Саймон Хоук - Железный трон

Футхарк не мог объяснить, почему так происходит. Возможно, сказал он, это как-то связано с отрицательной энергией зла. Возможно, местности, населенные существами порочными, подступают ближе всего к Миру Теней, который с каждым годом все больше и больше пропитывается злом. А возможно, предположил он, онсхеглины привели свои владения в состояние временной нестабильности вследствие значительного расхода темной силы и теперь им требуются крупные кражи крови, чтобы привести их в прежнее состояние. Половинчик не знал точно, и Эдану показалось трудным следить даже за отвлеченными его рассуждениями. Наверняка половинчики знают одно, сказал Футхарк, а именно: в определенных областях переходить из мира в мир легче, чем в других. А эти «определенные области» явно не входили в число тех мест, которые Эдану хотелось бы посетить.

На этот раз, как и в нескольких предыдущих проходах через зловещий Мир Теней, они пересекли границу между мирами в Паучьих Чащах, но в тот первый раз, на обратном пути из Туаривеля, они сделали это в глухом ущелье в горах Каменный Венец, недалеко от границы Марказора. Эдан мысленно вернулся в тот день и вспомнил все по обыкновению отчетливо. Хотя это случилось восемь лет назад, когда ему было всего восемнадцать, Эдану казалось, что все произошло только вчера.

Его всегда глубоко интересовала общеизвестная способность половинчиков создавать двери в пространство иных измерений и ходить Тенью. Он действительно боялся переходить из мира яви в мир своих детских кошмаров, но в то же время сгорал от любопытства узнать, как это делается. Когда они поднимались по тропинке, ведущей к горному ущелью, Футхарк шел впереди, несколько обогнав остальных, но не настолько, чтобы потеряться у них из виду.

Половинчик держался почти по-звериному настороженно; он то и дело склонялся к земле в поисках следов и принюхивался к воздуху, стараясь обнаружить близость хищников. Эдан встречал половинчиков в Ануире, но до сих пор ни с кем из них не общался близко и потому, как завороженный, пристально наблюдал за Футхарком.

Половинчик выглядел как более-менее нормальный взрослый мужчина, разве что ростом был около трех с половиной футов. Он был пропорционально сложен — в отличие от карликов с несоразмерно маленькими для головы и туловища конечностями.

У Футхарка были густые черные волосы, которые поднимались гребнем на макушке и спускались до середины спины почти как конская грива. У него были угловатые острые черты лица, как у эльфов, только брови были гуще и лишены изящного изгиба, характерного для эльфов, а уши заострены не столь сильно. В действительности, только внимательно присмотревшись можно было заметить, что они вообще заострены. Городские половинчики, как слышал Эдан, имели обыкновение носить одежду, принятую в той местности, где они жили. Однако Футхарк носил кожаный костюм: открывающий голые руки и грудь темно-коричневый камзол со шнуровкой из сыромятных ремешков и штаны из мягкой оленьей кожи. На ногах у половинчика были кожаные мокасины чуть выше щиколотки, тоже зашнурованные сыромятными ремешками. Вероятно, подумал Эдан, он одевается так, потому что большинство эльфов в Туаривеле носят такие костюмы.

Пока они поднимались, Футхарк продолжал постоянно наклоняться к земле и озираться по сторонам с настороженным видом, словно прислушиваясь к чему-то. Время от времени он вытягивал вперед руки с растопыренными пальцами, ладонями вверх, словно ощупывая воздух. А потом, едва они вышли на пологий спуск, ведущий в скалистое ущелье, половинчик резко остановился и сделал руками такое движение, будто сметал перед собой невидимую паутину, и на тропе прямо перед ними появилось вихрящееся серое облачко.

Казалось, будто в воздухе неожиданно сгустился туман, но лишь на небольшой, размерами с обычную дверь, площади. Это и был портал — дверь в пространство других измерений, мост в промежуточный мир.

Эдан вспомнил, как внезапно внутри у него все напряглось и сердце болезненно сжалось. У него совершенно пересохло во рту, и он обнаружил, что не может сглотнуть. Он начал дышать часто и тяжело, и холодный пот заструился у него по спине. Его любопытство было полностью удовлетворено. Он увидел, как половинчик создает портал в другой мир. Эдан не вполне понял, как именно он это сделал, но все остальное он сможет узнать в следующий раз. Он увидел, как открылась дверь в промежуточный мир. Однако ему не хотелось узнать, что находится по ту сторону двери.

Обладай Эдан и самой малой толикой здравого смысла, он уже понимал бы достаточно, чтобы почувствовать по меньшей мере некоторый трепет при мысли о необходимости пройти сквозь это вихрящееся серое облако в неизвестный мир — тем более что, по слухам, некоторые люди, проходившие в Мир Теней, никогда не возвращались обратно. Любой человек в здравом уме подумал бы хорошенько, прежде чем пройти сквозь этот сотканный из тумана портал, который внезапно появился на тропе, подобно низко летящему облачку. Любой, кроме Микаэла Роэля. Микаэл определенно пребывал в крайнем возбуждении и горел желанием пройти через портал. Именно тогда, увидев нетерпеливое выражение детского лица, светившегося от восторга, Эдан окончательно понял, что новый и еще некоронованный император не просто бесстрашен — он сумасшедший.

Вслед за Футхарком они прошли сквозь вихрящееся облако в Мир Теней и оказались в местности, во многих отношениях похожей на мир, который только что покинули… но в то же время совсем другой.

Они могли узнать тропинку, на которой стояли. Она выглядела почти так же, как и в мире дневного света. Окружающая местность тоже мало изменилась, и, насколько Эдан понял, они по-прежнему находились у подножья гор Каменный Венец, у входа в ущелье, ведущего в Марказор. Только при этом все в этом мире было несколько иначе.

Во-первых, здесь было совершенно другое освещение. Когда они проходили через портал, над землей стоял ясный солнечный день; но когда они вышли с другой его стороны, все вокруг стало темным и серым, как в туманный хмурый день на прибрежных топях. Вечный туман, в котором они утопали почти до колен, плотной пеленой стелился над землей и поднимался тонкими струйками в воздух. Дальность зрения ограничивалась дюжиной ярдов или около того — за исключением кратких мгновений, когда туманная дымка рассеивалась от внезапного дуновения ледяного ветра. И здесь было холодно. Ужасно холодно. Такого рода холод пробирает до самых костей и ломит их. Этот мир был зеркальным двойником мира дневного света, только двойником, явленным в зеркале темном, которое отражает лишь… тень.

С первого взгляда окружающая местность казалась похожей на место, покинутое ими несколько мгновений назад — только все вокруг было окутано серым туманом; но при ближайшем рассмотрении оказалось, что деревья здесь имеют жуткие уродливые очертания и с ветвей их клочьями свисает мох, прикосновение которого к коже заставляло содрогаться от омерзения. Кусты здесь тоже были другими — более редкими и колючими, с большими, острыми, как кинжалы, шипами. Почва под ногами в основном была каменистая и голая, за исключением обширных участков, покрытых странным серебристо-голубым мхом, который рос неопрятными пучками и напоминал изодранный ковер. И в этих колючих зарослях наблюдалось какое-то раздражающее нервы движение, производимое некими существами, которых Эдан совершенно не хотел увидеть. С некоторыми из этих существ он познакомился довольно скоро.