Вера Чиркова - Принцип подлости

Парень захрипел и смолк, но рассказ тут же продолжил его сосед.

– Зарсины считали, что все тируане вымрут, и они снова станут жить спокойно и счастливо. Однако болезнь вышла из-под контроля. Сначала заболели дети от смешанных браков, потом и сами зарсины. Тогда и был придуман план по спасению нации. На этот остров зарсины привезли механизмы, ученых, строителей и началась колоссальная стройка. Строители сделали тоннель, жилые помещенья и склады, построили замки и дома. Ученые, путем генной инженерии, из местного племени дикарей создали шесть рас. Одна раса после добавления гена ночных хищников получила крылья, другая от древесных обезьянок длинные цепкие руки. Третья – светлую защитную кожу рептилий. Четвертая – от степных грызунов – повышенную активность в теплое время года и пониженную зимой. Пятая – от морских животных перепонки на руках и ногах и особое строение органов дыханья. И, наконец, шестая, уникальная раса, получившая от тех же ночных хищников редкий ментальный дар, а от крупных насекомых способность жить семьями. И все расы получили врожденный иммунитет к болезни. Зарсины постепенно заканчивали работу и уплывали в свою страну, оставались лишь ученые, которые писали главный закон, и учили ему маленьких питомцев. Проверять исполнение закона должна была шестая раса, а чтобы проверять ее, создали меня. Я помню каждую крупную сделку и каждое большое событие в этой стране за последние четыреста девяносто пять лет. Я помню каждого вора, пытавшегося вынести ценности из наших складов. Я помню все, что знали тысячи информаторов, возвращавшихся сюда. Что еще ты хочешь узнать?

– Послушай, Сократ, а как собирались вернуться зарсины, если последний из них умер почти пятьсот лет назад?

– Ты умнее других! – резким голосом заговорил третий донор. – Но я не глупее тебя! Зачем мне выдавать человеку секрет зарсин?

– А зачем ты вообще решил со мной поговорить? – задумчиво тяну я. – Ну, ведь не из простого же любопытства? Значит, ты можешь сам ответить на свой последний вопрос. Я вот еще что хотел тебя спросить, почему зарсины придумали эту проклятую скалу последнего дня? И почему на нее неизбежно попадали самые честные, умные и благородные жители?

– А я еще назвал тебя умным, – издевается резким голосом донора Сократ. – Ты даже такой простой вещи не понял! Когда зарсины вернутся – им не нужны умные и благородные! Им нужны покорные и работящие, попросту рабы. А там, где много благородных и любознательных, неизбежен прогресс, неизбежно развитое общество. Разве такое общество потерпит возвращение хозяев?

Вот он, закон подлости, во всей своей неприкрытой красе! А я еще, дурак, идти сюда не хотел, с разведчиками спорил! Да здесь крушить всех нужно из бластера, и жрецов этих и неведомо где затаившихся зарсин!

– Я не сказал тебе, что меня вырастили, забрав у самого талантливого в ментальном отношении малыша шестой расы? – печально бубнит следующий донор. – И я все четыреста девяносто пять лет совершенствовал и развивал свой дар. Поэтому теперь чувствую твои эмоции так, словно ты прокричал их в ухо моему кормильцу.

– Чему еще ты научился за это время? – мысленно вспоминая самые ядреные словечки из морского лексикона, сухо интересуюсь я.

– Много чему. Например, рассуждать. И, проанализировав инструкции по воспитанию маленьких зарсин, понял, что в том обществе, которое построят они, не нужны будут мои родичи. Вместе со мной. Нет не сразу, а через годы. Может даже через много лет, но мою расу ждет гибель. И я чувствую себя в ответе за них, ведь я самый умный, и самый старый. В каком-то смысле они все мои потомки.

– Потому то ты и не спешишь выращивать зарсинян?! – догадался я. – И где же они так долго хранятся, зародыши будущих хозяев континента?

– Все-таки ты умный, – констатирует Сократ. – Да, мне оставили контейнеры с зародышами и они надежно спрятаны. Но было условие, до начала их развития я должен убедится, что на двух материках не выжил никто из тируан! А у меня нет возможности его выполнить! Вот потому и не вернулись вовремя зарсины, потому я и решил спросить тебя, не тируанин ли ты!

– Нашел способ обмануть хозяев, – киваю я, раз ничего неизвестно о тируанах, значит нельзя выращивать зарсин!

– Я не умею обманывать, – почти вздыхает донор, – это генетическая особенность моего племени. Но я действительно истолковал ситуацию в пользу своего народа. И я не вижу выхода из этой ситуации. Я обещал вырастившему меня зарсину, что воспитаю его детенышей, но не могу начинать их выращивать, пока ничего не знаю про тируан. Помоги мне, и я отпущу тебя и твоих друзей.

– Ты читал мои эмоции и еще не понял, что я никогда не позволю тебе воспитать маленьких зарсин подлыми монстрами?! – Усмехаюсь я, незаметно сдвигая рычажок станнера на полную мощность. – Шесть рас, живущие на этом континенте и так уже натерпелись по милости давно умерших зарсин. И я не могу тебе позволить еще и посадить им на шею маленьких тиранов. Да, я знаю, что случилось с тируанами. И с зарсинами. И я за то, чтобы возродить вымершую расу. Но воспитывать ее по принципу подлости ты не будешь, лучше поспи пока.

Гордый своим монологом пытаюсь нажать на кнопку станнера, но палец не подчиняется, его словно свело судорогой. Я силюсь отдать команду мику, но язык не слушает хозяина. Великий космос, похоже, на этот раз я влип по настоящему! Злость на собственную глупость вспыхивает во мне, постепенно переходя в отчаянную безысходность. Как выходить из ситуации, из которой просто нет выхода?! От отчаяния я застонал сквозь зубы, и тут вновь заговорил ближайший донор.

– Ты еще очень молодой, и очень импульсивный, – укоризненно бормочет усач. – Ты не сможешь меня усыпить своим механизмом, только рассердишь охрану, прибегут все мои родственники, может случиться беда. Погибнешь и ты и я, если в суматохе вырвут хоть одну питательную трубочку. И, что самое страшное, никто потом не сможет узнать правду. Потому что никто ее больше не знает, кроме нас двоих. Ты прав, этот закон подлый, но я не имел возможности его исправить. Я отдам тебе контейнеры с зародышами, если ты пообещаешь, что вырастишь зарсин хорошими людьми. И что моему роду найдется место среди других рас, когда я не смогу их защищать. Ну, Ты согласен?

– Согласен, – ощутив, как ожил язык, бормочу я, – а почему ты решил, что не сможешь всегда защищать свой народ? У меня есть на твой счет отличная идея, мне кажется, тебе пора приобрести средство передвижения. Вот если бы еще твои родичи не бросались так на механизмы!

– Это в моей власти, – откликается Сократ, – ты хочешь, чтобы я впустил твоих друзей и механизм, который ждет тебя в тоннеле?

– О, вот это было бы просто замечательно! – радуюсь я, – и еще, неужели твоему роду не надоело жить в тесноте подземелий? Подумай о том, как вы могли бы устроиться наверху.