Даниил Аксенов - Победитель

Закрыв лицо руками, Инкит принялась плакать:

— Я знала, знала, что так все будет, — всхлипывала она, — Я была нужна тебе лишь временно… Тебе всегда нравилась эта… принцесса.

Слово «принцесса» ей удалось произнести с невероятно пренебрежительной интонацией.

У короля не было времени на то, чтобы выступать в роли утешителя женских слез.

— Хватит, — в его голосе прорезался металл.

Так он еще никогда не разговаривал с Инкит. Она вздрогнула, опустила руки и с испугом посмотрела на короля.

— Ты приносила присягу наравне со всеми. Ты должна подчиняться моим приказам, — Михаил говорил холодно, без всяких эмоций, — Я сказал, что ты поедешь в Сцепру и ты поедешь в Сцепру. Я сказал, что ты будешь там работать, и ты будешь там работать.

Бедную девушку можно было понять. Она не осознавала в полной мере, что происходит. Раньше король был ласков с ней, практически не спорил, уступал во многом… А сейчас он был совершенно другим!

Инкит просто не знала, что он уступал лишь потому, что считал ее просьбы маловажными, ничего не значащими для него лично или для Ранига. Она хотела следовать за ним — пусть, она хотела оставаться во дворце — пожалуйста. Если для нее подобные желания являлись очень важными, то для него они были лишь мелочами. А почему бы не уступить в мелочах девушке, с которой ты проводишь время? Пусть ей будет хорошо. Вот так рассуждал Михаил.

Теперь же все изменилось. Были потенциальные враги, была принцесса, с которой следовало поддерживать хорошие отношения, совмещая приятное с полезным… В эту схему Инкит не вписывалась настолько, что могла обрушить все планы, чего король допустить не мог никак. Время мелочей закончилось.

Убедившись, что девушка больше не плачет, а только смотрит на него широко раскрытыми глазами, он продолжил:

— Вследствие моей войны с Миэльсом, а также войны Миэльса с Кмантом и Томолом, появилось много людей, лишенных всякого крова над головой. Даже более того: появилось много беспризорных детей. Я допускаю, что их и раньше было немало, но сейчас количество должно быть очень велико. Ты поедешь к коменданту Сцепры, я дам тебе письма к нему и самые широкие полномочия. На месте ты должна решить, что делать с беспризорными детьми. В дальнейшем твой опыт, если он будет успешным, мы применим по всей стране.

Глаза Инкит стали еще больше, хотя еще несколько секунд назад Михаилу казалось, что это невозможно. Такого она не ожидала услышать.

— Но я… я не могу… что я с ними буду делать? Я же ничего не знаю и ничего не умею!

— Это ты и должна понять — что тебе делать с ними, — короля нисколько не трогал жалкий вид девушки, — Я могу лишь тебе сказать об общих направлениях. Иногда создаются специальные приюты для детей под опекой короны или жрецов. Иногда создаются воинские школы для мальчиков и какие-то еще для девочек. Я бы лично рекомендовал начать именно с воинских школ, а также школ для детей со способностями ишибов. Насчет девочек не знаю. Придумаешь сама или спросишь кого-нибудь. Кстати, очень рекомендую прислушиваться к чужим советам. А детей-ишибов мы потом переправим в столицу.

— Я ведь не умею учить, — прошептала Инкит.

Михаил тяжело вздохнул:

— Тебя учить никто не просит. Ты лишь должна найти людей, которые будут учить и обеспечить им для этого условия. Как — решишь сама. Ты не глупа, если будешь много думать и часто спрашивать у окружающих, то справишься. Есть еще вопросы?

— Почему я не могу заняться этим здесь, в Парме?

— Парм накануне войны. В случае чего, по нему будет нанесен главный удар. Тут не до детей.

— А если мне понадобится совет, я могу написать или приехать?

— Писать ты просто обязана. Каждую неделю составляй и отправляй отчет. Я знаю, что ты пока еще не очень сильна в письме, но научишься или будешь кого-нибудь просить тебе помочь. А приехать можешь ненадолго и лишь в крайнем случае. Что-то еще?

— Н-нет.

— Тогда ступай, тебе нужно подготовиться. Завтра рано утром выезжаешь.

Когда растерянная Инкит вышла, Михаил подвинул к себе несколько свитков. Он собирался поработать, хотя беседа с девушкой немного расстроила его. Возможно, был слишком резок, стоило быть помягче… но ситуация являлась безальтернативной. Что бы он ни сказал, что бы он ни сделал, это все приведет к одному и тому же результату: Инкит покинет Парм в твердой уверенности, что ее место займет принцесса.

Его ближайшие дни были целиком распланированы. Ему еще не было известно о том, что на королей Томола и Кманта кто-то покушался. Он строил планы, исходя из того, что время пока мирное, хотя, конечно, чувствовал, что все может измениться в любой момент. И Томол и Кмант должны были узнать об ультиматуме Фегрида. Они могли бы заподозрить, что теперь империя не станет поддерживать Раниг в случае войны с ними. По крайней мере, до тех пор, пока ситуация с ультиматумом не разрешится. С точки зрения Михаила, время было просто идеальным для начала военных действий. На месте Кманта и Томола он бы не стал медлить с объявлением войны.

Не все сражения начинаются просто так. По крайней мере, не все первые сражения. Торк напрасно торопился, приводя свой полк в состояние боевой готовности. Он успел построить батальоны, успел усилить их ишибами, успел даже отвести обоз немного в тыл, но, как выяснилось, сделал это всего лишь для того, чтобы узнать от парламентера, что вражеская армия будет иметь честь атаковать его через два часа.

Расположение полка Торка было не самым лучшим. Точнее сказать, расположение изначально являлось совсем не плохим, но маневр вражеского отряда отрезал его от центра Ранига. Когда полк развернулся «лицом» к противнику, то выяснилось, что где-то впереди, далеко за вражескими ишибами, находился Парм, позади — Орален, уже принадлежащий Кманту, а слева — наполовину разрушенный Зельцар.

Если бы Торк хотел избежать боя, то ему бы следовало идти на полной скорости направо, жертвуя довольно большим обозом. Возможно, так и стоило поступить, но полковника смутила двухчасовая пауза. Он решил рискнуть, отправив ценный обоз в обход по направлению к Парму, а самому попытаться задержать вражеский отряд ценой малых потерь. Рассчитывал ли Торк выиграть сражение? Нет, он был реалистом и понимал, что тысяча солдат и двадцать шесть ишибов пусть даже и с амулетами Террота мало что могут сделать против двухсотпятидесяти ишибов и восьмерых великих ишибов, если, конечно, противнику будет присуща хоть какая-то организация. А, судя по первым маневрам вражеского отряда, организация была.