Галина Краснова - Орден Единства

Открыв глаза, я почувствовала, как они наливаются огнем. Злобный счастливый смех рвался из моей груди наружу и я не видела причин его сдерживать.

— Давай, давай. Убей его. Он убил твоих родителей. Так отомсти ему.

Я почувствовала торжество Юлиана. Краешком сознания я удивилась тому, что он не испугался а даже совсем наоборот. Но мне было все равно. Я видела Врага. Я начинала на него свою охоту.

— Альтера, что ты делаешь? Остановись! Ты же убьешь всех там внизу!

Ямамото попытался оттолкнуть меня, заставив тем самым потерять концентрацию, но я лишь рассмеялась. Сила бушующей стихии наполнила меня. Нева начала выходить из берегов, заставляя людей в панике бросаться вон с площади.

— Альтера, там же внизу Артур и отец Алексей.

Мой смех оборвался. Растерявшись на долю секунды, я взглянула на своего духа-хранителя. Какую еще он мог брякнуть чушь, чтобы остановить меня?

— Не делай этого, Альтера.

Я была в смятении, не зная, что делать.

— Плюнь на этого слабака. Убей Чиара! Убей их всех! Убей Артура! Он предал тебя! Променял на какую-то смазливую девчонку и сбежал!

Ярость снова начала во мне закипать. Вода забурлила и поднялась стеной, перекрывая отходы с площади. Мне хотелось убивать. Утопить все в крови.

— Аля, не делай этого! Отпусти людей! Они ничего плохого тебе не сделали.

Вздрогнув, я обернулась. На крыше стоял Артур с отцом Алексеем и Метелкой. Оба были растрепаны и сильно запыхались. Опустив руки, я смотрела на них и пыталась решить, как быть дальше. Огонь уходил из меня, оставляя место сомнениям и раскаянию. И запоздалому страху.

— Что ты делаешь? Убей его! Он тебя предал!

Взглянув на Юлиана, я увидела, как у него выступила пена у рта. В глазах плескалась ярость и что-то еще.

— Юлиан, сын Айсдрега… Айсдрег… Ледяной Дракон! Ты и есть Верховный Жрец!

Не раздумывая, я атаковала его ледяной волной, но к моему удивлению, он с легкостью парировал удар.

Битва Магов — всегда захватывающее зрелище, для тех кто в ней не участвует. Битва Магов примерно равных по силе — настоящее шоу, опасное для жизни. Битва сильных, но равных Магов — катастрофа. Юлиан оказался достойным противником. Полубог, он обладал феноменальной мощью и подчинил себе стихию воды. Перехватив часть моего контроля, он атаковал меня ледяными стрелами, которые я парировала ледяным же щитом. Напор был слишком силен, я поскользнулась и сорвалась с крыши. Подхваченная Метелкой почти у самой земли, я призвала стихию воздуха и вызвала элементаля, натравив его на Юлиана. Бой завязался нешуточный, но в итоге он оказался рядом со мной на земле, наполовину обессиливший и задыхающийся. Но и я потеряла много сил. Элементаля пришлось отпустить, так как моей энергии уже банально не хватало на его пленение.

Не смотря на падение с довольно приличной высоты, Юлиан сумел подняться на ноги. Толпа вокруг нас расступилась. Думаю, если бы она не была так охвачена ужасом, то быстро бы поняла всю опасность и рассосалась.

— Ты все равно подчинишься нашему Богу.

Ни за что и никогда.

— Ага, конечно подчинюсь. Только сначала пятки почешу.

Мы оба стояли в боевых стойках: правая рука со сложенными щепотью пальцами вытянута вперед и слегка согнута, левая ладонь прикрывает сердце, ноги (правая выступает вперед) слегка согнуты в коленях. Мы оба держали наготове смертельно опасные заклинания.

— Если ты пойдешь со мной добровольно, я не стану убивать этих людей. Выбирай. Это ведь меньшее из зол.

Оглянувшись на поднявшийся многоголосый крик, я увидела, как воды из Невы поднялась над площадью гигантскими волнами и замерла, в ожидании приказа Мага. Злобно сплюнув под ноги противнику, я мысленно приказала Ямамото быть наготове.

— О меньшем из двух зол может говорить лишь тот, кто боится встретиться лицом к лицу с обоими.

Не оставляя никому времени на раздумья, я ударила Юлиана в грудь обычной силовой волной. Потеряв контроль над массой воды, он упал, злобно ухмыльнувшись. Ответив ему не менее "ласковым оскалом" я превратила обрушивающиеся волны в горы льда. Потратив катастрофически много энергии, я опустилась на одно колено, не в силах совладать с головокружением.

— Ты обессилила, защищая этих никчемных людишек. Ты ошиблась, Альтера и поплатишься за это!

Он кинулся ко мне, чтобы схватить, оглушить и утащить. Вспомнив со всей ясностью видение о том, что меня ждет в случае попадания в руки этих психов без тормозов, я из последних сил встретила его струей огня. Мы разлетелись в разные стороны — он от удара, я от отдачи. Забыв о том, что этот удар нужно применять только тогда, когда между противниками не меньше пятнадцати метров, я долбанула в упор. И вот результат: мы оба лежим в лужах, волосы, брови и ресницы опалены. У Юлиана тлеет одежда и опухло лицо. У меня руки покрылись волдырями и рукава совсем сгорели. От боли на глазах выступили слезы, но зато прояснился разум. Так всегда бывает в критической ситуации.

Стараясь не опираться на руки, я поднялась и почувствовала, как меня шатает. Тем не менее я снова встала в боевую стойку.

— Ну что, продолжим?

Юлиан выругался так, что все окружающие покраснели, хотя и не поняли всего сказанного. Поднялся он с не меньшим трудом чем я. Да и качало его почти так же. Я понимала, что и его силы тоже на пределе, но сдаваться никто из нас не собирался.

— Продолжим, Дитя.

На этот раз мы, сберегая остатки сил, сцепились ментально, кроша защиту друг друга и взвывая от боли, когда очередной зубодробительный прием противника удавался. Воздух между нами сгустил и заискрился. Невольные зрители подались назад, подвывая от ужаса.

И тут Юлиан сделал то, чего я меньше всего ожидала. Он сам снял все свои блоки и впустил в сознание. От неожиданности я погрузилась слишком глубоко. Так бывает, когда кто-то ломится в закрытую дверь, разбегается для очередного толчка плечом и обнаруживает, что дверь открыта на распашку.

… Опять эта боль. Когда же наконец он оставит меня в покое?

— Папа, мне больно, отпусти!

— Заткнись лоботряс! Ты не смог справиться с простейшим заданием! Ты будешь наказан!

За что эта боль? Я не смог догнать предательницу, но я не виноват, что ее прикрыли маги Ковена…

… Моя щеночек, мой маленький верный друг, с таким сочувствующим взглядом.

— Что это за тварь?

— Папа, это Бэрд, мой песик.

Легкое движение брови отца и живой пушистый щенок превращается в ледяную скульптуру.

— Папа! Нет, папа, верни Бэрда! Папа!

Слезы не приносят облегчения. Руки соскальзывают по холодному льду и не могут добраться до шерстки верного пса.

— Тебе нельзя никому привязываться. Привязанность — это слабость. Мой сын никогда не будет слабаком…