Дмитрий Миронов - Попытка

Заканчивался третий день моего "великого сидения".

Домашний арест я себе назначил сам, рассудив, что пока самым тщательным образом не просчитаю все мыслимые варианты развития событий, лучше не засорять себе голову отвлеченными разговорами, хождениями по городу и прочими телевизорами.

И когда мне удалось настроиться на нужное состояние, время перестало играть какое-либо значение.

Его течение не ощущалось. Слоняясь по квартире, занимаясь мелкими хозяйственными заботами, я не переставал обдумывать самые разные варианты своих будущих действий.

Вернее, они сами прокручивались. Остановить этот поток не было никакой возможности.

Иногда я обнаруживал, что стою у окна в кухне, глядя во двор, потом снова уходил внутрь себя вслед за очередной мелькнувшей мыслью, и опять всплывал на поверхность, сидя перед выключенным телевизором, либо лёжа на незаселенной кровати.

На исходе третьего дня схема действий была вчерне готова, и я вернулся в основной поток жизни.

С легким внутренним вздохом вытащил из книжной полки толстый том Эффеля, и выгреб из него всю заначку.

– Плакали мои мечты о машине… Однако, зачем тогда я откладывал деньги? Именно для такого непредвиденного случая. Машина… да что машина?! Что я, как ребенок, в самом деле… Решительно сложив пачку купюр, я положил её в бумажник.

Реализация планов началась с посещения нескольких магазинов, торгующих медицинской техникой, где были куплены несколько метров разноцветных толстых проводов, используемых в кардиографии, десяток резиновых присосок с электродами на внутренней поверхности, и куча другой мелочи.

Остальное, необходимое для осуществления первой части моих разработок предстояло сделать дома.

Первым делом я решил перевести свой обнаружившийся особый дар из разряда необъяснимого, непознанного, во внешне обыденное для современного человека, объяснимое и понятное техническое русло.

Что может быть привычнее для нас, живущих во время все ускоряющегося технического развития, чем очередное открытие?! Мы готовы легко расширить круг наших понятий, включив в него внезапно появившуюся нанотехнологию, новую модель вселенной, отказ от незыблемости устоев физики, и вообще – все, что угодно, если оно будет наряжено в привычную мишуру научно-непонятных слов, произносимых с уверенным видом.

Мое подсознание на мгновение поставило рядом две картинки, первая: адепт неизвестного культа, весь в белом хитоне возлагает руки на чело болящего…

И вторая: обыкновенный врач в не очень свежем халате крутит регуляторы на сложном приборе, а больной привычно поправляет нацепленные на него провода датчиков, чтобы не отклеились во время рутинной амбулаторной процедуры.

Разумеется, второй вариант был настолько будничен и даже скучен, что ни о чем другом уже не могло быть и речи. Я больше не собирался показывать никому своих возможностей. Наоборот, теперь можно и нужно представить дело, как результат какого-то сверхгениального открытия, но в привычной всем технической упаковке.

Этим одним удачным выстрелом убивалось несколько зайцев. Во-первых, если появится кто-то, кого станет интересовать причина омоложения клиента, то вектор его поиска неизбежно и предсказуемо устремится в привычное ему, техническо-научное русло. То – есть, искаться будет способ, либо объяснение этого способа, лежащие в границах объяснимых и логичных материальных природных явлений.

Любой нормальный следователь прокуратуры, занимаясь раскрытием убийства, никогда не будет рассматривать версию о том, что душу убитого похитили демоны, а тело без души не смогло выжить. Земной человек, твердо стоящий на позициях реализма будет искать орудие и причину убийства. Аналогия вполне оправдана и понятна. Кто начнет искать, пусть ищет не меня лично, как первопричину всему, а прибор, с помощью которого все и произошло.

Этот ход меня устраивал больше всего. Я ухожу с линии огня, и подсовываю вместо себя техно-новинку.

– Я хитро улыбнулся: – И такой прибор будет иметь место в самом ближайшем времени!

Дома я поразмышлял какое-то время над компоновкой схемы. Нашел в железках старенький звуковой микшер неизвестного производителя, выглядевший очень внушительно. И размеры меня тоже весьма устраивали – не больше двух сложенных вдоль пачек сигарет. Надписи под красивыми ручками регулировок отлично стерлись растворителем и безопасной бритвой, после чего пульт стал выглядеть вполне загадочно и убедительно, ручки красненькие, кнопочки черненькие, заклепки, заводская раскраска панели, все приятно для глаза, в общем, создавал впечатление.

Затем я подсоединил цветные провода к пульту, а на их концы одел электроды-присоски.

На этом клиентская часть была готова. Теперь не составляло никакого труда подключить пульт к звуковой карте компьютера. Соответствующий кабелек ждал своего времени в коробке с неиспользуемыми проводами.

И снова появился на свет после долгого отдыха старый ноутбук, с экраном в 15 дюймов и четырехсотым процессором. Не зря хранился. Конечно, давно можно было продать, но я пожалел старую машинку, а теперь вот пригодилась.

Соединив все в рабочий комплект, я отошел подальше, и попробовал взглянуть "посторонним" взглядом. Смотрелось неплохо, но не хватало для полноты картины главного компонента – загадочной программы, которая по моему замыслу, должна таинственно что-то делать на экране ноутбука. Причем, на весь экран, для достоверности впечатления. И в недрах моего рабочего настольного компьютера, в "нахомяченных" запасах программ нашлось очень подходящее для моих целей творение неизвестного отечественного самородка, программа – анализатор частоты звука.

На экране вполне достоверно колебались синхронно со звучащей музыкой выбранного файла пять самописцев, оставляя на движущейся по монитору широкой ленте пять синусоид. Программка мне в свое время понравилась чисто эстетически, никакой прикладной ценности она не имела, однако было очень забавно вывести её на монитор в полный экран во время прослушивания музыки. Смотрелось куда лучше стандартных всплесков цвета на обычном проигрывателе. Вот и она пригодилась!

Пока я тихо радовался своей хомячьей привычке скачивать и хранить на компьютере самые разные утилитки, обнаружилось название программы на русском языке, гордо славящее автора, сидящее в верхнем левом углу рабочего окна. Пришлось убить еще час для изменение этого названия на что-то очень английское и загадочное.

Набор заглавных английских букв, расположенный на месте бывшего автографа отечественного Кулибина не имел никакого смысла, зато смотреться стало горазда профессиональнее.