Вера Чиркова - Принцип подлости

Все тихо и безмятежно в освещенном нежарким осенним солнцем лесу, и фигуры, спокойно приближающиеся к нам со всех сторон, воспринимаются вначале как нечто безобидное. Но тут же запоздало бьют тревогу все сканеры, и я вижу, как на головы моих спутников падает тяжелая сеть. Сообразив, что против такого количества врагов одному мне не выстоять, успеваю лишь засунуть в потайной карман самые ценные из своих вещей. И в тот же миг множество цепких рук набрасываются на меня и, обмотав кучей веревок, тащат куда-то в глубину леса.

Помещение, куда нас, обыскав и обобрав, молча бросили шустрые лесовики, можно назвать лишь одним словом из моего мира, – блиндаж. Толстые бревна потолка, тяжелая дверца и грубые нары полностью соответствуют моему представлению об убежище древней войны. У нас забрали все документы, какие нашли и все оружие, однако оставили бутыли с водой. Да небрежно швырнули на пол котелок с недоваренной кашей. Как они представляли себе нашу трапезу, если в блиндаже непроглядная темень, не берусь объяснить. Мне то, разумеется, темнота не мешает, а вот Алик, раздраженно топающий по блиндажу, чуть не наступил в котел.

– Алик, остановись,- командую ему.

– Почему? – раздраженно интересуется он.

– Перед тобой котел с горячей кашей.

Мне прекрасно видно недоверчивую усмешку, с которой горец осторожно шарит перед собой руками.

– Чуть левее, – корректирую его поиск, и немедленно слышу недостойное бывшего хозяина замка выраженье, когда рука Алика попадает точно в середину котла. Невольная улыбка проскальзывает по губам Граса, закрыв рукой рот хихикает Ориз.

– А что ребята, может, поедим? – возникает у меня идея.

Лесовиков поблизости нет, когда нас отсюда выпустят, неизвестно, значит, есть возможность немного отдохнуть. Достаю из своих заначек все необходимое и начинаю действовать. Перетаскиваю котел на нары и заправляю кашу мясными кубиками. Несколько хлебных таблеток сую в микроволновку и поливаю водой. Через минуту выкладываю на салфетку мягкие горячие булочки.

– Чем у тебя так вкусно пахнет, Марта? – не выдерживает Ориз.

– Сейчас увидишь, – обещаю ему, вливая в крошечный пузырек с серым порошком немного воды. Пристроив его повыше на выступ стены, достаю одноразовую посуду и начинаю раскладывать по тарелочкам кашу. Мягкий свет, понемногу набирая яркость, начинает исходить из пузырька, приводя в изумление моих спутников.

– Марта, можно вопрос, – запивая горячим чаем съеденный обед, интересуется неугомонный Грас.

– Угу.

– Почему лесовики у тебя все это не отобрали?!

– Потому что не нашли.

– Как это? – недоумевает Ориз.

– У больших женщин свои секреты, – бурчу я загадочно, – вы мне скажите лучше, почему они на нас напали?

– Значит, мы заехали на их территорию, – пожимает плечами Грас.

– Но ведь в Трайн все ездят, и никто никого не хватает! – чего-то недопонял я.

– Ну, так ездят же по дороге! – изумленно вытаращивается он.

Так. Следовательно, по дороге можно. А по лесу, стало быть – нет. И почему ж в отчетах разведчиков ничего про это не было? Возможно, потому они и попали в ловушку, что не знали этих территориальных тонкостей, начинаю понимать я.

– А что нам за это грозит?

Похоже, мой вопрос попал в больное место. Грас хмурится, и отворачивается, Алик опускает голову на руки, Ориз тяжело вздыхает.

– Ну, так что вы все молчите?

– Со свободных возьмут штраф, или заставят отработать. А рабов…

– Ну!!!

– Насчет рабов решают жрецы или староста деревни. Могут отобрать, если нарушение серьезное, могут выставить на местных торгах, но хозяин имеет право первой руки, а могут продать в Райхане.

Так, похоже, я сильно влип. И, что обиднее всего, подставил остальных. Ведь я специально не выезжал на дорогу! Да откуда ж мне было знать, что все местные законы имеют столько лазеек для грабежа! Я даже скрипнул зубами от возмущения такими порядками.

– Ты не переживай, так Марта, – пытается утешить меня Грас, – может, еще откупимся!

– А деньги? – вспоминаю я. – Деньги они у всех отобрали? Как тут с деньгами? А с документами?

– Документы вернут, когда откупимся,- вздыхает он, – а деньги могут потерять. Или скажут, что не было.

Понятно. Теперь у меня прибавилось проблем. Нужно будет как-то объяснить появление в моих карманах нужной суммы. А кстати, интересно, долговые расписки тут принимаются?

– Грас, – зову прилегшего на нары горца, – А у тебя все деньги забрали?!

– Да. – Вздыхает он.

– Но ведь у тебя много было, неужели все пропадет?

– А ты откуда знаешь, сколько у меня было? – Внезапно рассердился чернокрылый.

– Ну, так ты же сам мне предлагал, в пять раз больше, чем стоят Алик с Оризом вместе! – Выкручиваюсь я, сообразив, что невольно чуть не выдал его секрет.

– Но я же не сразу собирался отдавать, мог написать расписку, да нам и под честное слово дают! – успокаивается он.

Чтобы сосредоточится и продумать появившуюся у меня идею, принимаюсь уничтожать следы нашего обеда. Одноразовую посуду бросаю в пустой котел и, облив водой, добавляю каплю растворителя. Световую капсулу заворачиваю в платок и в наступившей темноте ловко прячу в жилет. Все, порядок. Укладываюсь на нары так, чтобы можно было за всеми наблюдать, и нараспев бормочу несколько слов. Со стороны это похоже на молитву или заклинанье, на самом деле заданье мику подробнее сообщить все, что известно на данный момент об Заидале.

Ну, оказывается, все предельно просто. Принц не единственный сын лесного правителя, но отец именно его выбрал наследником. Понятно, что конкуренты искали способ его устранить, и видимо нашли. Его отец давно болеет, и разномастные лекари уже сделали на этом целые состояния. И вот, когда уже всё перепробовали, объявился еще один лекарь, принесший чудодейственное лекарство, причем он уверял, что этот флакончик единственный в мире. Отец Заидала начал принимать лекарство и вроде даже почувствовал себя лучше. Но, через несколько дней лекарство пропало. А вскоре под окном Заида нашли пустой флакон. Нашлись и свидетели, видевшие, как принц ночью выходил крадучись из спальни отца. Все возмущались его подлостью, желаньем побыстрее вступить на престол, ну, или как они выражаются, стать вершиной мудрого дерева. Заидал вспылил, считая ниже достоинства оправдываться и заявил, что лучше прыгнет со скалы, чем станет этой самой вершиной. И ведь прыгнул бы, вздыхаю я, только что б он этим доказал?! Интересно, а с чего Алик то на скалу полез, неужели и его кто-то подставил?

– Алик, – самым проникновенным тоном обращаюсь к горцу, – а ты, почему на скалу пошел?

Он возмущенно вскидывается и сердито посверкивает глазами в мою сторону. Затем, вспомнив видимо, что я вижу в темноте, резко отворачивается к стене и глухо отвечает: