Питер Нейл - Звезда Судьбы

— Но ведь прошло уже целых десять лет, — возразил атлант, — и власть Тха-Бнара над звездой по-прежнему нерушима.

— Но разве все это время не происходили незаметные изменения в окрестных землях? Именно так действует эта магия, которая недоступна ни нынешним колдунам, ни даже демонам, ибо корнями своими она уходит в первые дни Творения. Она действует медленно, но необратимо. Что такое десять лет для того, кто существует вечно? Как может он отмерить десятилетие? Для нас это все равно, что единственная слезинка или зернышко песка. Что есть для нас целая жизнь мошки, которая длится лишь один человеческий день?

— Тогда его нужно уничтожить, — мрачно подвел черту атлант.

— Да, это возможно. Или избавить от власти Тха-Бнара, дабы отослать обратно в Пустоту. Необходимо разбить чары жреца, чтобы спасти наш мир.

— Но… как нам достичь этого? — спросил Кулл. — Если звезда столь могущественна, а Тха-Бнар и его орден управляет ее силой…

— Возможно, нам на помощь придут способности очень редкие даже среди магов, — отозвался Сойан-Тан, покосившись на Мантиса. — При жизни способности волшебника ограничиваются его тленной оболочкой; после смерти сила его воистину безгранична, если применить ее должным образом.

Мантис уставился на старца с изумленным видом, но в глазах его зажглось понимание. Разумеется… Зачем же еще колдуны собирают кости или прах покойников, — в особенности мертвых собратьев? Почему таким сильным подспорьем в магии может стать локон волос, обрезанный ноготь или крохотная белая косточка? Или даже пепел какого-то хищного зверя? Или… Да — пепел!..

— Твой отец мертв, — сурово заявил Сойан-Тан Мантису.

— Да, он сгорел на месте, обратившись в огненный столп, — подтвердил юноша, — когда вся его колдовская сила вмиг обратилась против него самого.

— И все же остался его прах.

Мантис кивнул.

— И он по-прежнему излучает синеватое сияние, ибо насыщен той силой, которую он призвал себе в помощь при проведении ритуала…

— Вот этот пепел нам и нужен.

Потрясенный этим разговором, Кулл переводил взгляд с одного колдуна на другого.

— Мантис, — продолжил Сойан-Тан, — я дол жен получить прах твоего отца. Я использую его… Он мне необходим, чтобы уничтожить Тха-Бнара. Но я предпочел бы действовать с твоего согласия и благословения. Готов ли ты сам отдать мне прах своего отца, чтобы ты и я — нет, мы трое — заключили между собой союз, дабы освободить мир от этого зла?

Мантис задумался на несколько мгновений, но в душе он уже все для себя решил.

— Я согласен, достопочтенный. И пойду навстречу твоим желаниям, — промолвил он, наконец. — Я решился отправиться в это путешествие, дабы помочь Теринасу в его борьбе; одно временно я пустился в путь, дабы отыскать своего отца. Я нашел его. Возможно, его прах и есть мой ответ… Ответ на обе причины, толкнувшие меня в дорогу.

— Я вижу в тебе мудрость и доброту, — промолвил Сойан-Тан и поклонился юношу, сложив перед собой руки в давнем как мир приветственном жесте, каким обмениваются родственные души.

— За мудрость не поручусь, — усмехнулся Мантис, — но я постараюсь ей научиться. Что же касается добра… Боюсь, ты льстишь мне, Сойан-Тан, но твоя простота и открытость покоряют меня.

— Если тебе кажется, юноша, что ты способен чему-то научиться у меня, то добро пожаловать, — проронил Сойан-Тан, — ибо, в свою очередь, я желаю многому научиться у тебя.

С этими словами старый маг поднялся, подошел к ступеньке, на которой сидел Мантис, и протянул тому руку.

Молодой человек поднял глаза, затем медленно встал и неуверенно стиснул руку Сойан-Тана чуть выше запястья, в то время как сам маг в точности повторил его жест.

Внезапная дрожь пробежала по телу Мантиса, когда он взглянул в глаза старца, но он не знал доподлинно, видит ли там истину или лишь отражение собственной усталости.

С усилием он отступил на шаг, закрывая лицо руками.

Кулл также поднялся с места. Переживания юноши тронули его до глубины души.

— Я был порождением зла, — шепотом обратился Мантис к Сойан-Тану. Голос его прерывался и дрожал. Покажи мне Путь, отец Тан. Эмои седели аи су дилум по с Сойан-Тан!

— Все будет хорошо, все будет хорошо, — повторил Сойан-Тан утешающим тоном. — Ты пришел ко мне в поисках помощи, и я сделаю для тебя все, что смогу… Точно так же, как и ты в свою очередь поможешь мне.

Мантис обнял старца, и тот поверх плеча молодого человека воззрился на солнечный диск, медленно и торжественно поднимавшийся на востоке, в то время как на западе заходила луна и алая планета Нилиту.

— Взгляни, Мантис кос-Одрат, — промолвил он, бережно отстраняя от себя юношу и разворачивая его лицом сперва к востоку, а затем к западу. — Солнце, божество, дающее нам жизненную силу, посылает на землю свои лучи, в то время как меркнут луна и Нилиту, эти близнецы, порожденные тьмой и тенью. Они вечно сражаются между собой за власть над миром, и мы на своем пути должны заключить союз с одним из этих покровителей. Ты сделал свой выбор, и я сделал его также. — Старец вновь перешел на древний язык, промолвив ритуальную фразу: «Ты откроешь путь, я последую за тобой и буду шепотом указывать тебе верную дорогу.» — Он взглянул в глаза Мантису. — Сын мой…

Они вновь обнялись — крепко, по-мужски, дабы подтвердить заключенный союз.

Поутру они подкрепили силы основательным завтраком, после чего вновь вернулись в недра холма, дабы собрать там пепел, оставшийся от колдуна Одрата. Мантис настоял на том, чтобы самому сделать это. Он собрал прах отца в кожаный мешочек, туда же поместил большой синий кристалл, найденный им внутри магического круга и бережно спрятал все это под тунику.

Когда они стали собираться в дорогу, Кулл предложил Сойан-Тану сесть на его лошадь.

— Я могу идти пешком, — заявил атлант.

Каково же было его удивление, когда старик с благодарностью отказался от этого предложения. То же самое он ответил и Мантису.

— Лучше мне ступать ногами по земле, — заявил маг, — ибо именно из нее я извлекаю силу. В прежние годы я немало странствовал по свету и всегда шел на своих двоих. Отчасти в этом источник моего магического дара.

Мантис кивнул, явно приняв какое-то решение.

— Тогда и я пойду рядом с тобой, наставник.

Старый колдун улыбнулся.

— Вот и правильно, — сказал он юноше.

Кулл, будучи человеком практичным, который к тому же отнюдь не намеревался брать у земли какую-то загадочную колдовскую силу, молча сел в седло и пустил лошадь шагом рядом со своими спутниками, ведя второго коня в поводу.

— Нам понадобится нечто большее, чем просто прах Одрата, — заявил Сойан-Тан Куллу с Мантисом. — Пожалуй, не обойтись без хорошего войска.