Екатерина Хайрулина - Игры в вечность

– Если ты не покажешь, я перебью здесь всех до одного. Для верности. Включая тебя.

Эмеш повернулся к Утнапи спиной и сделал пару шагов. Это подействовало.

– Хорошо, – выдохнул Утнапи, – я покажу. А ты сможешь убивать настоящих людей, Сар? когда придет время.

Он сможет, конечно сможет. Все же люди не слишком настоящие, их игрушечные человечки…

Набрав воздуху в грудь и зажмурив глаза, он сможет сделать это. Быстро и безболезненно. Он, конечно, их сначала усыпит, как больную собаку, а потом огнем. Гуманно. Надо сжечь тело, иначе демоны встанут.

Надо. Они лежат перед ним. Он сделает это. Быстро. И безболезненно, да… это он уже говорил… Просто… Нет, это если открыть глаза – быстро и просто, с закрытыми – еще надо попасть. Руки дрожат. Его мутит, еще немного и вывернет наизнанку. Но он сможет. Пусть не сразу… От этого становилось совсем уж не хорошо. Вот сейчас…

Нужно убить и сжечь. Они еще живые, только спят. Нужно убить. Только никак не удается, его трясет. Все кажется – они сейчас проснуться, кричать будут. Еще немного, и он сдохнет тут сам, никогда не предполагал, что это так сложно.

Утнапи молча стоял рядом, смотрел, и серое лицо каменело все больше, на нем застыли решимость и ужас, да – то и другое сразу.

– Отойди, я сам, – вдруг холодно сказал он, и Эмеш с трудом узнал изменившийся голос.

Утнапи глубоко вздохнул, и без всякой божественной силы, просто, по человечески, взял нож, подошел и недрогнувшей рукой полоснул по горлу. У ключицы, где проходит артерия – быстрая смерть. Потом другого. Нет, керуби даже не проснулись. Кровь вокруг…

– Теперь сожги тела. Сможешь?

От такого голоса Эмеш вздрогнул. Потом с трудом кивнул, чувствуя как темнеет в глазах. Теперь да, сможет. Уже мертвые, неуклюже лежащие у ног тела, сжечь отчего-то легко, хотелось поскорее покончить с этим и забыть, не видеть…

Не думать об этом, забыть и больше никогда не вспоминать. Сделать свое дело, повернуться, уйти. Потом брести долго и почти бесцельно, а наткнувшись на реку сбросить одежду, искупаться…

Эмеш ожесточенно тер кожу, надеясь смыть с рук чужую смерть. Долго. Тщетно. Потом устал. Лежал на берегу, приходя в себя. Солнце лениво клонилось к закату.

Только в темноте, задворками, пробрался в деревню, – смотреть людям в глаза не хотелось.

Утнапи сидел, забившись в угол своей хижины, отвернувшись, словно надеялся спрятаться от самого себя. Все такой же бледный, с вытянувшимся лицом. Утнапи… как же он?

А ведь не первый раз он так ножом по горлу, вдруг понял Эмеш. Или по крайней мере не первый раз убивает. Кто бы мог подумать, добрый, мягкий, тихий Утнапи, который так заботился о своих кривоногих монстрах. Он смог. Эмеш подошел, тронул его за плечо.

– Ну, как ты? Утнапи дернулся, словно прикосновение обожгло. Мотнул головой.

– Ут…

Постоял. Что было толку, лучше не трогать его сейчас. Да уж, не легко ему далось…

– Где Лару? – спросил Эмеш. Кивнул куда-то в сторону.

Лару сидела во дворе, обхватив колени руками, покачиваясь из стороны в сторону. Она даже не подняла головы, когда он подошел.

– Как ты вытащил меня из Илара? Почему-то стало стыдно, захотелось соврать.

– Жизнь за жизнь.

– Чья жизнь?

– Царя. Он сам пришел ко мне.

