Алекс Орлов - Золотой пленник

Питера развязали, и новый хозяин за руку стащил его в толпу.

— Прочь, пошли прочь! — кричал он, то и дело оглядываясь на Питера, ладонь его была мокрой. — Уф! — произнес новый хозяин, переводя дух у небольшой, запряженной ослом арбы. — Как тебя зовут, мальчик?

— Питер, сэр.

— Питер... Хорошее имя для мальчика. Забирайся на арбу.

Невольник залез на край арбы, и хозяин связал ему руки и ноги, потом взобрался на короб, с которого погонял осла, и, обернувшись, сказал:

— Будешь звать меня мессир Карцеп, я служу в канцелярии графа Макитваля, наместника императора в Савойе, понял?

— Понял, мессир Карцеп.

— Хорошо, тогда поехали.

Хозяин ткнул ослика палкой, и тот потянул арбу. В этот момент со стороны помоста раздался вой, на бьющегося, словно рыба, человека бросились охранники.

— Ну вот, еще одного на галеры купили! — прокомментировал Карцеп.

Питер вытянул шею, чтобы рассмотреть, кому не повезло, и понял — это был Биркамп.

Дом мессира Карцепа стоял в центре города, он оказался довольно большим и имел два этажа, хотя и не мог соперничать с домом Нуха Земаниса. По обычаю этого города, его окружала глухая стена, однако не глиняная, а из дорогого обработанного камня. Высокие дубовые ворота с коваными накладками вмиг распахнулись, едва к ним подъехала арба.

— Какое счастье, хозяин вернулся! — Немолодой слуга в просторных белах одеждах и кожаной шапочке низко кланялся, пока арба проезжала во двор, затем быстро запер ворота и подбежал к Карцепу прежде, чем тот слез с арбы.

— Отвяжи его, Мургаб, и отведи в лакейскую.

— Да, хозяин! Конечно, хозяин!

Все то время, пока Карцеп поднимался по ступеням, слуга не переставал кланяться. Лишь после того, как хозяин скрылся за дверью, он развязал веревки на руках и ногах Питера и помог ему слезть — путы были слишком тугими, и конечности пленника затекли.

На мощенном камнем дворе стояло несколько построек, а в его глубине начинался большой сад.

— Ой, плохо, ой, бежать тебе надо, — пробормотал Мургаб, не глядя Питеру в глаза.

— Почему бежать? — спросил тот, ожидая что старый слуга откроет какую-то страшную тайну, но Мургаб лишь замотал головой:

— Не слушай меня, пойдем — место покажу.

Питер пошел за Мургабом, осматриваясь и растирая онемевшие руки. Двор выглядел чистым, хозяйственные постройки и дом были побелены. Там, где начинался сад, росла трава, ее свежая зелень манила лечь и забыться.

Они подошли к двери небольшого, пристроенного к стене домика. Мургаб толкнул дверь и зашел, Питер последовал за ним.

В маленьком коридорчике дверей было немного.

— Здесь моя комната, а следующая — твоя.

Старый слуга указал на дверь и остался стоять, испытующе глядя на Питера.

— Там что... кто-то есть? — не удержался тот, уж больно странно вел себя Мургаб.

— Заходи, не бойся.

Питер осторожно потянул за ручку, дверь скрипнула, в лицо пахнуло запахом старых тряпок. Окно закрывала истлевшая занавеска, отчего в комнате царил полумрак.

Питер прошел, снял занавеску и огляделся. Узкая деревянная кровать, а попросту — лавка, небольшая тумбочка и несколько деревянных сучков, вбитых в стену в качестве вешалок.

Из коридора заглянул Мургаб. Как показалось Питеру, он с явным опасением окинул взглядом голые стены и не решился зайти.

— Кто жил здесь раньше?

— Здесь? — Старый слуга отрицательно покачал головой. — Я не могу говорить, я не должен.

И повернувшись, пошел прочь. Питер поспешил за ним.

— Какую работу я буду делать?

— Какую хозяин скажет.

— А кто кроме нас есть из слуг?

— Женщина.

— Как ее зовут?

— Зовут? — Мургаб посмотрел на Питера с неподдельным удивлением. — Как ее могут звать? Женщина — и все. Она живет в доме, у нее там своя комната, и она выполняет домашнюю работу.

Неожиданно хлопнула входная дверь домика, и резкий высокий голос позвал:

— Мургаб, ты где?!

— Я здесь, хозяйка, здесь! — Мургаб едва не сбил Питера с ног, бросившись на зов.

— Ну, куда ты спрятал нашего нового человека?

— Он здесь, хозяйка, я показывал ему его комнату.

Питер прислушивался к разговору, стоя в коридоре. Хозяйку он не видел, а по голосу никак не мог определить ее возраст.

Послышался стук подбитых подковками туфель, и появилась сама хозяйка. В первое мгновение Питер решил, что эта красавица его возраста. Собранные в несколько косичек черные волосы, фиолетовые пронзительные глаза и чуть припухлые губы — примерно так в представлении Питера должна была выглядеть девушка, которую он когда-нибудь встретит и полюбит. На ней были бирюзовая куртка с высоким воротом и голубые шаровары, женщины здесь одевались странно, но это лишь придавало хозяйке загадочности и очарования.

Улыбнувшись, она показала острые зубки и произнесла:

— Так вот ты какой, грязный, лохматый... Неужели так трудно мыться почаще, грязнуля? Отвечай мне, дурак! — воскликнула она с неожиданной злостью.

— П-прошу прощения, мисс, нас целую неделю гнали по пустынным дорогам, там не было воды даже для питья, не то чтобы помыться... — Питер пожал плечами и виновато улыбнулся, надеясь пробудить в ровеснице сострадание.

— Так и ищут повода оправдаться, скоты! — воскликнула хозяйка и неожиданно для Питера огрела его по голове бамбуковым стеком. Испугавшись, что это очередное избиение, он закрыл голову руками и попятился, а девушка расхохоталась и опустила стек. — Не бойся, дурачок, я больше не буду. Как тебя зовут?

— Питер, мисс.

— Питер... Ну-ну. Мургаб!

— Слушаю, хозяйка!

— Позаботься, чтобы новый работник был чисто вымыт, ты знаешь — я не переношу грязи.

— Слушаюсь, хозяйка. Прикажете истопить терму?

— Прикажу. Подбери ему одежду, из той, что осталась от... Одним словом, ты меня понял.

— Понял, хозяйка, — не переставал кланяться Мургаб, хотя девушка стояла к нему спиной.

Отдав распоряжения, она повернулась и пошла к выходу, картинно покачивая бедрами. Стукнула дверь, и стало тихо.

— Кто она? — спросил пораженный Питер.

— Она хозяйка.

— Я понял, что хозяйка, но кто она мессиру Карцепу? Дочь?

— Нет, она не дочь.

— А кто же тогда — племянница?

— Я не могу сказать...

— Но какая же в этом тайна? Сколько ей лет?

Мургаб упрямо молчал.

— Как и мне — шестнадцать? — настаивал Питер. Он считал это важным.

— Она старше тебя, вот и все, что могу сказать. Пойдем, я истоплю терму, там есть большой запас хвороста.

К терме пришлось идти через весь сад по проложенным в траве тропинкам из красноватого камня. Таким же был вымощен двор. Деревья выглядели ухоженными, где надо подрезаны, стволы побелены, а с ветвей свисали невиданные прежде Питером плоды. Но птиц не было, даже шмели не летали, хотя цветов здесь хватало.