Лорел Гамильтон - Рассказы из сборника Странная конфетка

Голова Ирвинга двигалась параллельно одному из любителей водных лыж. Это был мужчина одетый в ярко-оранжевый спасательный жилет. Даже через бинокль можно было разглядеть бледность его загорелого лица. Пасть Ирвинга была полуоткрыта, выставляя на показ великолепный набор зубов. Лодка двигалась полным ходом, мотор ревел. Лыжник продолжал движение, белая пенная полоса его следа подтверждала это.

Чем быстрее плыла лодка, тем быстрее двигался Ирвинг, но тихо, на поверхности воды не оставалось никаких следов. Он мог передвигаться с невероятной скоростью, не оставляя за собой на поверхности воды даже легкой ряби. Единственное, почему мы могли созерцать большую часть тела Ирвинга, это потому, что ему очень понравились люди. Он старался быть замеченным. Большинство озерных чудовищ дали новый смысл слову «застенчивый».

Лыжник упал в воду. Он качался на поверхности воды, удерживаемый своим спасательным жилетом. Я мог разглядеть, что он кричит и машет руками. Монстр вспенил воду, затем поднял шею на десять футов над поверхностью и издал громкий гудящий звук. Это была его версия смеха.

Если бы Ирвинг был человеком, то воспринимался бы вами, как горячо нелюбимый дядюшка Нэд – тот, кто вечно отпускает грязные шуточки, кутается в громоздкий плед и подсовывает вам двадцатку, пока не видят ваши родители. У Ирвинга доброе сердце, но его чувство юмора отдает садизмом.

Сьюзен замахала руками и позвала:

-Ирвинг!

Его большая голова завертелась по сторонам и, наконец, остановилась взглядом на нашей лодке. Он громко фыркнул и нырнул под воду. Лыжник отчаянно плыл в сторону своей лодки.

Ирвинг вынырнул на расстоянии примерно пяти футов от нас. Джордан заглушил двигатель и пустил лодку в дрейф, пока монстр приближался к нам. Я сражался с оборудованием ныряльщика, пока Сьюзен разговаривала с Ирвингом. Наконец, он позволил ей почесать себя под подбородком и плеснул на нее водой, издав счастливый звук «хуффф». Она засмеялась, погладив его по его голубым надбровным дугам.

Джордан снова завел лодку, и мы медленно поплыли к огражденной части озера, где жил Ирвинг. Наши рации ожили пронзительными криками. Кто-то вызывал меня. Джордан взялся за рацию, потому что я все еще продолжал возиться с баллонами с кислородом. За всплесками волн о борта лодки и счастливыми шорохами чудовища ничего невозможно было разобрать.

-Это Присцилла. Она и Рой находятся на стоянке лагеря. Пропал целый отряд девочек-скаутов и двое взрослых, которые присматривали за ними.

-Как давно они пропали?

-Точно не знают.

-Проклятье. Есть следы борьбы?

Джордан спросил, затем покачал головой.

-Похоже, они ушли недавно.

-Где они разбили лагерь?

-Около Хребта Звездного света.

-Какой умник разрешил разбить им лагерь в такой глуши?

-Ты же знаешь, Майк, они сами выбирают себе место для стоянки.

-Но сейчас же июнь, - возмутился я.

Джордан только нахмурился, глядя на меня, зато Сьюзен присвистнула.

-Что? – спросил Джордан.

-Ни одной женской группе не разрешили бы расположиться выше Поляны Колокольчиков в период с тринадцатого мая по тринадцатое июня.

-Но… - Тут его осенило. – Вот дерьмо!

Я кивнул.

-Сезон спаривания сатиров. Пошли их проверить Поляну Сатиров. И узнай, кто, черт возьми, выбрал им такое местечко для лагеря.

Сьюзен мягко заметила:

-Кто-то знал обо всем заранее.

Все, что я мог сделать, это кивнуть. Я обычно не отвечал за что-либо, кроме чудовищ. К сожалению, наш старший смотритель должен был пробыть в больнице еще по меньшей мере три недели. Сейчас я замещал его на посту старшего смотрителя на территории всей туристической зоны Заповедника.

Заграждение проходило по самой узкой части озера, от сосновой чащи до скалистого берега на противоположной стороне. Оно представляло собой крупную металлическую сетку со сглаженной поверхностью, чтобы Ирвинг не мог об нее пораниться. Заграждение было самой дорогой частью программы Размножение Озерных Чудовищ.

Сеть тянулась, гладкая и на вид целая, значит дыра была ниже уровня воды. Ирвинг знал, что если повредить видимую часть сети, мы найдем его быстрее, а дыру под водой мы сразу не заметим.

Вода была холодной даже по меркам июня, но комфортной температуры, слегка прохладной, и она окружала меня со всех сторон. Воздух окружает каждого из нас, но не давит так, как ощущение от водного пространства. Вода была довольно прозрачной. В погожий день можно было увидеть на двадцать футов в глубь. Сегодня денек был так себе.

Поднялся водоворот, и Ирвинг намотал себя вокруг моего тела в вихре серебристых пузырьков от моего дыхания. Я провел рукой по его бокам, и он ослабил хватку. Я раньше считал, что чудовища должны ощущаться, как дельфины, гладкие и немного нереальные, или как змеи с их сухой чешуей, но монстр ощущался как… монстр. Гладкий, влажный, но мягкий, как бархат. И под всем этим, хоть это и невозможно разглядеть, перекатывались гладкие мышцы, нереальная сила. И даже если вы не можете этого увидеть, вы все равно ощущаете, насколько она велика. Вы осознаете, что он мог бы раздавить вас, если бы захотел, но Ирвинг больше походит на большого кита. Будто бы он осознает, что он большой, а вы маленький. И относится к вам бережно.

Монстр плыл, покачиваясь и переливаясь в солнечном свете, проникающем сквозь воду. Сьюзен и я находились на расстоянии вытянутой руки друг от друга. На глубине двадцати пяти футов уже не было ничего видно. Только моя рука на сетке помогала нам не сбиться с пути. Я бывал в пещерах, где было настолько темно, что вы могли бы коснуться собственного глаза и не увидеть при этом своего пальца. Казалось, что в темноте кроме толщи воды есть что-то еще, что-то живое. Вода двигалась, будто что-то гигантское терлось об меня. Должно быть это был Ирвинг, но мое дыхание все равно участилось. Дышать ровнее, надо дышать ровнее. Я не боюсь воды и темноты тоже, но совместите два этих фактора, и я начинаю чувствовать себя неуютно.

Я включил свой фонарик, Сьюзен взялась за свой. Ее фонарь ослепительно вспыхнул, и я показал ей жестом, что все в порядке. Она опустила луч, и мы продолжили спускаться в черноту. Я позволил фонарику болтаться на небольшом ремне у меня на запястье, так я мог использовать обе руки, чтобы ощупать сеть и найти брешь. Луч фонаря качался в причудливом медленном танце воды и темноты.

Сеть свободно колыхалась в моих руках. Я помахал фонариком Сьюзен, и она подплыла ко мне. Вдвоем мы смогли нащупать отверстие, которое проделал Ирвинг в сети вдоль линии ее крепления. Он был тридцати футов в длину, но мог, как простая змея, просачиваться в самые крошечные отверстия. Я поставил бы свой месячный заработок на то, что так оно и было. После того, как мы укрепим это звено, стоит проверить, нет ли еще лазеек, хотя обычно не бывает больше одной. Ирвинг – ленивый зверь и старается не делать лишнего.