Дмитрий Распопов - Начало пути

Впрочем, Рон тоже быстро выдохся и из него всё чаще вылетали аналогичные словечки о строителях канала. Оскорбившийся гном высокомерно молчал, никак не реагируя на нашу ругань. В конце нашего путешествия простуда свалила и твердокаменного нубийца, который так же, как и я, начал чихать, кашлять и ещё сильнее проклинать всех гномов и магов на свете.

Так что, когда окончательно надувшийся на нас гном объявил о завершении пути, нашей с нубийцем радости не было предела. Мы просто мечтали оказаться в горячей ванне и тёплой постели, или, как минимум, согреться у костра и поесть горячей пищи.

Дарин, не разговоривший с нами уже со второго дня путешествия из-за наших оскорблений прекрасного (как он свято считал) творения рук гномов, запалил факел и, собрав свои вещи, пошёл в коридор, даже не позвав нас с собой.

Мы с Роном, похватав свои манатки, устремились за ним, иначе нам пришлось бы надолго – если не навсегда – застрять в рукотворном лабиринте переходов и тупиков. Гномы специально устраивали такие возле выходов из подземелья, чтобы враги, даже пробив ход в скале, не могли бы пройти дальше.

Описать нашу радость при выходе на поверхность не хватило бы слов. Мы с Роном принялись просто бесцельно мотаться по подлеску, ставшему местом нашей стоянки. Правда, гном разрешил нам её устроить только на порядочном расстоянии от выхода на поверхность.

Я и нубиец запалили такие костры, что дым от них, наверное, был виден на многие километры вокруг, но нам было пофигу. Из самодельной пращи нубиец подбил трех крупных, размером с гусей, птиц, которые сейчас висели на вертелах из прутьев над углями, которые я выгреб из костров, и распространяли вокруг дурманящий аромат жарящегося мяса. Сидя возле костров и нежась в тепле, мы с Роном глотали слюни, ожидая, когда дичь будет готова. Даже насупленный гном пододвинулся ближе к теплу, и, исподлобья бросая взгляды на птицу, делал глотательные движения.

Когда жаркое зарумянилось, мы ухватили каждый по вертелу и, обжигаясь горячим мясом и жиром, принялись жадно отламывать куски, а то и просто вгрызаться в птицу. За пять дней сухой паёк так нам осточертел, что никто даже не обращал внимания обожжённые губы и языки.

Покончив с обедом, мы улеглись на размещённые между двух костров лежаки, которые уже привычно сделали из срубленных тонких деревьев, выстлав их раскидистыми лапами похожих на ели деревьев. Гном подсказал мне их здешнее название – у гномов они назывались кендарий.

Костры почти прогорели, но множество углей давало блаженное тепло. От этого и вкусной еды повеселел даже гном, пристроившийся рядом с нами. Он перестал хмуриться и только довольно жмурился.

Нашу идиллию нарушили непонятные, но явно недружелюбные звуки. Открыв глаза, я удивлённо уставился на нацеленные на нас арбалеты, которые держали закованные в броню низкорослые и широкоплечие воины. Лиц их под опущенными забралами видно не было.

– Вы находитесь на территории гномьих поселений, – глухо прокаркал голос выступивший вперёд воина. – Назовитесь или будете убиты.

Дарин, прислушивавшийся к говорившему, внезапно повернулся к нему лицом и спокойно произнёс:

– Гердам, опусти арбалет и не мешай путникам наслаждаться отдыхом.

После его слов наступило минутное замешательство, а затем забрало шлема говорившего взлетело вверх, показав нам изумлённое гномье лицо.

– Тан Дарин?! – недоверчиво переспросил он, опуская арбалет и всматриваясь в лицо нашего гнома.

– Присоединяйся к нам, мы просто зверски замёрзли, – невозмутимо ответил Дарин, даже не изменив выражение лица.

Старший жестом приказал остальным воинам опустил арбалеты и осторожно подошёл к нам. Остальные с мест не сдвинулись.

– Так разморило, что ослабил бдительность и не услышал, как они подошли, – со вздохом признался мне нубиец.

Подошедший гном обратился к Дарину, перейдя на гномий.

– Тан Дарин, рад вас видеть. Можно узнать, почему вы в такой странной компании? – предельно вежливо спросил нашего мастера гном.

Дарин повернулся ко мне и на гномьем же произнёс.

– Барон, дайте мне, пожалуйста, ваши верительные бумаги.

Я полез за пазуху и вытащил документы из кожаного мешочка, висевшего у меня на шее.

– Пожалуйста, мастер, – на гномьем же ответил я ему и протянул бумаги.

Воины не видели лица Дарина, обращённого к нам, поэтому я едва не засмеялся, когда гном мне весело подмигнул. «Видимо, у него есть какой-то план, – подумал я, – буду делать всё, как он скажет».

Мы, конечно, лиц других гномов за забралами не видели, но и физиономии Гердама было более чем достаточно. Его брови взлетели высоко вверх, он стоял, как впавший в столбняк и только переводил изумлённый взгляд то на меня, то на Дарина.

Наконец, немного отмерев, Гердам осторожно принял бумаги из рук мастера и окликнул одного из своих, видимо, знавшего письменность королевства. Подошедший быстро просмотрел документы и что-то прошептал на ухо старшему, видимо, пояснил, о чём в них говорилось.

Выражение лица гнома сразу изменилось, и он махнул рукой своим воинам. Те подняли забрала шлемов и подошли ближе к кострам. Из подлеска, слева и справа от нас, вышло ещё пять воинов, до того на глаза не показывавшихся.

– Что-то я не совсем понимаю, – жалобно сказал гном, обращаясь к мастеру. – С чего вы путешествуете вместе с очередным претендентом на отрубание рук, да ещё в компании с чёрным человеком?

– Думаю, это будет первый посол, которому не только не отрубят руки, но ещё и попросят остаться, – улыбнулся Дарин.

Гердам и все остальные гномы очень удивились.

– Потом вы сами всё поймёте, – загадочно улыбнулся мастер.

– О чём они говорят? – спросил меня тихо Рон.

– Мне кажется, это не Дарин поехал с нами, а мы поехали с Дарином, – высказал я давно возникшее у меня предположение. Уж слишком загадочно вёл себя гном в последнее время, к тому же и тайными путями повёл нас явно неспроста.

– А как сумели незаметно пройти мимо наших дозоров? – спросил другой воин.

– Не встречали мы никаких дозоров, – улыбнулся Дарин, – шли себе и шли спокойно.

Гердам поднялся с лежака и сказал:

– Простите меня, тан Дарин, но о прибытии таких гостей мне нужно доложить лично. Я оставлю с вами четверых провожатых.

– Конечно, Гердам, поступай, как положено, – вежливо ответил гном.

Большая часть отряда гномов ушла, а оставшиеся с нами сели в сторонке.

– Сын троюродного брата кузена моей пятиюродной сестры, – ответил гном на мой вопрос, откуда он знает этого гнома. Я остался стоять с открытым ртом, переваривая информацию, а нубиец захохотал, тыкая в меня пальцем.

– Чего ржёшь? – ответил я ему, так и не переварив сказанное, – сам-то тоже ничего не понял.