Мария Николаева - Чертящий Путь

– Ушастые, говоришь? А я бы поставил на демонов. Эти огненные пугают гораздо сильнее эльфов – не важно светлых или темных.

– Но они не убивают только за то, что кто-то пересек незримый барьер на их землях, – возразил мне архивариус. Отлично, теперь снова мой ход.

– Арьех, ушастые – прекрасны, ими хочется восторгаться, а это не способствует зарождению ненависти, а вот ифритам досталась не самая привлекательная внешность, – сказал я, гадая, проглотит он эту наживку или нет.

– Вот здесь я с тобой вынужден не согласиться, Ксан, уродство демонов – это просто распространенное заблуждение, возникшее из-за того, что жители Огненной пустыни прячут свои лица, – тоном не терпящем возражений произнес он. Надо же, и это ему известно! Удивительный человек. – И хочу напомнить, что от их рук никто не пострадал…

– Просто ифриты не видят смысла пачкать руки в крови, когда их пустыня и так все сделает сама, – я жестко оборвал его, не желая выслушивать дифирамбы в адрес Пламенных и их слуг.

– Ксан, скажи, твоя нелюбовь к созданиям огня оправдана? Или ты споришь просто из принципа?

И что на это ответить, так чтобы не сильно соврать? К демонам в целом у меня никаких счетов не было и быть не могло, ибо что взять с круга, да при этом еще и внешнего, но вот к их хозяевам… Перед глазами возникла Мариса, такая, какой я ее видел в последний раз: в легком, почти прозрачном платьице, с уложенными вокруг головы рыжими локонами и сияющими пламенными глазами…

Нет, счетов к демонам у меня нет. Если, конечно исключить из их рядов Рейма, но вспоминать о принце сейчас мне хочется еще меньше, чем о Марисе. Поэтому будем считать, что я просто не люблю, когда меня загоняют в угол. И никогда не прощаю этого. Даже своим близким. Особенно им.

– Не могу сказать, что испытываю к ним теплые чувства, но и причин для ненависти у меня нет. Просто я считаю, что поведение эльфов честнее – ушастые хотя бы признают, что убивают, а не называют все несчастным случаем.

– Знаешь, Ксан, прими мой совет: не сильно распространяйся об этом в городе. Многие и так считают тебя не то эльфийским лазутчиком, не то сбежавшим от ушастых преступником.

Я невольно улыбнулся, услышав такую трактовку своей биографии, потому что в широком смысле все так и есть, причем в обоих случаях, но вот если переходить на частности…

– Неужели я так похож на них? – притворно удивился я, приглаживая короткие пепельно-белые волосы. В сочетании с темно-карими, почти черными глазами, они смотрелись более чем странно. Сам до сих пор бывает вздрагиваю, когда подхожу к зеркалу… Видимо, есть вещи, к которым я никогда не привыкну.

– Что-то есть, – кивнул Арьех, пристально рассматривая меня, – но в отличие от них ты не прячешь острые уши за густой шевелюрой.

– Ну, уши у меня самые что ни на есть обычные. Более того, я чем угодно могу поклясться, что в моих предках не было ни одного эльфа.

– Уверен?

– Абсолютно, я знаю всех своих пращуров по именам с момента сотворения мира. И среди них нет ни одного ушастого. В моей семье всегда очень трепетно относились к родословной.

Да, не просто трепетно, а очень серьезно. Например, нежизнеспособные по их мнению побеги, или просто неугодные поросли, всегда беспощадно выкорчевывались. Так что в отсутствие длинных ушей у дедушек-бабушек я уверен, причем так же сильно, как и в том, что завтра взойдет солнце.

– Ну, я тебе верю, Ксан, но внешность у тебя уж слишком яркая, почти нечеловечески привлекательная.

– Вот спасибо, но было бы лучше, если бы это произнесла какая-нибудь красотка томным голосом и желательно под вечер.

– Ну у тебя и запросы, Ксан! – рассмеялся архивариус, – Может, тебе еще и эльфийку предложить?

Я невольно дернул плечом и посмотрел на приятеля до жути серьезно:

– А вот этого не надо. Я и без нелюди спокойно проживу.

Арьех, понимая, что где-то пересек невидимую черту отделявшую шутку от болезненного тычка, как-то сразу смешался и ушел, на прощание бросив что-то о срочных делах.

Я взглядом проводил его и снова уткнулся в книгу. Читать такие равнодушно невозможно: или смеешься до слез, или ищешь поблизости, кого бы пристукнуть. Жаль только, что и без того неразборчивые буквы выцвели, да и стиль немного тяжеловесен, но это ничего, главное – смысл. А он тут презабавный!

Рабочий день подошел к концу именно в тот момент, когда чтиво захватило меня целиком. Давно не встречал ничего столь забавного, хотя крупицы истины в этом творении неизвестного автора определенно были, по крайней мере, пару отрывков я даже встречал в более ранних рукописях в библиотеке Дома. Интересно, кто слил эту информацию? И зачем? Впрочем, на эти вопросы ответов найти мне уже не суждено. Я с сожалением закрыл книгу и ласково провел пальцами по старой обложке, присматриваясь к завиткам золотого орнамента. Пламенные? Судя по узору, этот шедевр родился под сенью их цветущих сводов. Даже странно как-то: обычно они не слишком влияли на внешний мир, предпочитая предоставить всех их же пути.

Кстати о путях и дорогах, мне уже давно пора идти домой, иначе так и придется заночевать здесь, а это совсем не так интересно как кажется, особенно при условии, что есть здесь нечего. Все решено – книги меня подождут до завтра, а я пока схожу прогуляюсь до "Веселого пряника", мне там хозяин бесплатный ужин задолжал, так что с голода не помру.

Убрав ценные рукописи в шкаф и убедившись, что магический запор сработал даже вопреки моему присутствию, я направился на улицу.

Переход из полутемных прохладных залов библиотеки в наполненный светом и жаром мир, как я и предполагал, оказался не самым приятным ощущением на земле. С другой стороны уж лучше летний зной, чем эти зимние метели, на четыре месяца отрезающие наш городок от остального мира. Я уже почти два года здесь, но так и не смог привыкнуть к резким сменам погоды, зато сразу полюбил тихое очарование этого места. И ведь не скажешь, что находимся всего в сутках пути от Светлого Леса, а значит и от ушастой нелюди. Меня забавляла такая близость к Сияющим, иногда казалось, что я снова танцую на острие меча, совсем как раньше…

Но это было лишь иллюзией. Эльфы не часто появлялись в черте города, а если и появлялись то только те, кто состоял во внешнем круге. Так что мне это соседство никаких неудобств не доставляло. Да и сомневаюсь я, если честно, что все еще интересую бывших сородичей…

– Эй, Ксан! Пришел за долгом? – окликнул меня, стоящий в дверях таверны вышибала, когда я едва не проскочил мимо "Веселого пряника". М-да, еще немного и я голову забуду где-нибудь за ненадобностью.

– Конечно, – улыбнулся я, подходя ближе, – Ну здравствуй, Ижен, как клиентура? Не бурная? – я крепко сжал протянутую мне руку.