Екатерина Шашкова - Цвет моих крыльев

– Да я уже, – пробубнил зардевшийся Кьяло.

– А чего я там не видел? – привычно отшутился Глазастый.

Но, что характерно, оба сразу же с преувеличенным вниманием уставились на пол и потолок соответственно. Пока парни изучали качество побелки и покраски моего обиталища, я поспешно натянула форму, побрызгала в лицо водой, мельком глянула в зеркало. И в который уже раз сама себе напомнила новогоднюю ёлку.

Дело в том, что форма академии делилась на мужскую и женскую. Причём женская представляла из себя безразмерный суконный сарафан, длинной до щиколотки, в котором даже красавица Кардинн выглядела как баба на чайнике. Естественно, все девушки, когда была такая возможность, носили мужскую вариацию: штаны, рубашку, куртку и сапоги. При этом штаны и куртка были выдержаны в цветах академии – зелёные с золотом, а рубашке полагалось быть либо белой, либо родового цвета. То есть, в моём случае, тоже зелёной. (Вообще, поговаривали, что в основании академии самое непосредственное участие принимал какой-то предок моего "дядюшки" Муллена – отсюда и совпадение цветов.) А у меня ещё и глаза зелёные. Ну и прибавьте теперь коричневые сапоги. Что получается? Натуральная вечнозелёная ёлка, только вместо пятиконечной звезды на макушке россыпь коротких чёрных волос. И уши торчат, как у добермана на тропе войны.

– Ну ты там скоро? – поторопил Флай, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. А у меня вдруг возникло жгучее желание двинуть его чем-нибудь по башке, чтоб стабильно опоздал на построение. Если меня из-за неподанной в срок заявки не допустят до участия, хоть не так обидно будет. Посидим втроём, как в старые добрые времена, предадимся ностальгии… Благо, Кьяло-то уж точно никуда не торопится.

Мой лучший друг в турнирах вообще никогда не участвовал из-за природного человеколюбия. В смысле боялся, что в процессе особо напряжённого поединка его опять может переклинить в берсерка – и тогда бедный соперник, бедные зрители, попавшиеся под раздачу… и бедный он сам, естественно. Мне было проще – я хотя бы могла самостоятельно решать, применять магию или нет. Но колдовство на соревнованиях всё-таки здорово походило на жульничество. Тем более, что могли заметить, и это поставило бы под удар не только меня, но и Кьяло, и Хозяина… И пока что я не рисковала. Честно говоря, за прошедшее время я магией пользовалась исключительно для того, чтобы зажигать в комнате свечи, потому что с местными способами добывания огня так и не освоилась. А метать фаерболы во все стороны нужды не было. Хотя иногда очень хотелось запустить парочку в особо занудного преподавателя. Или в Кардинн. А уж с каким удовольствием я подпалила бы Риссу…

– Пошли уже, соня!

Терпение парней всё-таки лопнуло и моим пироманским фантазиям пришёл конец. Потому что мечтать о таких вещах надо в тихой и уютной обстановке, а не болтаясь как мешок с мукой на широком плече Флая (и когда только этот задохлик успел вырасти?).

– Всё собрала, надеюсь? – Кьяло, подхватил объёмистую сумку с доспехами и поспешил следом за нами.

– Не помню, – честно призналась я, пытаясь подтянуть сползающий сапог. Всё-таки великоват, зараза. – Да и какая разница? Вот если бы я целенаправленно шла выигрывать…

– А ты что, показательно проигрывать собралась, что ли? Сюрприз Муллену готовишь?

– А он тут причём?

– Как это при чём? Он же вчера приехал!

Вот как, значит! Приехал, а мне даже словом не обмолвился. Кьяло в курсе, и ещё пол города наверняка знают, и весь замок… А ко мне даже в гости не зашёл!

Кажется, я наконец-то начала понимать Тьяру, вечно упрекавшую отца в отсутствии внимания. Ему до всего дело есть, кроме неё… и меня.

– Что, решил тряхнуть стариной и поучаствовать в организованном мордобитии? – Я изо всех сил постаралась придать лицу выражение относительного безразличия. Сделать это было нелегко, особенно учитывая, что Глазастый как раз начал спуск по крутой лестнице, и всё время норовил задеть перила моей головой.

– Насколько я знаю, нет. По делам, наверное. Или просто поглазеть, как молодёжь резвится.

Поглазеть… Явно не на образцово-показательный фарс, организуемый академией. А на настоящий турнир, куда я с такими упадническими настроениями могу и не попасть. И Хозяин в очередной раз убедится в том, что его "племянница" – полнейшая бездарность.

– Обидно…

– Что именно?

– Да так, не бери в голову. Лучше скажи честно – я могу пробиться в турнир Равных? Теоретически?

– Только если возьмёшь второе место в нашем. Первое-то тебе точно не грозит, не доросла ещё, – вклинился в разговор Флай.

– И кто это говорит? Моё постоянное и излюбленное средство передвижения! – Я извернулась и отвесила парню беззлобную затрещину. От которой он даже не попытался уклониться. – Ну а серьёзно? Шансы-то у меня есть?

– Шансы-то есть… – задумчиво ответил парень. – А вот как ты ими воспользуешься – сейчас посмотрим. Только учти – я поддаваться не буду.

– И не придётся! Я сильнее.

– Не сильнее, а увёртливее, – лениво поправил Кьяло.

– И умнее! – подхватила я. – Ведь если признанный чемпион, победитель трёх последних турниров несёт меня на руках, значит он давно признал своё поражение, и хочет таким образом показать, как ничтожно мало значит его скромная персона в этом бренном мире.

– Ну уж хватит! – не выдержал Флай, резко опуская меня на землю.

Но было поздно: мы уже пришли. Как выяснилось, мою вдохновенную тираду слышали и собравшиеся участники, и преподаватели, и зрители, пришедшие полюбоваться на торжественное построение. Грянул хохот. Даже главный организатор (он же спонсор) всего этого мероприятия, господин Сайон айр Нермор, ухмыльнулся в седеющие усы.

Невозмутимым остался только Жеом Понжер, наш ректор, к которому я первым делом и подбежала.

– Разрешите доложить, Марготта айр Муллен для участия в построении и жеребьёвке прибыла.

– А госпожа Муллен ничего не забыла? – в серых глазах главы академии мелькнули лукавые искорки.

– Ну, доспехи взяла, – Я кивнула на Кьяло, который как раз плюхнул рядом со мной тяжёлую сумку, – сапоги у Кар одолжила… извиняюсь, у Кардинн Герьез. А меч выдаётся из общей оружейной, разве нет?

– Я не экипировку имел ввиду. Где ваша заявка, княжна?

– Сейчас напишу! Если одолжите перо и чернила. А бумага у меня с собой. – Я продемонстрировала Ректору мятый листок, который специально для этой цели успела выхватить из стола, пока собиралась. То есть, изначально он мятым не был, но в силу некоторых особенностей моего прибытия на смотровую площадку… Судьба у него такая, в общем!

– А ничего, что с обратной стороны на нём что-то уже писали?

– Да? – Я растерянно перевернула листок и с изумлением уставилась на неровные строчки. Кажется, это был конспект последней лекции по истории. – Ну упс! Тогда бумагу одолжите тоже, пожалуйста.