Денниз Морхайм - Паломник

Сделав над собой решительное усилие, чтобы не разглядывать молодые красивые стройные женские тела в легкой одежде, почти ничего не оставляющей для воображения, Найл произнес твердым голосом:

– Ночью нужно спать. И во время любого привала вы должны пытаться тут же заснуть. У нас впереди долгий переход и вам нужны силы, чтобы его выдержать.

– Посланник Богини, – тихим голосом обратилась к нему первая охранница, кося уголком глаза, – я хотела спросить тебя…

Но спросить она не успела: идущие впереди жуки издали какое-то своеобразное цвирканье – но не понять его смысл было нельзя: оно прозвучало, как предупреждение об опасности.

– Стоять! – крикнул Найл всему отряду.

И люди, и пауки, и жуки устремили взоры влево.

Земля, вернее, песок, покрывавший пустыню, вздымался, наподобие волн. Волна катилась вперед… по направлению к ним. Она казалась огромной и широкой… Потом остановилась. Затем снова двинулась, взметая песок во все стороны.

Жуки опять зацвиркали, от паука к пауку передавалось беспокойство, которое тут же почувствовал и Найл, люди застыли в шоке.

В это мгновение огромная песчаная волна стала подниматься над пустыней… Песок полетел на черные блестящие панцири жуков, осыпая часть людей, девушки закричали, протирая глаза, пауки напряглись. Найл инстинктивно выхватил из-за пояса жнец и приготовился к схватке. То же сделали Вайг, Мирдо и Симеон.

Над отрядом нависло гигантское чудовище, часть тела которого так пока и оставалось в песке. По виду тварь напомнила Найлу строительный кран, который ему доводилось видеть в старой хронике, показанной ему Стиигом.

Посланник Богини успел подумать, что это, скорее всего, гигантский песчаный червь, рассказы о котором он слышал еще от деда.

Эта тварь как бы плавает в песках, перемещаясь исключительно на глубине, и появляется на поверхности только для того, чтобы кого-то съесть. Чудовище оказалось лишенным ножек и лап, синевато-сероватого цвета, чуть покрытым волосками. Но вот где у него глаза? Или сейчас над отрядом навис хвост?

По крайней мере, ничего, напоминающего голову, Найл не различил.

Затем хвост (или как там называлась крайняя часть тела твари) резко ударил по гужевым мужикам, тащившим одну из повозок прямо в центре колонны.

Чудовище нависло таким образом, что перегнулось через жуков, идущих впереди, и пока не доставало арьергарда отряда, где в основном двигались пауки.

В центре же сгрудились люди.

Мужики издали страшный вопль – отчаяния, боли – и тут же затихли. А хвост вновь взметнулся вверх.

Найл отреагировал мгновенно, полоснув по нему жнецом. Над всей пустыней пронесся свист, перешедший в шипение – и верхняя часть, только что нависавшая над отрядом, рухнула вниз, еще на одну повозку, тут же сломав ее. Правда, на этот раз, тащившие эту повозку гужевые, не пострадали.

Однако песчаный червь не погиб! Теперь две его части жили одновременно, каждая сама по себе, и вступили в схватку с путниками.

Но отряд тоже состоял из опытных бойцов. Пауки бросились вперед, окружая гигантского песчаного червя, жуки выпустили на него газ, Найл с друзьями орудовали жнецами, женщины-охранницы выхватили мечи.

Все действовали, в едином порыве, стараясь справиться с общим врагом. Но враг был силен и не намерен сдаваться.

Найл еще раз полоснул жнецом, вслед за ним выстрелил Вайг, потом Мирдо, затем и лекарь Симеон подключился. Подрывники, Баркун и Варкинс, понимая, что их обычными средствами тут не справиться, тоже взялись за жнецы и, сражались, подобно остальным. Гужевые тоже не стояли, как истуканы – им не требовалось дополнительных приказов, и они рванули вправо, оттаскивая повозки с места боевых действий: и чтобы не пострадать от гигантского песчаного червя, и чтобы не мешать воинам. На поле боя остались только две повозки: одна разбитая и вторая, потерявшая своих возниц.

Посланнику Богини еще никогда не доводилось видеть, чтобы оторванные части какого-то существа продолжали самостоятельную жизнь, причем сражались не хуже, чем когда составляли единый организм.

Правда, кусочки не могли нависать над отрядом, только нападать на отдельных воинов, как-то странно прыгая по земле, что они и делали. Девушки рубили их мечами, поняв, что эту тварь нужно раскромсать на мелкие составляющие – иначе куски все равно не оставят отряд в покое.

Жуки пытались парализовать их, выпуская газы, правда, тут следовало действовать осторожно, чтобы газ не навредил людям и паукам, так что жуки взяли на себя заднюю (или переднюю?) часть чудовища – ту, что последней вылезла из песка и так пока и оставалась на некотором удалении от основного состава путешественников.

Пауки решили действовать доступным им способом – и тут же принялись выпускать липкие тенета, в которых запутались куски песчаного червя.

Пожалуй, это оказалось самым действенным средством. Опутанные тенетами куски тут же теряли сопротивляемость и прекращали сражаться. Найл и его товарищи сжигали мелкие кусочки жнецами, Посланник Богини подбадривал всех сражающихся. Пот лился с людей ручьями: солнце уже достигло своей высшей точки над горизонтом и палило нещадно, битва подходила к концу, участники отряда устали, но понимали, что нужно уничтожить или нейтрализовать все куски гадины, чтобы из оставшегося кусочка в дальнейшем не выросло новое чудовище.

Наконец все было закончено. Ничто больше не барахталось в песке. И Посланник Богини, и пауки с жуками прощупали местность, посылая импульсы во все стороны: вокруг не шевелилось ничто инородное.

Никакая другая пустынная тварь не таилась в радиусе действия импульсов. Неужели все?

Битва с гигантским песчаным червем в самом деле закончилась. Посланник Богини обошел поле боя, рассматривая спутанные липкими тенетами куски. Какая мерзость.

Даже от мертвого червя исходили злоба и ненависть. Ему не понравилось, что кто-то посмел вторгнуться в его владения, даже просто их пересечь.

Симеон тем временем обрабатывал раны и ушибы.

Отряд потерял четырех гужевых, одну девушку-охранницу (это была самая значительная потеря), на которую упал тяжелый кусок твари, еще одной отдавило ногу, третьей кусок свалился на плечо и оно распухало на глазах.

Куски, падавшие на спины паукам и жукам, особого вреда не принесли: для них они не казались такими тяжелыми, как для людей. Правда, двум паукам отдавило лапы и они заметно хромали.

Найл жестом показал стоявшим в удалении гужевым, что они могут приблизиться. Мужики подтащили повозки.

Одну, разбитую, им придется бросить – и чинить ее сейчас некогда, и одной четверки все равно больше нет.

Оставшаяся в живых четверка (сломанной повозки) повезет исправную. Вот только нужно подумать, что из запасов бросить.