Наталья Белкина - Наместник

— Это слуги Гавра: леший Бобровник и упырь Евстантигма, — прошептал доктор Ю-Ю, наклонившись к моему уху.

Я кивнула и вопросительно посмотрела на пришельцев.

— У тебя есть то, что нам нужно, — проревел Евстантигма.

— У них что, здороваться не принято? — нарочно громко спросила я у Ю-Ю, что перекричать свой страх и растерянность.

— Думаешь, они тебе здоровья желают? — поинтересовался черт.

— Ну, и что же вы предлагаете взамен? — обратилась я к двум страшилищам, стараясь не выдать своего волнения.

— Наш хозяин, Великий Гавр, предлагает сохранить тебе жизнь, если ты отдашь ему скипетр, — очень густым басом прогудел леший.

— Я вашего Гавра в порошок сотру, имея скипетр, — сказала я, стремясь придать тону твердость и безапелляционность, и покосилась на Ю-Ю.

Тот сделал страшные глаза и прогудел, не открывая рта:

— Не переигрывай.

— Ну, ладно. А больше ваш хозяин ничего не предлагает? — снова обратилась я к удивленным моей наглостью посланцам.

Они переглянулись. Упырь растерянно потрогал свой хвостик на башке, а из бороды Бобровника, утыканной колючками и шишками, вдруг вылезла маленькая пичужка и зачирикала. Леший схватил птичку и, выпустив ее уже в свою «прическу», где она тут же и скрылась, пробурчал:

— А чего ты сама хочешь в замен?

— Идите и скажите своему хозяину, шестерки, что я еще подумаю.

— Хорошо, но поторопись это сделать до полуночи, — сказал Бобровник и развернул свою грузную тушу к выходу.

— Ты должна сообщить о своем решении сегодня же, иначе сила скипетра погубит тебя, — сказал Ю-Ю, когда посланники скрылись за стеной.

— Да я не успела еще ничего придумать. А кто такие эти наместники?

— Наместники Лютого Князя на земле, ну, примерно на территории европейской части России. В других местах — свои наместники.

— А откуда они все взялись?

— Гавр — он из титанов.

— Титанов?

— Ну да. Помнишь легенду о том, как во времена первых людей ангелы спускались с неба и любили жен человеческих? От этого рождались дети, призвание которых было небо, а участь — земля. От этого они становились агрессивными, и Демиург наслал на них Великий потоп. Кроме небольшой кучки людей, спаслись и некоторые из титанов. Но с тех пор они поклялись служить только Лютому Князю. Гавр — один из них.

— А кто еще?

— Василиса из людей. Когда-то очень давно была простой бабой, да чем-то заслужила бессмертие и наместничество. Кажется, ее раньше Иродиадой звали.

— Уж не та ли, что Иоанна Крестителя.?

— Не исключено.

Наш разговор был вдруг прерван новым стуком в дверь.

— А это, надо думать, послы Василисы. Будь начеку.

— Почему?

— Она очень хитра и хорошо знает людей.

Теперь за стеной возникла другая картина: большой светлый зал, мрамор, зеркала. Две девушки направлялись прямо к нам.

— Так и есть, подружки наместницы тихо проговорил Ю-Ю.-Та, что вся просвечивает — виллиса Повилика, а с ромашками — Ладо, придворная советница, в основном по амурным делам.

Сначала в комнату вплыла белокурая красавица. Цветочки, казалось, росли прямо у нее на платье и в волосах. Позади ее странно семенила Повилика, бледней самой бледности, с зелеными гладкими волосами и прозрачной, похожей на холодец кожей.

Первым зазвучал хрустальный голосок Ладо:

— Наша госпожа, Первая наместница Василиса, интересуется, что бы ты хотела за цветок.

— А что у вас есть? — спросила я с нарочитым безразличием.

— Есть то, чего нет у тебя и что бы ты хотела получить. Или, вернее сказать, кого, — ласково пропела Ладо, хитро взглянув на свою спутницу.

Ага! Значит, про мою несчастную любовь знают!

— Мы сделаем так, что он будет твоим навсегда, — таинственно произнесла советница по амурным делам. — А в придачу наша великодушная госпожа предлагает еще и вот это.

У Повилики в руках невесть откуда появился серебряный ларчик. Она открыла его, и вся терраска засветилась и засверкала от переливающихся бликов. Бусики, колечки, камушки, жемчуг — этим наместница пыталась подкупить меня.

— Не нужен мне ни Муромский, ни ваш драгоценный ларец, — твердо сказала я сразу, не дав себе времени испытать искушение. Наверное, я была бы рада вернуть Кирилла, но теперь сомневалась: стоил ли он всех перенесенных мной испытаний.

Гостьи, казалось, были немного удивлены такому повороту событий, но в отличие от предыдущих ораторов, красноречия им было не занимать, да и альтернатива имелась.

— Может, ты хочешь богатства?

— Нет.

— Славы? Мы сделаем тебя знаменитой.

— Не смешите меня.

— Вечной молодости?

— Об этом мне еще рано думать.

— А хочешь стать по настоящему неотразимой, чтоб ни один мужчина на свете не смог устоять перед тобой?

— А это-то мне зачем?

Ладо растерялась. Кажется, она не знала, что еще предложить и вопросительно посмотрела на виллу. Но та только пожала своими прозрачными плечами.

— Так назови свою цену, — упавшим голосом произнесла она, наконец.

— Я хотела бы еще подумать. До полуночи.

Девицы удалились, и стена сомкнулась за ними.

Я раздумывала. Ни в коем случае нельзя было продешевить. Я столько вынесла ради этого цветка, что желание должно быть необыкновенным. А что если…

— Ю-Ю, скажи, почему я не могу оставить скипетр себе?

— Ты уверена, что тебе это нужно?

— Не совсем, однако после того, что я пережила из-за него, мне не хотелось бы возвращать его, ни на одном из тех условий, что прозвучали сейчас.

— Ты ведь смертная, и его энергия сразу сожжет тебя. Это все равно, что человеку оказаться в эпицентре ядерного взрыва. Если только…

— Что, если только?

Черт покачал головой.

— Знаешь, последний раз человек срывал цветок папоротника лет шестьсот или семьсот назад, и ему удалось продержаться до утра.

— И что же с ним стало?

— Точно не знаю, это было еще до моего рождения, но слышал будто бы сделку он заключил с самим Лютым Князем. Давай спросим, если тебе хочется, у Матушки Заварзузы.

— Матушка Заварзуза? Что-то знакомое. Уж не та ли это особа, о которой мой дедушка говорил: " Матушка Заварзуза, не ешь наш город Саратов, поверни на Тамбов"?

— Думаю, она самая, — усмехнулся черт. — Да ты ее знаешь. Она вхожа в мир людей, ее тут все Фионой Игнатьевной зовут.

— Да как не знать! Она ведь и про цветок мне рассказала, только я ей тогда не поверила. Странно все это… Слушай! Я вспомнила, где ее раньше видела! В бреду! Помнишь, я попала к тебе в больницу? Мне тогда примерещилась какая-то старая карга. Теперь я поняла, почему лицо Фионы Игнатьевны мне показалось знакомым. И вот что еще: она как будто про меня что-то знает.

— А идем-ка к ней и спросим. У нас полно времени до полуночи.

— Смеешься? А моя нога?