Дмитрий Распопов - Мастер клинков - Клинок выковывается

«Нет бы попасть в мир, полный магии, – раздражённо думал я про своё невезение, – с возможностями мага, ну, или на худой конец, с теми, что у Загияла. Так нет же, попал в мир, где колдовство запрещено под страхом смерти, да к тому же вообще без всяких способностей».

Если раньше я старался не думать об этом, отодвигая проблемы с возвращением домой до того момента, как у меня появятся деньги и власть, чтобы безопасно попасть к магам, то сейчас тяжёлые думы о том, получится ли у меня вообще найти их, не говоря уже о том, чтобы вернуться домой, завладели мной.

«А что, если маги не смогут отправить тебя в твой мир? – закралась в голову ещё одна мысль, – что, если придётся навсегда остаться в этом? Ты ведь даже не рассматривал этот вариант, а пора задуматься над этим!».

Настроение окончательно испортилось. Мысли о доме и о том, что со сверхспособностями придется обломиться, доконали меня. Я откинулся на подушки и попросил своих товарищей:

– Оставьте меня, пожалуйста, мне нужно побыть одному.

– Макс… – начал было нубиец, видя моё состояние.

– Рон, пожалуйста, – я отвернулся от них, в боку слегка кольнуло.

– Пошли, Рон, ему нужно подумать, – шаман поднялся со стула и увёл нубийца из комнаты. Я остался один.

«Вот к чему мне всё это? – мысли в голове метались, перебивая друг друга. – Зачем я вообще суечусь, дёргаюсь, рискую жизнью, убиваю людей? Зачем? Ведь если я вынужден буду остаться в этом мире, можно ведь просто прикупить домик, подальше от власть имущих, и безбедно прожить остаток дней своих».

Я вспомнил, что меня однажды посещали такие мысли, и тогда я решил, что буду стараться ради своих друзей. В этот раз меня эта идея почему-то не вдохновляла.

Шаман оказался прав, к исходу недели я с трудом мог даже шевелиться на кровати, не говоря уже о том, чтобы вставать. Раны в боку и на ноге заживали неплохо, стараниями шамана и мазями, которые носила Агнесса. Хозяйка была на седьмом небе от счастья, не столько оттого, что я остался жив, сколько по той причине, что теперь все знали, где я жил. Ещё бы, такая реклама заведению!

Агнесса с сияющими глазами рассказывала, что, в соответствии с нашей договорённостью, она всем рассказывала обо мне и моих привычках, беря за информацию неплохие деньги. Я её понимал, внезапно оказаться в середине дворцовых сплетен было для её бизнеса очень полезно.

Столица оказалась настолько маленькой, что уже через полчаса после окончания дуэлей и моего падения под ноги дочери казначея та часть придворных, что не присутствовала на поединках, узнала и о моих подвигах, и о споре. На моё несчастье, двор был сильно взбудоражен произошедшим, за всю историю правящей династии у одного человека не было столько вызовов сразу, я даже переплюнул дедушку короля, который был известным забиякой и, в отличие от своих предков и потомков, всегда собственноручно разбирался с задевшими его честь. От его тяжёлой руки умер не один десяток непокорных дворян, но всё же даже он имел рекорд в пять поединков за день.

Мои тяжёлые мысли не мог развеять никто: ни Агнесса, которая всё чаще делала мне недвусмысленные намёки о своей доступности, ни довольный нубиец, которому перепал кусочек моей славы и у него не было отбоя от девушек, ни кипы надушенных писем, которыми были завалены мои кровать и стол. Своей цели я добился, человека популярнее на этой неделе в столице не было. Агнесса только подогревала всеобщий интерес, распространяя обо мне небылицы, которые я сам же ей и рассказывал. На эпитеты о себе, любимом, я не поскупился, и Казанова с Гитлером не раз бы перевернулись в гробах, доведись им услышать мои сочинения.

На моё счастье, к концу недели в столицу прибыл первый министр государства Тарон, с предложением об определении морской границы, и интерес ко мне стал понемногу спадать. Двор заинтересовали новые сплетни, и поток писем и интересующихся мной слуг сильно уменьшился. Мои физические раны практически не беспокоили меня, я мог вставать и ходить, а вот с душевным спокойствием были проблемы. Я так и не мог понять до сих пор, зачем я вообще всё это делаю, ведь шансы на то, что даже если я найду магов, то они смогут отправить меня домой, были практически нулевыми. Апатия захватила меня в свои цепкие руки и не собиралась отпускать. Я всё чаще стал подумывать, что после отчёта у Валенса надо сбежать обратно в посёлок, оставаться при дворе мне не хотелось.

«Ходить я могу, так что завтра нанесу визит герцогу, – решил я. – Попрошу его согласия на то, чтобы не появляться на балу у короля и отправиться восвояси».

Вечером, вызвав шамана и нубийца, я озвучил свои планы. Рон от новостей в восторг не пришёл, но ничего не сказал, только недовольно поморщился, шаман же моё решение живо одобрил, правда, немного посомневался насчёт того, выдержу ли я дорогу.

Наутро, приняв ванну, я облачился в новенький, отглаженный костюм, вышел из комнаты и потопал вниз по лестнице. Одна из служанок, заметив меня, игриво улыбнулась.

– Доброе утро, господин барон, как ваше здоровье? – как будто подкарауливая меня, внизу лестницы появилась хозяйка заведения.

– Доброе утро, Агнесс, – я слегка поклонился ей, – благодарю за заботу.

– Может быть, отобедаем вместе? – хозяйка просто таяла под моим взглядом.

– Конечно, как только вернусь, – не видел я причин отказываться.

Выйдя во двор, я погрузился в экипаж и поёжился, на улице дул прохладный ветерок, а транспорт был открытым. Рядом примостились шаман и нубиец. Молчаливый слуга тронул поводья, и мы покатились по мостовой. Я вчера попросил своих телохранителей найти дом герцога Валенса, кроме разрешения удалиться из столицы, я собирался передать ему отчёты по своей деятельности и преподнести маленький подарок – продемонстрировать, что курочка по-прежнему несёт золотые яички. Хоть о своём визите я не предупреждал, но считал, что раз герцог в столице, то он согласится меня принять. Так и произошло.

Дом герцога был – по местным меркам – весьма скромным, я бы даже выразился – пуританским. По сравнению с соседними строениями он смотрелся как лачуга бедняка, по недосмотру построенная возле дворцов, двор и сад также выглядели непрезентабельно. Если, конечно, был в столице человек, не знавший о том, кто живёт в этом доме, то он мог бы с пренебрежением отозваться о хозяине и его достатке, но сомневаюсь, что такие люди в городе имелись. От моего внимательного взгляда не укрылось, что на подъездах к дому дежурили люди, вроде бы занимавшиеся повседневными делами, а в действительности присматривавшие за теми, кто проезжает или проходит мимо.

«Герцогу, видимо, есть о чём беспокоиться, – подумал я, когда вышколенные и молчаливые слуги открыли ворота и пропустили мой экипаж внутрь, – не просто же так он окружил себя такой охраной?».