Скотт Линч - Красное море под красным небом

— В море? — переспросил Локки. — Вы совсем спя…

— Отведите их в мой сад, — приказал Страгос, поворачиваясь.

Это был скорее лес, чем сад, и тянулся он вдоль северной стороны Мон-Магистерии ярдов на сто. Живые изгороди из переплетенных ползучих растений обозначали тропу в черноте под деревьями; благодаря какой-то природной алхимии эти изгороди давали достаточно искусственного света, чтобы два вора и их конвой легко шли по тропе из гравия. Луны вышли, но сейчас их закрывало пятнадцатиэтажное здание дворца, и со своего места Локки и Жеан их не видели.

Насыщенный ароматами воздух был тяжелым и влажным; в облачной дуге, надвигающейся с востока, таился дождь. В темноте из крон невидимых деревьев доносилось жужжание, тут и там меж стволами плыли светло-золотистые и алые огоньки, как на волшебном маскараде.

— Светляки, — сказал Жеан, поневоле очарованный.

— Подумай, сколько земли должны были притащить сюда, чтобы покрыть Древнее стекло достаточно толстым слоем и деревья смогли расти… — прошептал Локки.

— Хорошо быть герцогом, — ответил Жеан. — Или архонтом.

В центре зала находилось невысокое сооружение, похожее на эллинг; его освещали алхимические фонари геральдического синего цвета — цвета Тал-Веррара. Локки услышал мягкий плеск воды о камень и вскоре увидел прямо перед строением темный канал примерно двадцати футов шириной. Извиваясь, как миниатюрная река, он уходил в темноту сада. Локки понял, что освещенное фонарями строение действительно эллинг, в котором помещались лодки.

Из темноты появились новые стражники: четыре солдата вели на поводках двух массивных черных псов в бронированных нагрудниках; а может, это собаки их тащили. Собаки — коренастые, с широкой грудью — при виде двух воров оскалили клыки и презрительно фыркнули, потом утащили своих проводников в глубину сада.

— Очень хорошо, — сказал Страгос, появляясь из темноты в нескольких шагах позади группы с собаками. — Все готово. Вы двое идите со мной. Префект, вы и ваши солдаты свободны.

«Глаза» как один повернулись и пошли в сторону дворца, под их сапогами скрипел гравий. Страгос поманил Локки и Жеана и повел к каналу. Здесь в неподвижной воде плавала лодка, привязанная к невысокому столбику у эллинга. Лодка как будто рассчитана на четверых, впереди скамья, обитая кожей, другая такая же на корме. Страгос знаком велел Локки и Жеану занять места на передней скамье.

Локки вынужден был признать: сидеть на мягких подушках, держась рукой за борт крепкого суденышка, приятно. Страгос, ступая в лодку, слегка качнул ее, отвязал и сел на свою скамью. Взял весло и окунул в воду с левого борта.

— Таннен, — сказал он, — будьте так добры, зажгите носовой фонарь.

Жеан оглянулся и увидел алхимический фонарь размером с кулак, свисающий с его стороны борта. Он повозился с медной шкалой наверху фонаря, газы внутри смешались и ожили, бросая блики на воду, словно небесно-голубой бриллиант.

— Именно здесь герцоги Теринской империи построили свой дворец, — заговорил Страгос. — Канал проходит в стекле — этакая частная река глубиной в восемь ярдов. Сад выращен вокруг него. Мы, архонты, унаследовали это место вместе со всей Мон-Магистерией. Мои предшественники удовлетворялись неподвижной водой, но я внес кое-какие усовершенствования.

Плеск воды постепенно становился громче и менее мерным. Локки понял, что постепенно усиливающиеся звуки — это течение в канале. В свете носового фонаря стало видно, как колеблется вода, словно черный шелк.

— Волшебство? — спросил Локки.

— Мастерство ремесленников, Ламора. — Лодка начала медленно отходить от берега; Страгос с помощью весла направлял ее в центр искусственной реки. — Сегодня с востока дует сильный ветер; он приводит в движение водяные мельницы в глубине моего сада. Эти мельницы вращают колеса под поверхностью канала. Когда ветра нет, механизм приводят в движение сорок-пятьдесят человек. Я могу вызвать течение по своей воле.

— Каждый может пустить газы в закрытой комнате и объявить, что он повелевает ветрами, — сказал Локки. — Хотя должен признать, этот сад изящнее, чем я от вас ожидал.

— Приятно слышать доброе мнение о моем эстетическом вкусе.

Несколько следующих минут Страгос вел лодку молча; они повернули и поплыли вдоль берегов, заросших серебристыми вьюнками, под шелест нависающих ветвей. Запах искусственной реки усиливался, по мере того как канал расширился — воздух стал более неподвижным, а вода менее зеленой, чем в естественных прудах и реках, которые помнил Локки.

— Полагаю, река — замкнутая цепь.

— Довольно извилистая, но да.

— Тогда… прошу прощения, но куда вы нас везете?

— Всему свое время, — ответил Страгос.

— Кстати о нашей цели, — сказал Локки, — нельзя ли вернуться к прежней теме? Должно быть, один из ваших солдат ударил меня по голове; мне показалось, вы сказали, что хотите отправить нас в море.

— Да, я так сказал. И так будет.

— Зачем?

— Знакомы ли вы с историей Вольной Армады Призрачных островов? — спросил Страгос.

— Смутно, — ответил Локки.

— Пиратское восстание в Медном море, — заметил Жеан. — Пять или шесть лет назад. Оно было подавлено.

— Я его подавил, — сказал архонт. — Семь лет назад эти придурки с Призрачных островов вздумали захватить власть. Они утверждали, что имеют право облагать налогом товары, перевозимые по Медному морю, а под налогами понимали взятие судна на абордаж и полное разграбление. У них был десяток хороших кораблей с хорошо подобранными экипажами.

— Бонэйр, — сказал Жеан. — Так звали капитана, за которым они пошли, верно? Лорелла Бонэйр?

— Да, — подтвердил Страгос, — Бонэйр и ее «Василиск»; она была моим офицером, и это был один из моих кораблей, прежде чем она изменила.

— Хоть вы чрезвычайно приятный и снисходительный начальник, работать на которого одно удовольствие, — сказал Локки.

— Пиратская эскадра напала на Никору, Вел-Вираззо и еще восемь прибрежных поселков. Ее корабли появились в виду моего дворца; их паруса белели на горизонте, когда против них выступила моя эскадра. Для города это было величайшее бедствие с Каморрской войны во времена моего предшественника.

— Кажется, тянулось это недолго, — сказал Жеан.

— С полгода. Эта декларация стала началом их падения; пираты могут нападать и убегать, но стоит обнародовать декларацию, и приходится сражаться, чтобы подкреплять ее. Но пираты не ровня настоящим военным морякам, когда речь заходит о столкновениях в открытом море. Мы выбили их из Никоры, затопили половину их кораблей, а остальных гнали до самых Призрачных островов. Бонэйр подвесили в клетке над Кладбищенской Ямой. После того как у нее на глазах вниз отправился весь ее экипаж, я сам перерезал веревку, на которой висела ее клетка.