Нет, он все же оправдывается. Он отправил царя в Илар, на смерть. Смерть есть смерть. Огнем, ножом или в старой лодке с драконом, не так уж и важно, конец один. Но тогда было легко, он не сомневался, а если и сомневался… Это было иначе, не похоже на смерть, похоже на игру, обмен. Но ведь результат один. Хотя, может были и другие пути – этот показался проще.

А лицом к лицу не смог, своими руками. Струсил, хотя точно знал, что это необходимо. Он убил царя, принес в жертву Златокудрой. Она кивнула, словно прекрасно знала сама. Впрочем, может и знала.

– А мой сын? Эмеш хотел ответить, но не нашел подходящих слов.

– Знаешь, Сар, – грустно улыбнулась она, – я ведь так хотела родить ему сына. Наследника. Сама! Я не позволяла никому, так хотела, чтобы он был со мной счастлив… Выходит зря.

– Тиз, у тебя есть сыновья?

– Не знаю, может и есть, – Тизкар хохотнул, пытаясь припомнить.

– А у меня нет. Ты знаешь, столько женщин было, но либо вообще не рожали, либо девочек. Как думаешь, почему так?

– Ру… – Эмеш сел рядом, пытаясь все осознать.

– Да, Сар. Я хотела, чтобы он был счастлив. Наверно меня просто мучила совесть. Я ведь никогда не любила его, но и никогда бы не отпустила, не позволила бы ему найти другую… он был мне нужен. Ты ведь все про меня знаешь, Сар, может быть знаешь даже больше отца. Ведь ты понимаешь? Правда очень нужен. Это не честно, но… Лару едва слышно всхлипнула, сцепив пальцы. Эмеш кивнул.

– И мне хотелось… – говорила она, – ну, хоть что-то для него… родить ему сына. Глупо, да? Эмеш молча покачал головой.

– И я знала, что он победит. Он всегда побеждал врагов, любых. Я не сомневалась. И я действительно знала, что он откажет мне. Но так надеялась… глупо… Я хочу домой, Сар. Я хочу домой. Я не могу больше так. Он не плакала, просто уткнулась носом в колени. Закрыла глаза.

Тихо, только сонно шуршит белоснежная галька, ворочается с боку на бок, тускло поблескивая сквозь темную гладь воды.

Или нет, галька не белоснежная, она серая, иногда почти черная, и река у ног другая – Могун, и за рекой не Илар, а просто бескрайние пески, пески до края мира, до самого хрустального купола небес. Осторожней! Заденешь неуклюже хрусталь, и он зазвенит, рассыпаясь мириадами сверкающих осколков. А там, за хрусталем, лишь пустота и мрак. Эмеш закрыл глаза, слушая пустоту. Чайка тревожно вскрикнула над головой. Или это не чайка?

Она неслышно подошла сзади и осторожно тронула за плечо. Он вздрогнул, медленно обернулся, прекрасно понимая кого увидит. Говорить не хотелось.

– Эмеш, я хочу спросить… – сказала она. Он кивнул и закрыл глаза.

Она все знает. Поэтому называет его не по имени, а как бога. Что ж, так проще, боги имеют право делать все, что считают нужным, в отличие от людей.

Только почему-то вдруг захотелось хоть немного побыть просто человеком, не богом.

– Зачем нужно было убивать? – спросила она.

Эмеш поднялся на ноги, и его лицо оказалось совсем близко с ее лицом. Глаза Киты смотрели прямо в его глаза, спокойно, уверенно, даже требовательно… зеленовато-серые, с тонкими темными прожилками. А еще у нее были золотистые веснушки, и на лбу, у самых волос, маленький белесый шрамик.

Он дернул головой. Нет. Он бог, хозяин морей, он имеет право убивать просто так, без объяснений… Такова его воля! Пусть, он не своей рукой, он лишь заставил, убедил, что так надо, но какое это имеет значение?

– Так надо. Это не твое дело, – бросил сквозь зубы. Что еще сказать. Крохотные жгучие искры в ее глазах… и неожиданная звонкая пощечина. Это было так…