Кэтрин Куртц - Легенды Дерини

В определенной мере большинство Дерини также могут научиться останавливать кровотечение, что, по сути, составляет простое применение психокинетических принципов, хотя для этого следует звать, когда, где и на какой срок прилагать соответствующее давление, чтобы не причинить большего вреда, чем пользы. Однако сама потеря крови не может быть восстановлена магией Дерини, что потерявший от горя рассудок Келсон имел все основания почувствовать очень хорошо, наблюдая, как утекает жизнь Сиданы из-под рук Моргана и Дункана. Если пациент умирает в результате потери крови, он не может быть возвращен к жизни, даже если травма, послужившая причиной этой потери, исцелена. (Камбер узнает это в результате неоднократного общения с Райсом. Таким образом, он должен был наложить заклинание, сохраняющее жизнь, прежде чем сам умрет от потери крови.)

Целитель не в состоянии произвести новую кровь, чтобы вновь заполнить кровеносные сосуды, не дошла до переливания крови и наука Одиннадцати Королевств. Традиционная медицина была лишь знакома с основной концепцией замены потерянной жидкости через рот и считала, что поглощение пациентом пищи и напитков позволяет поддерживать воспроизводство новой крови, однако такие меры, конечно, не всегда были достаточны. Для того чтобы есть и пить, пациент должен быть жив. Целители иногда могут казаться «чудотворцами» и не позволять смерти приблизиться в течение некоторого времени, но они, к сожалению, не обладают абсолютной властью над жизнью и смертью.

Наряду с этим, обыкновенные Дерини, которые постоянно работают с Целителями, часто обучаются применению и других полумедицинских методов, как, например, мониторинг, регуляция дыхания и сердечной деятельности — защитные мероприятия, также широко применяемые во время исполнения определенных магических процедур, включающих вхождение в глубокий транс, находясь в котором, оператор может потерять контроль над функциями своего тела и попросту забыть о необходимости дышать. До некоторой степени контроль над температурой тела также возможен, хотя лишь в ограниченной мере; так, Целитель едва ли в состоянии справиться с сильным жаром у больного. Камбер способен несколько охладить жар собственного тела, прежде чем пройти ритуал посвящения в епископы ( «Святой Камбер» ), однако когда Нигель спрашивает о возможности понизить температуру в зале, где будет происходить передача потенциала Халдейнов, Дункан сообщает ему, что это потребует расхода энергии, которая понадобится им для других целей.

С таким же успехом Целители способны действовать и вне пределов бренной плоти. Разум может быть источником болезней, не менее серьезных, чем тело. И именно в этой сфере целительства Дерини не-Целитель способен действовать с той же эффективностью, что и тот, кто располагает даром исцелять. Дерини-психолог, способный отличить правду от лжи и даже читать мысли пациента, часто может преодолеть подсознательное сопротивление и достичь уровней формирования ложных установок и далее иногда получить прямой доступ к причинам психических нарушений. Примеры этого типа лечения мы видим в попытках Райса и Джорема помочь Катану совладать со своим горем и чувством вины ( «Камбер Кулдский» ) и в работе Ориэля со сломленным Декланом Кармоди в «Скорби Гвиннеда» . Кверон утверждает, что техника, которую он использует для проецирования воспоминаний Гвейра, также является эффективным способом лечения определенных ментальных заболеваний.

В сфере духовной и пастырской поддержки как Целители, так и не-Целители Дерини имеют отчетливые преимущества над простыми врачами, лечащими душу. Этим и может отчасти объясняться враждебность Церкви по отношению к духовенству Дерини, так как способность Дерини как духовников разглядеть именно то, что лежит на сердце кающегося, способствует большей эффективности пастырской деятельности Дерини по сравнению со священником-человеком.

Отличается ли бракосочетание Дерини от союза обычных людей?

Нам известны редкие случаи браков, носивших некоторые элементы магии, как, например, в браке Райса и Ивейн, Моргана и Риченды. Союз Синхила Халдейна с юной Меган де Камерон носит чисто человеческие черты, так как оба с трудом решились на это, пытаясь приспособиться к тому, что было запущено силами, превосходящими возможности обоих. Причиной веры и решимости Меган быть хорошей женой ее будущего короля, который так нуждается в любви и поддержке, ради которого она готова пожертвовать своим возможным счастьем с тем, кто ближе ей по возрасту и интересам, если только король позволит себе испытывать по отношению к ней хотя бы некоторую привязанность, стали весьма человеческие чары. Без сомнения, происходит нечто таинственное в момент, когда Синхил впервые должен встретиться с невестой и дать брачный обет, оставив обязанности священника ради обязанностей короля. Он ощущает странное, трепетное чувство изумления, переходящее в страх, когда распускает волосы своей невесте, чтобы надеть ей на голову брачный венец. Позднее нечто волшебное продолжало происходить и в их супружеской комнате, что заставляет подавленного и запуганного Синхила, по крайней мере на короткое время, испытать удивление перед таинством брака, когда они скрепляют свой союз.

Следующий королевский брак, свидетелями которого нам позволили стать, оканчивается трагически, хотя в мучительном и вынужденном ухаживании и браке Келсона и Сиданы мы и видим проявления магии. Этот союз тоже был недобровольным. Враждебность Сиданы усиливалась злобой и ненавистью, которые испытывал по отношению к Келсону ее брат. Однако Келсону удается убедить ее в необходимости заключить брак, не компрометируя себя, интересы своего королевства и своей суженой. Династические потребности оказываются сильнее его моральных принципов.

Ее согласие было получено, хотя не ясно, вынужден ли был бы Келсон прибегнуть к физическому или психическому давлению, не сумей он ее уговорить. Приворотная магия, имея свои собственные императивы, на благо или на беду, еще больше усиливает династические соображения. Если учесть, что первая цель брака — это рождение наследника, то физическое стремление Келсона к Сидане не было ни безрассудным, ни нежелательным. Келсону делает честь то, что ему удается убедить себя ко времени, когда настала пора вести невесту в церковь, что исполнение обязанностей может, в конечном счете, привести к возникновению хотя бы взаимного уважения. Видя, как его невеста приближается к алтарю, он молится:

— Прости меня, Господи, если я приду к твоему алтарю с сомнением в сердце… Сделай так, чтобы я полюбил эту женщину, которую беру в жены, и пусть она полюбит меня. Помоги мне, Господи, быть для нее мудрым и сострадательным мужем… Боже, она несет мир, как свой покров!.. Прошу тебя, Господи, пусть будет мир между нами, как и меж нашими землями. Я не хочу, чтобы меня заставляли убивать ее народ. Я не хочу убивать кого-либо еще. Я хочу нести жизнь, а не смерть. Помоги мне, Господи…