Питер Нейл - След исполина

— Ты безумец, парень. Даже если ты прав, какая нам польза от этого Кольца, если мы не знаем, как управлять его силой? Мы не маги.

— Я тоже.

— Тогда зачем тебе Кольцо?

— Ты знаешь ответ, — надменно произнес Болард. — Заклинание, которое защищает само Кольцо от колдовских чар, защитит и того, кто его носит. Только служители Энкату знают, каким образом оно способно сделать это. Как только я получу Кольцо, я смогу войти в крепость, не боясь, что Усхор обнаружит меня с помощью магии или наложит свои колдовские чары. А затем я справлюсь с ним без всякого волшебства.

— Может быть, и так — но почему ты говоришь только о себе, Болард? Здесь ведь есть и другие, пострадавшие от его колдовства и жаждущие мести.

— Нет! — выкрикнул, точно пролаял Болард. Затем более спокойно произнес: — Даже Орин, который потерял целый город, пострадал меньше меня — ведь я утратил не только человеческий облик, но, возможно, и душу. Только я достоин убить Усхора, а для этого мне нужна сила Кольца.

— Твое место в преисподней, Болард, — жестко проговорил Конан. — Ты здесь вовсе не для того, чтобы помочь Орину и всем нам; ты просто используешь нас всеми доступными способами, чтобы отомстить Усхору. А теперь убирайся — или я отправлю тебя во Тьму быстрее, чем это сделал бы Усхор!

Болард невесело усмехнулся и, вместо того чтобы уйти, двинулся на Конана, потирая ладони.

— Я не использую Орина и остальных, киммериец, просто потому что вы мне не нужны; все, чего я хочу — это Кольцо. — Его голос вдруг стал резким и задрожал от ненависти. — Да знаешь ли ты, почему я так хочу отомстить?

— Убирайся прочь! Я не желаю больше спорить с тобой! — гневно отрезал Конан.

— Нет, — ответил Болард, понизив голос до шепота. — Что же, пеняй на себя.

Конан затаил дыхание. Болард поднял руки, сунул пальцы под обод шлема и отстегнул его.

Сердце Конана застыло. Два щелчка будто громом прозвучали в тихом, напоенном влагой вечернем воздухе.

Неужели он собирается показать ему свое лицо? Конан сдвинул брови. Может, это очередной трюк? И правда ли то, что каждый, кто посмотрит на его лицо, сойдет с ума?..

Болард повернул маску и снял ее со странным хлюпающим звуком. Конан смотрел на Боларда искоса, повернув голову — стараясь не упускать того из виду и в то же время не всматриваться слишком пристально в то, что открывалось ему.

— Ты видишь? — спросил его коринфиец.

Его голос звучал странно искаженно — словно человек с трудом шевелил разбитыми, распухшими губами. Болард стоял спиной к свету костров, поэтому Конан нечетко видел его обезображенное лицо. Внезапно подул ветерок, и огонь заплясал, а вместе с ним неистово заплясали и тени на лице Боларда.

Его глаза выглядели вполне нормальными, но это, пожалуй, было единственным сходством с человеческим лицом, и то — белки, глубоко сидевшие в темных провалах, были почти прозрачны; и один глаз, казалось, расположен ниже другого… Голову обрамляли неряшливые спутанные волосы; отдельные пряди, обдуваемые ветром, переливались красными бликами.

Но лицо… лицо было таким жутким, безобразным, что вызвало у Конана невыносимое отвращение — словно именно это лицо явилось отражением всего того ужаса и страха, что таились в самых глубинах его сердца.

Как будто черное лицо Боларда, искаженное, испещренное язвами, переплетениями вен и прожилок, ошметками полуразложившихся мышц, разъеденной кожи и совершенно нечеловеческими припухлостями и бородавками, было зеркалом, в котором Конан увидел все свои мучительные страхи детства, ужас и отвращение, вызываемые разными тварями, с которыми ему приходилось сражаться на чужой стороне, ледяная хватка чужого мира, которую Конан ощущал иногда во время своих путешествий — когда глубокими ночами он скакал один среди гор, в пустыне или в дремучем лесу.

Конан представил себе кусок мягкой смолы, принявший причудливые формы под пальцами сумасшедшего ремесленника и окрашенный по ноле некоего волшебника — пугающими, бездушными узорами вселенского ужаса… поэтому каждый, кто представлял себе этот образ, видел неприкрытые страхи собственной души. Неожиданно в голову Конану пришла та фраза, которую он нередко повторял: сила мага в способности создавать иллюзию страха. И он вдруг понял, что Усхор — кем бы и чем бы он ни был — превратил Боларда в оживший сосуд, полный демонических иллюзий, и подивился, какие же жуткие кошмары, должны быть, мучили несчастного коринфийца.

Какие ужасные видения, видимо, приходили к нему, при том, что он сам является ходящим, дышащим, переродившимся орудием этой безумной магии!..

Конан отвел взгляд, не в силах смотреть на Боларда даже искоса.

— Довольно, — хрипло произнес он. — Не пытайся меня разжалобить!

— Да нет, — произнес в ответ тот своим свистящим голосом, — мне; нужна вовсе не жалость, северянин. Скорее, понимание новых высот, которых могут достичь ужас, ненависть и жажда мести. Увидел ли ты себя в моем лице? Говорят, оно сводит людей с ума…

— Не меня. Для этого нужно что-то покрепче! — Киммериец зло хохотнул. — Я не девка в таверне, чтобы хлопаться без чувств от страха. Я — воин, Болард, и советую тебе запомнить это…

Вместо ответа, коринфиец неспешно принялся водружать шлем на место и, закончив наконец, угрожающе произнес:

— Я все время слежу за тобой, северянин. Ты знаешь, где Кольцо. Оно у Орина? У юного Иллеса? У тебя? А может, вы носите его по очереди, чтобы отвлечь мое внимание и отвести подозрения?

— Похоже на то, Болард, что твоя физиономия свела с ума тебя самого. Пореже смотрись в зеркало — мой тебе совет!.

Коринфиец мрачно усмехнулся.

— Благодарю, и я им непременно воспользуюсь. А пока… Почему-то мне кажется, что сейчас Кольцо у этого бородатого недоумка, Варгана. Посмотрим…

Конан небрежно пожал плечами. Он не был бы тем, кем он стал, если бы позволял страхам и угрозам надолго выбивать его из колеи. Более того, теперь, когда Дестан открыл ему свою сокровенную тайну, киммериец почти перестал тревожиться на его счет. Ведь трепет внушает лишь неведомое…

— Я буду следить за тобой, — еще раз напомнил Болард и пошел прочь — осторожно, бесшумно, словно рассчитывал каждый шаг.

Варвар проводил его взглядом. Не совсем враг, конечно, но опасен… очень опасен. Пылающий местью одиночка с искалеченной душой — такой не бережет ни собственную жизнь, ни тем более тех, кто рядом. Надо рассказать обо всем барону — пусть тот примет решение. Разумнее всего изгнать Боларда и продолжить поход без него. Иначе коринфиец в своем кровожадном безумии способен всех их загнать в ловушку!

Приняв решение, Конан отправился на поиски Орина, но едва лишь нашел того и не успел даже поприветствовать, как к барону подбежал оиди из его воинов.