Денниз Морхайм - Паломник

Когда в долину спустились Найл, Вайг и четыре молодых паука, то они все вместе с не менее вымотавшимся Мирдо были готовы рухнуть рядом с мирно спящими остальными участниками путешествия, но Найл твердо сказал, что необходимо организовать дежурство.

Уже темнело. Скоро спустится ночь. Мирдо развел костер, бодрствующие члены отряда перекусили имеющимися запасами, так как отправляться на охоту сил не осталось ни у кого, а потом все, за исключением Найла и старшего из четырех пауков, завалились спать у костра, мгновенно отключившись.

Найл положил рядом с собой жнец, затем, подумав, взял запасной с одной из повозок – неизвестно, откуда ночью можно ждать нападения, да и вообще с каким врагом придется сразиться.

Паук медленно прогуливался вдоль рядов спящих, то и дело посылая ментальные импульсы в разные стороны, прочесывая местность. Пока никакой опасности он не чувствовал. Найл находился с ним в постоянном ментальном контакте. Остальные пауки безмятежно спали, причем сон уставших трех восьмилапых, перетащивших на себе весь отряд, в общем-то, ничем не отличался ото сна тех, кто отключился в туннеле.

«Только бы не было никаких неприятных последствий», – думал Найл. Но, главное, сколько они все проспят?! И как их разбудить?

Дежурство Посланника прошло без приключений. К их отряду не приближались ни животные, ни люди, вообще в долине стояла странная тишина – по сравнению со всеми предыдущими ночевками отряда. Или это затишье перед бурей?

Разбудив брата, которому предстояло второе дежурство, Найл тут же погрузился в сон, который был ему крайне необходим, и проспал до утра, когда его растолкал Мирдо.

– Наши просыпаются, – сообщил молодой человек.

Найл быстро поднял голову, потом принял сидячее положение и огляделся по сторонам.

Гужевые в самом деле просыпались. Кто-то уже сидел на траве, кто-то даже поднялся на ноги. Правда, все они выглядели одинаково: так, словно вчера перепили вина. Посланник Богини направился к ближайшей паре и поинтересовался самочувствием. Мужчины тут же попросили пить и пожаловались на головную боль.

От еды в это утро отказались практически все люди, уснувшие в туннеле, так как чувствовали подташнивание, однако никто не мог до конца утолить жажду.

«Если в ближайшее время не добредем до реки, запасы воды закончатся», – пронеслось в голове у Найла. Он тут же вспомнил про ручей с каменистым дном, но возвращаться к нему не хотелось. Во-первых, там вполне может подстерегать опасность, во-вторых, человеку туда дойти довольно сложно. Если только попросить пауков…

Но восьмилапые чувствовали себя не лучше. Посланник Богини мысленно связался с Дравигом, уже отошедшим ото сна, и попросил описать случившееся.

– Я ничего не помню, – признался начальник паучьей охраны. Только что мне внезапно захотелось спать… Я просто замер на месте – и тут же отключился. Обычно во время сна мы поддерживаем ментальный контакт друг с другом также, как и во время бодрствования, на этот же раз мы словно… держались только за прозрачные паутинки, самые тоненькие из тех, которые плетут пауки. Если бы эти паутинки разорвались… Наверное, мы не вышли бы из туннеля.

Найл сообщил Дравигу, что сопровождавшие Посланника Богини пауки неоднократно проверяли состояние своих собратьев и сообщали Найлу, что те просто спят.

– Не просто, а я бы сказал: очень глубоко. Ты понимаешь, Посланник Богини, что спать захотелось одновременно всем паукам, находившимся в туннеле. Признаюсь: я испытал необычные ощущения, но странность заключалась как раз во внезапности возникновения желания спать. Такого у пауков не бывает. Перед этим нас всех пронзила резкая боль. Погиб наш младший брат, сидевший на плато. Все испытали желание нестись ему на помощь. Бросить гужевых и жуков в туннеле – и бежать мстить за младшего брата. А тут сонливость… И наши складывают лапки и мирно засыпают. Я только успел удивиться – и отключился.

– Ты не чувствовал никакой газ? Никакой странный запах не появлялся в туннеле перед тем, как вы заснули?

– Нет, – сказал Дравиг.

Затем Посланник Богини подошел к Симеону, Баркуну и Варкинсу и поинтересовался их мнением о случившемся. Наибольшие надежды Найл возлагал на Симеона – и как на старшего по возрасту среди людей, и как на лекаря.

– Я помню, как много лет назад, еще юношей, мой учитель водил меня собирать лекарственные травы, – начал говорить Симеон, то и дело отхлебывая воду из фляги. Я был молод и неопытен и все время рвался вперед, хотя учитель и предупреждал меня, чтобы я держался рядом с ним, так как та местность, в которой мы оказались, готовит для людей массу неожиданностей, в особенности, для тех, кто там оказался впервые. Я все равно хотел исследовать все вокруг и вошел в заросли каких-то кустов… Проснулся только на следующий день, оказавшись совсем в другом месте, куда меня оттащил учитель.

– Да уж, мы сегодня так удивились, что уже лежим в долине, – вставил Варкинс. – Неужели вы смогли нас всех перетащить сюда из туннеля? Вы трое и четверо пауков?

– Смогли, – устало кивнул Найл, так полностью и не восстановивший силы за ночь. Наверное, сегодня придется сделать привал днем, через несколько часов: никто из участников путешествия пока не способен на подвиги.

– Ну так вот, – продолжал вспоминать Симеон о годах своей молодости. Тогда я чувствовал себя также, как сейчас. Болела голова, страшно хотелось пить, слегка подташнивало…

– Ты помнишь, как пах тот куст? – поинтересовался Найл. – Хотя что я спрашиваю? Столько лет прошло… После случившегося с ним во время похода за лекарственными травами Симеона очень заинтересовало странное растение. Насколько помнил лекарь, никаким тяжелым или приторным запахом, как например, у ортиса, куст не отличался. Учитель пояснил молодому Симеону, что ярко-красные цветы, красующиеся на ветках, не пахнут вообще, но оказавшись рядом с ними, человек погружается в глубокий сон.

Как правило, возникает непреодолимое желание понюхать красивый цветок, человек подносит к нему лицо – и растение посылает на него какие-то невидимые пары.

Если тебя вовремя не оттащат из-под куста – заснешь навсегда.

– Как он выглядит? Как называется?

– Мой учитель именовал эти кусты редбушем. Их высота доходит до полутора метров. Цветут ярко-красными цветами. Очень красивыми. Увидишь – не ошибешься. Мне приходилось в дальнейшем встречать их – и я всегда обходил их стороной. Правда, в этих местах нам они пока не попадались.

– Но могут встретиться где-то поблизости, – Найл сделал широкий жест рукой, обводя долину.

– Кстати, – продолжал Симеон, – плоды того кустарника вполне можно использовать в медицине. Красивые цветы превращаются в коробочки, напоминающие маковые, только больше размером. Я помню, что учитель собирал их, давал этот мак – по зернышку – больным, как снотворное, успокоительное и даже использовал во время операций в качестве анестезии. Тогда люди не чувствовали боли… Правда, я сам, после той первой встречи с коварным редбушем, никогда не решался подходить к нему, пусть даже сбор плодов с этих кустов и не опасен.