Саймон Хоук - Железный трон

Она делала значительные успехи в учении, к собственному удивлению, и Калладор с гордостью объявил ей, что она великолепная ученица и обладает необычными способностями. Тем не менее ученье было не легким. Оно требовало повышенного внимания и сосредоточенности. Они старалась ничего не брать с собой из комнаты Калладора, потому что как бы она ни прятала учебный материал, он все равно мог быть случайно обнаружен, а она старалась всеми силами избежать подозрений. Калладор разделял ее опасения. Он был доволен ее успехами, но неустанно повторял, что она не должна пытаться практиковать то, чему он ее научил, без его ведома и вне его присутствия. И он никогда не давал ей новый материал, пока не убеждался в том, что она в совершенстве усвоила предыдущий. Он частенько напоминал ей, что магия может быть очень опасной, и требуется много терпения даже для того, чтобы научиться самым простым заклинаниям.

Лэра не пыталась нарушить эти инструкции и не уставала часами повторять, заучивать наизусть, тексты древних рукописей о заклинаниях и чарах. Она осознавала, что все эти утомительные часы увеличивают ее способность иметь власть над людьми, а главное, над одним человеком. День расплаты настанет, и тогда Эдан Досьер встретится не просто с принцессой, а с могучей колдуньей.

Кроме того Лэра не забывала подстегивать родительское тщеславие Дервина. Он все еще мечтал о втором сыне, чтобы полностью быть уверенным в продолжении рода, и она играла на этом, используя также его неугасающую страсть к ней. Она аккуратно и тонко вела его в нужном ей направлении. Калладор снабдил ее зельем, при помощи которого она могла предохраняться от беременности, и он решила, что у нее не будет детей, пока рождение следующего ребенка не станет необходимостью и единственно возможным средством. Пока у Дервина был один сын, все его надежды возлагались на единственного ребенка и подстегивали его желание иметь еще одного сына. И это помогало ей сохранять на Дервина влияние.

Каждый день она ходила в храм, где перед священнослужителями возносила молитвы богам о рождении еще одного сына. Она всегда выказывала готовность удовлетворить все желания Дервина и снова забеременеть, напоказ страдая от временного бесплодия и обвиняя в этом себя. Ведь не могла же это быть его вина, разве он не настоящий мужчина? И таким образом она сеяла в его сердце семена сомнения в собственной дееспособности как мужчины. Дервин постепенно стал страшиться того, что с ним не все в порядке, и от этого он становился еще более впечатлительным и податливым.

Медленно и осторожно Лэра играла на его привязанности к ней и сыну, подавая ему идею, что однажды при благоприятных обстоятельствах его наследник сможет занять Железный Трон и основать новую династию, прославив свой род. Когда стало известно о женитьбе Микаэла и о возможном появлении наследника Роэлей, Лэра не изменила своей идее. Выказывая радость по поводу удачного союза ее горячо любимого брата, она не забыла напомнить Дервину о несомненном значении их сына в значении империи.

— Когда родится принц, Эйрин будет играть немаловажную роль в государстве, — говорила она Дервину.

Он не только унаследует твой титул и твои земли и со временем будет одним из главных вассалов будущего императора. Но как первый плод родства домов Роэлей и Боруинов, он является первым претендентом на престол, если с наследником что-нибудь случится, да хранят его боги. Твой отец имел сомнительное право претендовать на престол, зато твой сын является первенцем принцессы империи и герцога Боруина, и тем самым его права несомненны.

Права Эйрина. Эти слова она использовала достаточно часто, чтобы побудить Дервина размышлять о будущем своего наследника в подобных терминах. Его право по рождению унаследовать Железный Трон. А когда эта мысль прочно укоренится в его мозгу, можно будет продолжить эту тему и навести Дервина на мысль о том, что хорошо бы посодействовать счастливой судьбе Эйрина. Главное было не торопиться, чтобы Дервин принял ее идею за свою собственную. И все же это было очень сложно. Дервин был гораздо слабее отца, а ее долгий опыт научил ее с легкостью манипулировать мужчинами. Он всецело зависел от ее ласк, и если она начинала менее охотно подчиняться его страсти, он был готов на все, лишь бы вернуть ее расположение. Пока он горел желанием иметь второго сына, малейшая ее прихоть бывала исполнена незамедлительно и с радостью. И он был не единственным в Сихарроу, кто пал жертвой ее чар.

Понадобилось довольно много времени, чтобы выбрать нужный объект. Она не могла позволить себе совершить ошибку. Но уже через несколько недель после приезда в Сихарроу, тщательно взвесив все за и против, она остановила свой выбор на молодом виконте Родрике, старшем сыне графа Бэзила из Норкросса, чьи владения лежали к северу от Сихарроу возле Черной Реки, близ границы с Талини.

Повинуясь традиции, граф Бэзил послал Родрика служить при дворе в Сихарроу. Он готовился к посвящению в рыцари. Его отец был уже стар, и Родрик должен был унаследовать все его состояние и титул. Ему было семнадцать, и его карьера была многообещающей. Другими словами ему было что терять.

Это не заняло слишком много времени. Сначала она просто заметила его, приложив усилия к тому, чтобы он заметил, что она заметила его. Затем в ход пошли взгляды, она глядела на него, а затем быстро отводила глаза, как бы в смущении, что он видел, как она на него смотрит. После этого как только их взгляды встречались, она слегка краснела, прежде чем отвернуться. Далее она слегка разнообразила маневры, добавив то нервное сглатывание, то облизывание пересохших от волнения губ, то несколько глубоких вздохов, чтобы привлечь его внимание к ее груди, затем долгие и красноречивые взгляды исподволь, когда она была уверена, что кроме потенциальной жертвы этого никто не заметит.

Он начал искать предлоги для того, чтобы чаще попадаться ей на глаза. Она изучила его ежедневный маршрут и позаботилась о том, чтобы они в течение дня как бы случайно встречались. Когда им случалось разговаривать, их речь была формально вежливой, но он всегда выказывал внимание и предупредительность по отношению у ней. Он начал усиленно заботиться о своей внешности. Следующим шагом был неожиданный физический контакт. Она внезапно налетела на него, как бы по чистой случайности, а когда они усаживались в саду немножко поболтать, о том, о сем, их колени и плечи слегка соприкасались. В нем говорило нетерпение юности, и это значительно ускоряло ход событий. Когда он взял ее за руку и приник губами к ее запястью, слегка затянув поцелуй, она учащенно задышала и слегка приоткрыла рот, взглянув на него затуманившимся взором. А когда он впервые позволил себе по-настоящему поцеловать ее, то чувствовалось, что в этот момент он казался себе отчаянно смелым и безрассудным.