутствующих здесь волшебников предложат стандартные тесты на ортодоксальность, то всякий, совершивший убийство посредством черной магии, будет с помощью этих тестов немедленно выявлен?

— О да, конечно, — сказал архиепископ. — Можете быть уверены, что в том случае, если светские власти не смогут найти виновного, эти тесты будут проведены. Но, — он поднял длинный тонкий палец, — до сих пор ни у Церкви, ни у гильдии нет никаких свидетельств того, что подобное черное волшебство было совершено. Потому-то мы и остаемся пока в стороне.

— Понимаю, — сказал лорд Дарси. — С вашего позволения, ваша светлость, еще один вопрос. Что вы можете сказать о дамозель Тие Эйнциг?

— Дамозель Тия? — Святой старец хмыкнул. — Ну, милорд... с этой девушки вы можете немедленно снять всякие подозрения о каком-либо соучастии ее в убийстве сэра Джеймса. За последние несколько месяцев дамозель Тию дважды проверяли компетентные коллегии и экзаменаторы. Она никогда в жизни не занималась черной магией.

— Я не согласен с вашим мнением о том, что подобные проверки полностью освобождают от подозрений в соучастии, — сказал Дарси. — Ведь человек может оказаться замешанным в убийстве, и не практикуя черную магию. Поправьте меня, если я ошибаюсь.

Архиепископ выглядел задумавшимся.

— Тут вы, конечно, правы. Возможно... да-да, вполне возможно... что дамозель Тия совершила преступление, и, если она при этом не пользовалась черной магией, мы не обязательно обнаружили бы это. — Он улыбнулся. — Но я уверяю вас, в этой девушке нет зла, совсем нет.

Архиепископ вдруг посмотрел в сторону. Дарси проследил за его взглядом.

К столу приближалась Мэри де Камберленд. Она явно была возбуждена, но изо всех сил старалась не показать этого.

— Ваша светлость, — сказал она и сделала быстрый реверанс. Потом посмотрела на Дарси. — Я... — Она замолкла, взглянула на Эшли и архиепископа, затем снова посмотрела на Дарси. — Я могу говорить, милорд?

— О вашем задании? — спросил Дарси.

— Да.

— Мы как раз беседовали о Тие. У вас что-то новенькое?

— Прошу вас, ваша светлость, присаживайтесь, — сказал архиепископ. — Мне бы хотелось услышать все, что вы можете рассказать о Тие.

Тихим голосом вдовствующая герцогиня Камберлендская поведала о своем разговоре с Тией Эйнциг, о короткой встрече Тии с незнакомцем в баре, об инциденте с запиской в комнате Тии. Рассказ герцогини отличался такой точностью и вниманием к деталям, которые не сумел бы превзойти даже лорд Бонтриомф.

— Я везде вас искала, — закончила герцогиня. — Отправилась в штаб, но сержант вас не видел. Просто повезло, что я сюда зашла.

Лорд Дарси протянул руку:

— Дайте мне посмотреть записку.

Герцогиня отдала ему листок бумаги:

— Вот почему я так торопилась найти вас. Все, что я здесь понимаю, — это цифры.

— Текст написан по-польски, — сказал Дарси. — «Будьте в „Собаке и Зайце“ в семь часов», — перевел он. — Подписи нет. — Он посмотрел на часы.

— Без трех минут семь! Где эта чертова «Собака и Заяц»?

— Может быть, имеется в виду «Гончая и Заяц»? — спросил лорд Эшли. — Есть пивная с таким названием, на Верхней Суондхем-лейн. Мы вполне можем успеть.

— А никакой «Собаки и Зайца» вы не знаете? — спросил Дарси. — Что ж, тогда нам надо ловить хоть такой шанс. — Он повернулся к вдовствующей герцогине. — Мэри, вы проделали грандиозную работу. Я не могу сейчас отблагодарить вас. Нам придется оставить вас в обществе архиепископа. Ваша светлость должны нас простить... Идемте, Эшли! Где эта «Гончая и Заяц»?

Они вышли из Зала Со Щитами в вестибюль, и лорд Эшли сказал:

— Вот коридор, который выведет нас из вестибюля в переулок Потсмоук.

Повернув направо, мы окажемся на Верхней Суондхем-лейн. Не больше полутора минут.

Вспомнив о промозглом тумане на улице, они натянули плащи и накинули на головы капюшоны. Затем, не обращая внимания на взгляды нескольких волшебников, крайне удивленных той скоростью, с какой двое мужчин пересекли вестибюль, они ринулись по коридору к черному ходу. У двери стоял стражник.

— Я лорд Дарси, — быстро сказал следователь. — Передайте лорду Бонтриомфу, что мы отправились в пивную «Гончая и Заяц» и постараемся вернуться как можно скорее.

Туман в переулке Потсмоук был настолько густым, что, когда за их лордствами закрылась дверь, им показалось, что весь мир затоплен влажным мраком.

— Сюда, — сказал Эшли.

Они повернули направо, пробираясь ощупью по переулку Потсмоук до конца квартала. Здесь узкий переулок пересекала улица Святого Суидина, и он, расширяясь, превращался в Верхнюю Суондхем-лейн. На перекрестке несколько газовых фонарей вели с туманом борьбу не на жизнь, а на смерть, но даже при их молчаливой поддержке уже через несколько футов было трудно что-либо различить.

Едва их лордства вышли на перекресток, Дарси услышал в тумане справа отдаленное «цок-цок-цок». Как будто по улице Святого Суидина топал кто-то, обутый в ботинки со стальными подковками. Странное цоканье приближалось.

Звуки слева позволяли предположить, что от перекрестка удаляются две пары ботинок на кожаной подошве: одна — совсем близко, другая — немного подальше. А далеко впереди явно двигался экипаж, запряженный парой лошадей — копыта отчетливо постукивали по мостовой.

Их лордства пересекли улицу Святого Суидина и двинулись по Верхней Суондхем-лейн.

— Думаю, наша цель совсем близко, — сказал через минуту Эшли. — Точно, вот и пивная.

Из тумана появилась вывеска под газовым светильником, изображающая ярко-красную собаку, нагонявшую такое же длинноухое существо, как и она.

— Отлично, — сказал Дарси. — Давайте-ка войдем. Только не снимайте капюшон и не расстегивайте плащ. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то заметил ваш флотский китель. А так мы сойдем за обычных торговцев средней руки.

— Пожалуй, — сказал Эшли. — Надеюсь, мы сумеем обнаружить девушку. Вы узнаете ее?