Влад Прогин - Охотник за мертвыми

Вот это последнее и никак не проходит как случайность. Более того, дальнейший разговор с Марией заставил меня обратить внимание на один такой факт: она, как и я технарь, хотя специальность ее не ядерная физика, а физика полупроводников.

Интуиция говорила мне, что этот факт надо запомнить.

Еще у меня оставались непонятки с моими клинками. Я прекрасно понимал, что ничего подобного здесь встретить нельзя.

Во-первых, письмена на клинках не походят ни на один из известных Аррасским спецам языков, во-вторых, работа явно не местная и, в-третьих, никто, даже на Побережье, которое славиться экзотическим оружием, не пользуется такими катанами, с шипами на конце и даже в школе теней мне преподавали бой на обычных катанах.

Я просто терялся в догадках и, выслушав мои выкладки, Мария не смогла добавить к ним ничего.

***

- Добро пожаловать в Колизей! Сегодня пройдет один из редчайших знаменитейших боев. Освободительный бой, в котором девять гладиаторов схлестнуться в смертельном поединке с двенадцатью убийцами, приговоренными к смертной казни. Выжившие получат главный приз: свободу.

Саля я легко нашел. Сидел в первом ряду и держал в тряпке мои клинки. Пока что в моих руках была пара кривых сабель, на манер пиратских абордажных, покрытых толстым слоем ржавчины. Мария также вооружилась такой саблей. Надеюсь, Саль догадался взять с собой копии моих катан - будет нормальное оружие для нее.

Посреди круглой арены было странное строение: толстые каменные колонны, решетки, цепи. Из них был целый лабиринт.

Так как у некоторых были луки, предназначался он исключительно для того, чтобы противники могли прятаться от стрел.

Едва прогремел рог, как мы двинулись вперед. Мария держалась рядом, и мя стали обходить лабиринт слева, двигаясь к мету, где сидел Саль.

Мой первый противник выскочил из-за колонны и бросился мне наперерез. Он был вооружен тяжелым и очень длинным клинком, который, не долго думая, опустил его в песок, так как меня в том месте не застал.

Я обошел противника сзади и нанес удар. Противник упал на землю, и я не стал проверять, добил ли я его. Однако, несмотря на шум и гам, царивший вокруг, я услышал... Наверное, это было похоже на шепот, тихий и в тоже время властный. Это звали меня мои клинки.

Саль бросил сверток, едва увидел меня, клинки упали на песок арены... и какой-то удачливый проныра их наших противников схватил их за долю секунды до меня.

Я уже был готов распрощаться с жизнью, если бы... так же неожиданно он их не выронил один из клинков и тот прошел насквозь острием его ступню.

Крик породил волну смеха среди зрителей, а я же выхватил свои катаны, и нанес удар...

Я перестал различать отдельные звуки, словно погрузился в воду.

Мария была сзади меня и взяла в руки одну из моем ступнютал. ки. тактикаце. она, как и я технарь! ески ноль. зних запасных, незачарованных катан, вторую отдала Карзинсу, который держался с нами. Я заметил это боком глаза, а сам уже выбрал себе нового противника. Стрела была отбита катаной, а я бросился на лучника. Вторая просвистела мимо меня, а третьего выстрела мой противник сделать не успел - рухнул на землю бесформенной грудой нарезанного мяса...

***

Старик прекрасно видел каждый удар своего будущего оружия, и потому качал головой. Плохо, слишком плохо. Клинки оказались слишком сильны для него и могут очень скоро поработить его. Маньяк убийца с такими клинками опасен, и не нужен, а значит, клинки надо было уничтожить и, при этом, как можно быстрее. Впрочем, некоторое время пускай они ему еще послужат.

Одно радовало - одна проблема сейчас отпала сама собой и лежала в песке арены со стрелой в горле...

***

С большим трудом я заставил себя убрать катаны, и заставить работать свой накаченный неизвестным наркотиком мозг.

Из всего отряда выжили четверо: я, Карзинс, Контрана и Трыч. Последнего ранили, но не смертельно.

Едва я понял, что произошло, как эйфория улетучилась, а на ее место пришли усталость и злоба. Та самая стрела которую я не отбил, несясь на лучника, попала Марии аккурат в горло и к тому времени, как я обнаружил это было уже слишком поздно.

Катаны могли перелить ей жизнь, заживить рану, если бы она была жива...

Не хотелось даже ругаться.

Я забрал копии своих катан, тело Марии и вместе с остальными двинулся на выход. Я был вновь свободным человеком.

Трыч радовался как ребенок, благодарил меня, а я не слыша слов встретился с Салем и мы двинулись прочь из города.

***

- Завтра будет бой. Последний. Алькор говорит, что стоит ему забрать свои клинки и победа будет нашей. Я ему верю. Иногда мне все чаще сниться дом, родная улица Гагарина, и желтая дверь на третьем этаже, где я провела большую часть своей жизни. Увижу ли я когда-нибудь снова дом? Надеюсь, что благодаря нему увижу.

Я прочитал последнюю запись в этой маленькой книжице, в которой вела дневник та, кого мне так и не удалось спасти из рабства.

Записей было мало, они были разрознены, местами нечитабельны, но благодаря ним я находил все больше интересного. Единственное чем был полезен ее дневник - так это тем, что там был адрес проживания родителей девушки, а значит... а значит, случись мне вновь оказаться дома, я должен буду съездить в Новосибирск и найти их. Саль, видно чувствуя, в каком я был состоянии, не беспокоил меня. Рано утром я пошел на пустынный берег океана, где сложил погребальный костер и простился со своей соотечественницей.

Из отряда гладиаторов присутствовал только Трыч, остальные так и не соизволили явиться.

Я смотрел на языки пламени и понимал, что что-то сейчас сгорает и во мне. Какая-то моя частичка сгорела еще в том костре, в котором сжигали тела павших в битве под Саррифенти охотников, какая-то догорала сейчас.

О многом стоит задуматься после этого боя... Если бы я положился на уения, а не стал "подстраховываться" своими клинками... Мы бы одолели их, я бы одолел. Я сплюнул и, как только с похоронами было покончено, двинулся в город. На следующее утро мы с Салем покинули Галь-Абаш и двинулись в Алерийскую империю. Я собирался продолжить обучение в Академии, а Саль решил стать охотником за смертью.

Ключевой фигурой Алерийского фольклора является Варрив, первый ректор Академии после окончания строительства Аррасса. Его прапрадед был великим инженером и именно он и составил проект строительства укреплений Аррасса, которые продумал до мельчайших подробностей, и которые возводили в течение двух поколений, а достраивали и улучшали все время существования города.

Как таковая Академия существовала и до этого грандиозного строительства, хотя тогда называлась иначе и располагалась в пещерах горы.