Ник Эндрюс - Жемчужина Пустыни

— Что будем делать дальше? — поинтересовался Эблис.

— Убегать, — проговорил северянин. — Козгары — упрямый народ и никогда не смирятся с поражением. Сейчас они приходят в себя, но продлится это недолго. Собрав все свои силы, кочевники двинутся в погоню.

— А здесь нельзя где-нибудь спрятаться? — задумчиво сказал шемит.

— Нет, — наемник снисходительно улыбнулся. — В Иглофийских горах им известны все тайные тропы. Кроме того, козгары отличные охотники и легко читают следы. Впрочем, что тут гадать? Мы идем в Аграпур. Это понятно любому местному жителю.

— Значит, они от нас не отстанут, — подвел итоги десятник.

— Правильно, — кивнул головой киммериец. — Отряду еще примерно сутки идти до Туманных гор. Потом перевал и спуск в долину. Вот туда кочевники уже не сунутся. Слишком много туранских сторожевых постов.

Между тем, девушка закончила с перевязкой Арамаза. Парень держался бодро и чересчур весело, но бледность кожи и синева под глазами выдавали его состояние. Приблизившись к волшебнице, Конан негромко спросил:

— Как дела?

— Я думала, будет хуже, — честно призналась Селена. — Серьезных ран нет. Даже у «барса» лишь рваное повреждение тканей, органы не задеты. Беда в том, что он потерял много крови и ослаб. Быстрый темп его доконает.

— Другого выхода у нас нет, — заметил киммериец.

Повернувшись к Эблису, наемник произнес:

— Сними с Арамаза всю поклажу. Распределим ее между собой. Он несет только оружие. И побыстрее…

Парень попытался возмутиться, но грозный взгляд десятника оборвал его фразу на полуслове. Вскоре сумки барса» перекочевали на плечи других воинов. Взмах руки — и отряд двинулся в путь. Идти по склону, даже пологому, не так-то просто. Ноги постоянно хотят перейти на бег, но это чревато падением, поэтому приходится постоянно сдерживать себя.

Часть копий путешественники потеряли во время боя, и опираться было не на что. Арамаз тяжело дышал, и уже через пять лиг его повязки окрасились в красный цвет.

Позволить еще одну остановку северянин не мог. Надо оторваться от преследователей, как можно дальше. Пришлось Эблису помогать подчиненному. Порой десятник даже поддерживал воина под локоть. Остальные бойцы чувствовали себя неплохо.

Местность постепенно менялась. Вскоре группа двигалась уже по сплошному травяному ковру. На склонах росли невысокие изогнутые деревья с узкими длинными листьями. Обзор они практически не закрывали, и нападения киммериец не опасался. То и дело оборачиваясь, Конан внимательно всматривался вдаль. Козгаров нигде не было видно. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Кочевники вполне могли срезать путь и выйти на перехват по одним им известным тропам. Где-где, а в горах разбойники ориентировались великолепно. В голову упорно лезла мысль, что, потеряв много людей, племя отступится от путников. Возможности козгаров тоже не безграничны. Однако киммериец отгонял эту опасную надежду. Воины должны быть готовы к самому худшему.

Око Митры тем временем коснулось западных хребтов. Голубое небо начало темнеть, приобретая сине-зеленую окраску, и лишь линия горизонта еще отсвечивала золотыми красками. Ночи в горах наступают быстро. Пройдено всего две лиги, а пылающий диск уже окончательно скрылся из виду. Вспыхнули сотни мерцающих огоньков, тусклым светом озарила поверхность луна, подул свежий прохладный ветерок. Дорога, по которой шел отряд, различалась с трудом. Путешественники с надеждой поглядывали на северянина. Когда же он объявит ночной привал? Силы были на исходе, но киммериец не торопился. Конан умел извлекать уроки из собственных ошибок.

Несколько дней назад, во время похода в Нордхейм, группу преследовал сын вождя ваниров Горм — наглый юнец и самовлюбленный выскочка. Киммериец недооценил хитроумие молодого человека и едва не поплатился за это жизнью. Отряд расположился на ночлег, а ваниры продолжили движение. Хорошо, что Нахор вовремя их услышал. В противном случае путешественников убили бы спящими. Не исключено, что и козгары пойдут в темноте. Более простого способа догнать беглецов, у них нет.

Северянин прошел еще несколько лиг и остановился. Темнота сгущалась, и дорога различалась с трудом. Появился риск заблудиться. Осмотревшись по сторонам, наемник увидел справа на склоне густые заросли кустарника.

— Располагаемся там! — Конан указал рукой на наиболее подходящее место. — Огонь не разжигать и желательно не разговаривать. Голос здесь разносится далеко, а кочевники наверняка идут по следу.

Облегченно вздохнув, воины поплелись к кустарнику. Селена сразу приступила к перевязке Арамаза. Смуглое лицо шемита превратилось в безжизненную маску. От боли он скрипел зубами, но не проронил ни слова. Этот переход отнял у «барса» последние силы. Уставшие путники неторопливо жевали копченое мясо, остатки хлеба и сушеные фрукты. К счастью, не было проблем с водой. Запас живительной влаги во флягах позволял отряду достигнуть Аграпура без дополнительного поиска источника.

Утолив жажду и голод, воины приступили к организации ночлега. В зарослях удалось расчистить небольшую площадку. Ее умело замаскировали со всех сторон. В темноте среди густой листвы разглядеть лагерь не представлялось возможности. Тем не менее, киммериец спустился на дорогу и тщательно осмотрел кусты. Ошибок быть не должно, за них слишком дорого приходится платить.

От дежурства освободили волшебницу и Арамаза. Таким образом, получилось три смены. Начинали Конан и Аллал, за ними Хамар и Исайб, а тяжелое утреннее время досталось «барсам». Эблису северянин доверял, он не проспит и ничего не пропустит.

Очень беспокоил киммерийца храп телохранителя Андурана. В ночной тишине он раздавался, как громовые раскаты. Тот же грех наблюдался и за Аллалом. Придется шемитов постоянно расталкивать…

Вскоре основная часть группы уже спала. Укрывшись плащом, киммериец напряженно вглядывался в темноту. Постепенно глаза привыкли, и он различал неясные силуэты скал и уступов. Сильный порыв ветра заколыхал тонкие ветви кустов. Листья тревожно зашелестели, где-то послышался испуганный крик птицы. Наемник перехватил ножны, положил кисть на рукоять меча. В любой момент острое лезвие могло пойти в ход.

Время тянулось очень медленно, но северянин умел ждать. Бой в ущелье не отразился на его здоровье, и чувствовал себя Конан неплохо, зато Аллал постоянно клевал носом… После полуночи северянин разбудил Исайба и Хамара. Наемники тихо поднялись и заступили на дежурство. Киммериец лег на место телохранителя, рядом с Селеной. Девушка засопела и плотнее прижалась к мощной груди киммерийца.

Конан проснулся от легкого прикосновения к лицу. Вокруг по-прежнему темно. Мысль северянина сработала быстро. Если его подняли до рассвета, значит, что-то случилось.