Анатолий Юркин - Пророк

Однажды ясным прохладным утром наступил последний день их совместного путешествия. С первых шагов по гористой местности Лориан стал ощущать некий зов, исходивший от скал. Удобнее было обойти, но Лориану, удалось убедить Фаддия сделать петлю в последнем маршруте. Ругаясь и ворча сквозь зубы, бродячий философ с трудом поспевал за Лорианом. Казалось, ноги сами несли прыткого подростка к зияющим в скалах провалам. Ближе к полудню они увидели вход в пещеру. У входа Фаддий и Лориан заспорили. Лориан чувствовал: от этой манящей черной впадины ему не уйти. Фаддий недоумевал: зачем мудрецу спускаться в пещеру? Впервые они разошлись во мнениях.

Фаддий сначала не понимал, почему молодого спутника занимает какая-то черная дыра, но потом он понял, в чем дело. Беседы с философом, его парадоксальные суждения прорвали плотину запретов, которые некогда были заложены в сознании мальчика старухами речного племени. Отныне многое изменилось. Подросток стал принимать мир таким, каков он есть, — пестрым и меняющимся. И все ему было интересно!

От представлений о тотеме племени как некоей одной Большой Рыбине, одной рыбе на весь мир — одной рыбе как весь мир! — пришел к идее о необходимости мысленного изображения множества рыб: рыб с различным характером, рыб с разным предназначением.

Во-вторых, теперь он не мог представить покровительницу племени как неподвижную рыбу. Теперь во сне он видел живую, подвижную рыбу! Плывущую против течения и по течению; уходящую на глубину; в прыжке над водой; бьющую хвостом по речной гальке; беседующую с подростком или девочкой; вступающуюся за родное племя против плохой рыбы. Видел он и чудных долгожданных рыб, возвращающихся из неведомого далека, в которое они почему-то ушли когда-то в прошлом.

В-третьих, со времен бесед с отцом в раздумья о рыбах стали все чаще вторгаться остальные животные. Теперь он думал о рыбе как о хозяйке водного пространства и о других животных — как о полноправных владетелях поверхности великой планеты. Пусть рыба живет в воде, лошади и другим зверям вполне хватит места на суше. Но человек должен побывать везде и во всем должен убедиться собственными глазами и руками!

— Вы мне рассказали легенду о зловредном Китовласе, который перебросил людей с одной планеты на другую, необитаемую… то есть нашу… — Лориан пытался обосновать свое желание проникнуть в пещеру. — Люди помнят животных и мир родной планеты, но живут совершенно в других условиях. Многие просто не догадываются, что живут в другом мире, а Китовлас этому и рад.

Фаддий нахмурился, поглаживая подбородок:

— Уверяю тебя, отрок, Китовласа ты не найдешь в этой пещере. Он здесь не живет.

— Эта пещера поможет решить целый пучок спорных вопросов, — настаивал на своем упрямый подросток.

— О каких проблемах ты говоришь?

— Были ли первые люди? Если на Перунике люди живут долго, то следы их пребывания должны быть глубоко под землей. Были ли на Перунике животные? Если когда-либо в прошлые времена животные бродили по Перунике, то в земле должны остаться кости умерших животных. Разве я не прав?

— Ты прав, — согласился Фаддий.

Он в задумчивости покатал язык с одной щеки на другую.

— Меня пугает не твое юное упрямство. Меня пугает другое. Со вчерашнего дня у меня странные ощущения.

Лориан напрягся. Он почувствовал, как что-то липкое и черное скользнуло по сердцу, оставив неприятный след в душе. Но можно ли Фаддию рассказывать об испытываемых странностях? Будет ли мудрец откровенен?

— Со вчерашнего дня словно кто-то управляет мною. И я часто слышу у себя в голове чей-то окрик «хеч! хеч!», — признался Фаддий. — Кто-то словно советует мне оставить тебя у этой Китовласовой пещеры.

Лориан продолжал молчать, испытывая восхищение открытостью Фаддия и преклоняясь перед чутьем философа. Но не нашел сил признаться в том, что буквально накануне он отчетливо услышал призыв: «Ты такой же, как я. Помоги».

— Одно мне известно достоверно: спускаться с тобой в пещеру я не буду.

Фаддий рукой указал помощникам направление. Он был готов продолжать затянувшееся странствие по Перунике. Лориан намерен был спуститься в пещеру в доказательство твердости решения.

— Как ты расстался с Тениханом?

— Он дал мне людей…

— Я не про материальные подарки, — оборвал Фаддий. — Я про главное.

— Тенихан сказал, что миром правят те, кто свободны.

— Разве мог ты отмолчаться? Значит, с Тениханом вы расстались, обменявшись советами?

Бродячий мудрец попытался удержать Лориана упоминанием об Огромном Оплоте — громадной стене, тянувшейся на бескрайних просторах Ойкумены. Стремясь пробудить любопытство мальчика, Фаддий уважительно говорил об Оплоте. В его голосе проскользнули нотки недовольства собой. Он впервые был не властен над мыслями и чувствами юного спутника.

— Я не рассказывал тебе, что я пережил, когда увидел ее. Поняв, что мне не преодолеть этой гигантской стены, я впервые ощутил себя слабым и податливым чужой воле. Мне так и не удалось оказаться на той стороне Великой Стены. Сейчас я знаю, что никогда не спущусь в темную пещеру и никогда не буду искать доказательства затаенным мыслям. Я не полезу под камни, даже если мне скажут: «Там внизу ответы на все твои вопросы».

Он пожевал язык, перекатывая его во рту.

— Запомни напоследок мои слова: «Не водой и огнем наказывается человек. Не камнем и деревом человек спасется от наказания».

Не прощаясь, Фаддий повернулся к Лориану спиной, чтобы впредь уже никогда не обернуться. На мгновение красное одеяние дарителя слов и парадоксов закрыло вход в подземелье от глаз Лориана. Мальчику показалось, что в этот миг ослаб призыв, исходивший из-под земли. Но поскрипывание камешков под сандалиями философа вернуло Лориана к действительности. Неужели он в последний раз видит Фаддия?! Если так, то мудрец таким ему и запомнится: в красном балахоне с многочис' ленными складками и с торжественной осанкой человека, оставшегося при своих принципах.

Фаддий ушел. Жалко было терять такого удивительного попутчика. Сколь многому научился Лориан у него! С момента встречи с ним для мальчика полностью изменилась картина мира. Неужели он никогда больше не услышит саркастические замечания в свой адрес, которые заставляют работать мысль с удвоенной силой? Какое-то время Лориан смотрел на удаляющегося философа и думал. Он размышлял о том, что Фаддий любил слова, но не был сторонником активной жизненной позиции.

Кроме набора разноцветных камешков, забавно перестукивавшихся в мешочке, Фаддий оставил ему немного яблок и запасные сандалии. Оставалось переобуться в новые плетенки и засунуть мешочек с камнями и яблоками за пояс, после чего можно было спускаться в расщелину. Спуск оказался более трудным, чем он ожидал. Привыкший к воде и бегу, Лориан не обладал надлежащей цепкостью для лазания в пещерах. Пальцы оказались слишком тонкими, а мускулы на ногах подрагивали от каждого движения. Но в упрямстве он мог соревноваться с любым другим подростком! Он съехал по пологому склону, ободрав локти, и оказался перед черным входом в узкий скальный коридор. Наверху ярко светило полуденное солнце, а из расщелины тянуло сыростью.