Вера Чиркова - Не сгинуть в раю!

– Ничем! Просто, я утверждаю, что, хотя в некоторых мирах считается правильным, что мужчины берут на себя решение всех проблем, но лично мне такая точка зрения кажется глубоко ошибочной. А вот Рамика, оказывается, наоборот, всю жизнь мечтала, чтобы мужчина, который будет рядом с ней, был настоящим лидером!

Ну, или настоящим звездным беркутом, хихикаю про себя.

– Марта!!! – Уши возмущенной моим предательством латиянки вспыхивают огнем.

– А что Марта?! Я всегда говорю правду!

– Странно, а мне казалось, что еще утром… она переживала из-за Арнольда! – безжалостно заявил полковник.

Ну, вот почему некоторые мужчины не могут хоть иногда не высказывать так напрямую свое драгоценное мнение? И как мне теперь реабилитировать несчастную девушку?

– Разумеется! – вздохнув, печально киваю я Сиду. – Переживала! И даже плакала! Да и как ей не переживать? Только вам, мужикам, этого не понять! В кои веки случилось девушке найти человека, который, казалось бы, олицетворяет все твои мечты! Все представления об идеале! И красивый как… аполлон, и мужественный как рыцарь, и обходительный как принц! Но вдруг обнаружить, что, кроме сногсшибательной внешности, причем, явно позаимствованной, в предмете воздыхания нет ни одного важного для тебя качества! Это же катастрофа! Крах всех надежд и мечтаний! И я бы заплакала в такой момент!

Рамика к концу моего прочувствованного монолога почти в голос рыдает, полковник наконец-то ощутил себя виноватым и покаянно прячет глаза.

– Пойду, принесу воды! – уже шагнув за дверь, сообщил я, и в темпе скатился по лестнице.

Разумеется, вовсе не за тем, чтобы немедленно доставить обещанную воду. Пусть немного пообщаются наедине, возможно, процесс утешения несчастной латиянки станет началом большого чувства. Что, несомненно, пойдет на пользу не только моему расследованию, но и этим одиноким, действительно славным людям.

И впрямь, когда я через полчаса открыл дверь номера, Сид что-то увлеченно рассказывал восторженно внимающей ему девушке.

– Вода не из княжеского дворца, случайно? – окинув меня насмешливым взглядом, съязвил полковник.

А вот иронизирует он зря! Я вполне успел придумать себе правдоподобное оправдание!

– Вода из холодильника, а вот это – успокоительные таблетки, еле выпросила у Джона! – Оскорбленно сую под нос растерявшемуся от такого напора беркуту серебристую конволюту.

– Советник сегодня не принимает!

Стоящий у ворот рослый абориген в форменной одежде глядит на нас высокомерно и ехидно.

– А когда будет принимать?- в голосе Сида, кроме холодной вежливости, отчетливо проскальзывают нотки нетерпения.

Ему вовсе не светит терять здесь из-за моих котят несколько дней. Да и за дочь переживает, Арнольд вовсе не тот мужчина, которому полковник готов надолго доверить свое сокровище.

– Никто не знает! – ухмылка парня становится еще гнуснее.

– Так пойди и узнай! – Надменно рявкаю на наглого стражника, решив, что пора брать переговоры в свои руки.

Мне и без туземного хамства хватает забот, мало того, что не удалось оторваться от настырных туристов, да еще и пропала связь. Ни на один из своих отчетов я пока не получил ответа и это с каждым днем все сильнее меня беспокоит.

Стражник изумленно вытаращился было на меня, но быстро очухался.

– …! Не хватало еще, чтобы всякая… мной командовала! – злобно выругался он.

И в тот же момент испуганно захрипел, обнаружив себя высоко вздернутым за ворот крепкими руками полковника.

– Быстро проси у дамы прощения, скотина! – с ненавистью шипит Сид, легко держа тучного туземца, судорожно болтающего ногами, в полуметре над землей.

Похоже, его мало волнует осложнение дипломатических отношений. Хотя, если б беркут не поторопился, туземец непременно получил бы свою заслуженную плюху с другой стороны.

– Ппп… ппрошу простить! – полузадушено пыхтит абориген, закатывая выпученные глаза.

– Сид, отпусти его! – Умоляет испуганная Рамика.

– Так и быть, раз дамы просят! – Кровожадно тряхнув стражника, полковник разжал руки.

Что это так странно громыхнуло? И зазвенело, покатившись по камням двора? Рассматривая широко рассыпавшиеся вокруг рухнувшего аборигена монетки, начинаю понимать, что должность охранника в замке одна из самых прибыльных.

– Значит, нет советника?! – нехорошо ухмыляясь, процедил Сид, пиная блестящие квадратики.

И сделал вид, что собирается вновь ухватить туземца за шиворот. Тот шарахнулся, как от удара, ловко прополз несколько метров на коленях и, поднявшись, наконец, на ноги, прокричал издали, что немедля сходит и узнает, прибыл ли советник.

– Давно бы так! – презрительно фыркнул себе под нос Сид и брезгливо отряхнул руки.

– А с какой целью вы их покупали? – Вежливо интересуется сидящий за письменным столом советник, внимательно нас разглядывая.

– Так меня торговец не отпускал, пока не заплачу! – обиженно надув губы, жалуюсь я, так же бдительно изучая хозяина кабинета.

И убеждаюсь, что его мику находится на своем месте. На руке хозяина.

– Хотите заявить претензии? Торговца накажем, заставим извиниться и вернуть деньги! – Собеседник – сама корректность.

– Нет! – капризно мотаю головой. – Я уже к ним привыкла! И они меня полюбили! Хочу забрать их домой, на нашей планете таких нет!

– А если вам не удастся получить разрешение на ввоз? Не жаль будет усыплять?!

– Я дружу с главным биологом инопланетного зоопарка и уверена, что он с удовольствием примет этих животных! – Гордо выдаю заранее приготовленную фразу.

– А с какой вы планеты?

– С Деллии!

– Это кажется…

– Очень далеко отсюда!

– Я рад, что популярность Хилиона достигла Деллии! – с едва заметной ехидцей склонил голову советник.

– Дело вовсе не в популярности! – высокомерно ответил я. – Женщины моего племени могут путешествовать, только пока не пришла пора заводить семью! Потом я стану слишком занята для таких прогулок! Поэтому и путешествую сейчас, чтобы было потом, что рассказывать вечерами детям!

– Но ведь дети вырастают! – с холодной недоверчивостью глядит оппонент.

И что он, интересно, хочет добиться своим упрямством? Котят я ни за что не намерен возвращать наглому дельцу!

– Вы, видимо, не знаете тонкостей быта моего племени! Когда придет моя очередь стать матерью-царицей, у меня будет очень большая семья! А дети будут выводиться до самой моей смерти! – снисходительно объясняю чиновнику, и легонько толкаю ногой ногу Сида.

Чтобы не вздумал меня разоблачать.

Однако не Сид, а Рамика едва не выдала мою ложь.

– Но, Марта, разве… – неуверенно начинает она.

– Да, Марта! – перебивает ее Сид. – Ты же вроде не горела особым желаньем становиться этой… как ее…?