Алекс Орлов - Золотой пленник

«Значит, его дядя купец из Гудбурга, а Теллир говорил, что хозяина обоза зарубили, вот и двойной мотив — месть за свою неволю и за родственника. Мог мальчишка-раб организовать убийство такого человека, как Теллир? Едва ли. — Капитан вздохнул. — Карсаматы меня прирежут, они не такие дураки, чтобы верить подобным глупостям. Хотя... Если не будет другого выхода, брошу им эту кость, а пока...»

А пока Питер Фонтен был прямым свидетелем его, Иогана фон Криспа, падения, и он мог дать показания в гарнизонном суде. Потом плаха, барабаны, удар топора, и все.

Перед капитаном был нелегкий выбор — убить мальчишку, чтобы избавиться от свидетеля, или оставить как призрачную надежду свалить на него подстрекательство арбалетчика Ханса на убийство эрмая Теллира.

Так и не приняв никакого решения, фон Крисп для выяснения ситуации решил поговорить с Фонтеном.

Внимательно наблюдая за тренировкой учебных рот, фон Крисп то и дело возвращался в мыслях к Питеру. Косясь в его сторону, он находил все больше сходства с тем мальчишкой из обоза. Ну да, он подрос, немного вытянулось и похудело лицо, и волосы стали длинноваты. Бриться им тут не дают, у всех бороды, а у Питера едва начал пробиваться на лице пух, это выдает его возраст.

Выбрав момент, фон Крисп подошел к сержанту Уэйту и приказал перед обедом привести Фонтена в офицерский шатер. Удержав сержанта от крика «слушаюсь!», капитан добавил:

— И постарайся увести его без лишнего шума. Потихому.

— Слушаюсь, господин капитан, сэр, — почти шепотом ответил Уэйт. Капитан отпустил его локоть и отошёл.

До обеда Первую роту крепко погоняли, задергали верёвками, заставляя смыкаться, капитан смотрел на унылые запыленные лица подопечных и говорил:

— Ничего, солдаты, вы меня еще за эти шишки да синяки благодарить будете!

И ему верили.

Глядя на «старших», старались не отставать Вторая и Третья роты. Их готовили по самому ускоренному курсу, поскольку время отправки на войну было не за горами.

— Эй, Фонтен! — Сержант схватил Питера за плечо и выдернул из марширующего строя.

— Слушаю, сэр! — Питер остановился, приставив к ноге длинную, изображавшую рогатку жердь.

— Следуй за мной.

Уэйт развернулся и пошел за ротой, потом сделал поворот направо и двинулся поперек территории лагеря.

— Ну-ка, дорогу! Дорогу, невежи! — прогонял он сонных новичков: после голодной жизни в прежних местах содержания в лагере их тянуло в сон.

Питер пока не понимал, куда его ведут, однако излишнего любопытства не проявлял.

— Жди меня тут, — сказал сержант, останавливаясь в нескольких шагах от чистого, обтянутого новым холстом шатра.

Питер послушно встал, держась за учебную рогатку. Уэйт подошел к закрывавшему вход пологу и, откашлявшись, произнес:

— Господин капитан, сэр! Пехотинец Фонтен по вашему приказанию доставлен!

Услышав это, Питер здорово перепугался. Вот оно — то, чего он так боялся, ради чего разучивал по ролям будущий разговор, где капитан старался уличить его, а он изворачивался, притворяясь потерявшим память.

— Хорошо, давай его сюда, а сам иди обедать.

— Слушаюсь!

Невидимый капитаном Уэйт по-строевому повернулся и, указав невольнику на шатер, сказал:

— Давай, живо!

Собравшись с духом, Питер шагнул вперед, однако сержант его остановил:

— Да куда ты с дрыном-то? Оставь здесь.

Сержант вырвал у невольника рогатку и подтолкнул, чтобы тот не мешкал.

Отодвинув полог, Питер сделал шаг и оказался в шатре. Здесь было светло, поскольку вверху имелись подобия окон — вшитые в холст куски прозрачного шелка. Пахло благовониями, а на небольшом круглом столе были расставлены закуски, какие Питер помнил только со времен своей вольной жизни.

— Здравия желаю, господин капитан, сэр!

— Виделись уже, — со скукой в голосе произнес фон Крисп. — Подойди ближе.

Питер подошел. Капитан уставил на него тяжелый взгляд, однако невольник и не думал отвечать ему: нижним чинам это запрещалось.

— Ну вот я и вспомнил, где видел тебя, Фонтен, — с расстановкой произнес фон Крисп, следя за реакцией невольника. — Смотри на меня!

Питер стал смотреть и хотя испугался, догадался придать выражению лица немного придурковатости — получился перепуганный офицером невольник.

— Почему же ты не спросишь, где я тебя видел?

— Где вы меня видели, господин капитан, сэр?

— Да не ори так, здесь же нет стен. Итак, ты продолжаешь валять дурака, солдат? — Капитан поднялся из-за стола и встал к Питеру вплотную. — Помнишь меня?

— Нет, господин капитан, сэр! Не помню.

— Хо-ро-шо. — Фон Крисп обошел упрямца вокруг. — Как попал в лагерь, помнишь?

— Так точно, господин капитан, сэр, нас пригнали из Датцуна.

— А как попал в Датцун? — с коварной улыбкой спросил фон Крисп.

— Не знаю, господин капитан, сэр. Не могу вспомнить.

— Ты меня дурачить пытаешься, червь? — произнес Капитан голосом, не предвещавшим невольнику ничего хорошего, глаза его сделались маленькими и злыми.

— У меня память отшибло, господин капитан, — ответил Питер, и от волнения у него на глаза навернулись слезы, получилось очень достоверно.

— Как отшибло, при каких обстоятельствах?

— На казенном дворе, господин капитан, нас каждый день заставляли таскать каменные блоки, наперегонки.

— Вы что-то строили?

— Нет, просто ради забавы сержанта Гудьира и его приятелей. Они заставляли нас бегать все быстрее, а тех, кто падал, приканчивали палками.

— И много приканчивали?

— Одного-двух человек в день, господин капитан. Несколько раз мне по голове доставалось палкой и я терял сознание. Думаю, в один из этих разов все и случилось. Память потерял.

— Но ведь что-то ты помнишь?

— Да, господин капитан, сэр, помню, как меня зовут и то, что я из Гудбурга. Наверное, там остались мои родители...

Войдя в роль, Питер шмыгнул носом.

— А может, у тебя там дядя? — бросил капитан пробный шар.

— Дядя? — переспросил Питер. В его глазах было столько неподдельного удивления, что фон Крисп отступил.

«Тем лучше — нет нужды его убивать, если случится стычка с карсаматами, постараюсь перевести подозрение на него».

— Хорошо, Фонтен, вижу, что ты честен со своим командиром. Иди обедать, можешь сказать, что это я тебя задержал.

— Спасибо, господин капитан, сэр! — искренне обрадовался Питер.

— Да, и возьми вот это. — Капитан пододвинул к краю стола оловянное блюдо с жареной бараниной.

— Так много, сэр! — поразился Питер.

— Ничего, угостишь товарищей, как-никак на поле боя Первая рота станет моей гвардией. Если я лишний раз подкормлю вас, будет лучше для дела. Пустое блюдо отдашь повару.

— Благодарю, господин капитан, сэр!

Возвращение Питера восприняли с радостью, а неожиданный подарок, спрятанный под рогожей, привел обитателей шатра в восторг. Самые большие куски достались Питеру, Крафту, Густаву и Спиросу, но остальные тоже получили хотя бы по ребрышку с кусочком мяса.