Наталья Белкина - Гроза над Дремучим Миром

— А ты не пробовал выбраться отсюда? — спросила девушка.

— Это невозможно.

— Ты даже не пытался?

— Лабиринт не отпустит меня. Он никого не отпустит.

— Ты говоришь так, словно он живое существо.

— Так оно и есть, — таинственно молвил Саб-Бияр.

Они поднялись в один из многочисленных тоннелей лабиринта. Раб довольно уверенно шагал по темным коридорам, пока окончательно не догорела свечка. Потом они стали продвигаться на ощупь, и Бет все время цеплялась за плечо своего нового знакомого, боясь отстать и снова куда-нибудь рухнуть. Она понять не могла, как он ориентируется в кромешной тьме. Это навело ее на определенные мысли:

— Саб-Бияр, скажи, из какого ты племени? — спросила она его шепотом, когда они вошли в очередной коридор.

— Я человек, — ответил раб.

— Мне просто показалось, что ты отлично видишь в темноте, — объяснила Беатриче свое любопытство.

— Нет. Я, как и ты, ничего не вижу. Меня ведет дервиш.

— Кто? — изумилась девушка. — Тут еще кто-то есть?!

— Он не здесь. Далеко, — пояснил Саб-Бияр все так же бесстрастно.

— Я что-то не пойму ничего.

Он резко остановился, и Бет налетела на него.

— Тсс. Тихо! — сказал он шепотом. — Здесь надо идти молча и очень осторожно.

Раб снова зашагал, ступая едва слышно. Вслед за ним пробиралась Беатриче, не смея ни о чем спрашивать. Скорость их заметно замедлилась, и поэтому в темноте стало трудно сохранять равновесие. Бет слегка покачнулась и невзначай дотронулась до стены. В то же мгновенье она отдернула руку и вскрикнула: стена была теплой, эластичной и пульсировала, как живое существо. Тут же началось что-то невообразимое. Пол заходил ходуном и затрясся. Потолок стал опускаться и обволакивать их сверху чем-то мягким и омерзительно липким. С боков тоннель начал сужаться, передергиваясь конвульсивными волнами. Саб-Бияр резко схватил Бет за руку, и они рванулись вперед, с трудом протискиваясь сквозь ожившее пространство коридора. Бежать было невозможно, только ползти или продираться. От отвращения и страха стала подкатывать тошнота. Все вокруг было мокрым, скользким и гадким. Наконец, они вылезли в какую-то нору, и чудовищный тоннель остался позади.

Беатриче упала, задыхаясь и еле-еле сдерживая спазмы в горле, проговорила:

— Черт! Словно из чьей-то глотки выбрались.

— Я предупреждал, что нужно быть осторожней, — с укором сказал Саб-Бияр.

— Но ты не сказал, что мы в чьей-то пасти!

— Просто слушайся меня, пока мы не дошли до общины.

— Что за община?

— Узнаешь потом. Сейчас некогда объяснять. Вставай и за мной.

Они снова двинулись в путь. Постепенно стало светлеть. Бет даже не сразу поняла, что уже видит пещерные стены и грузную фигуру, идущую впереди. "Откуда свет?" — хотела было она спросить, но они внезапно вышли в огромный зал. Зрелище было настолько неожиданным, что Беатриче остановилась, как вкопанная, на самом пороге.

Перед ней возникли высокие своды, уходящие высоко вверх и освещавшиеся желтым неоновым светом. Пол был покрыт каким-то гладким глянцевым камнем. Стены увешаны картинами, исписаны фресками и украшены скульптурами. Повсюду витал дух благородной цивилизации. Бет сразу как-то успокоилась и вздохнула с облегчением. Здесь ей должны были помочь.

— Тебя нужно показать дервишу, — сказал Саб-Бияр.

— Кто он?

— Старейшина нашей общины.

Он повел девушку куда-то в глубь зала, а она так была занята осмотром стен, что не сразу приметила маленького старичка в затрапезном узбекском халате, сидящего на вырубленном в камне выступе. Старейшину общины Бет, конечно же, представляла не таким. Он сидел, как-то по особенному глядя прямо пред собой, и не обращал внимание на девушку, подошедшую к нему. Беатриче молча стояла, разглядывая дервиша, не смея подать голос.

Наконец, он, осторожно повернув голову, посмотрел на нее и произнес:

— Добро пожаловать в нашу общину.

Бет сразу же захотелось спросить, что это за община, почему она здесь оказалась, кто были те люди, что напали на нее, где Ю-Ю и много еще чего. Но старик предупредил все расспросы, спросив сам:

— Ты, наверное, хочешь узнать, что произошло в последние четыре дня, что ты была вне сознания?

— Четыре дня? — удивилась Беатриче. — Видно, здорово меня стукнули по голове.

Дервиш встал и, чуть поклонившись и приложив руку к груди, другой рукой указал куда-то в глубь зала, где у дальней стены виднелось что-то наподобие двери.

— Я познакомлю тебя с нашей общиной и объясню все по дороге, сказал он с добродушной улыбкой.

Бет сразу прониклась доверием к этому старику, что-то подсказывало ей, что именно он откроет все тайны, что были недоступны многие годы. Казалось, что он знал все на свете, поэтому она и не удивилась нисколько, когда дервиш заявил, что ему все известно о ней.

— Тебя зовут Беатриче. Ты из Дремучего Мира. А я — Бахрам.

Они двинулись по направлению к двери, и Бет слушала старика, не перебивая и не задавая никаких вопросов, потому что как только они у нее появлялись, дервиш сразу же все разъяснял, не дожидаясь, пока она спросит.

Их община состояла из тех, кого сюда заточил в разное время Хамсин, около двухсот человек. Да, да, именно человек, так как здесь живут в основном люди, бывшие рабы или слуги наместника, его приближенные или соратники. В один прекрасный день они стали неугодны Хамсину или провинились чем-то, или он просто стал их подозревать в измене и неверности. Так или иначе, все они оказывались здесь.

— Я — самый первый поселенец Глухих пещер, самый старый и единственный здесь бессмертный. Теперь вот еще и ты.

От этих слов у Беатриче кошки заскребли на душе.

— Я тут что, навечно? — спросила она, боясь ответа.

— Как знать, — ответил Бахрам, — но пока отсюда еще никто не выходил.

Старик объяснил, что она оказалась здесь по приказу Хамсина. Дервиш всегда чувствует, когда в пещерах появляется кто-то новый и посылает за ним, не давая пропасть. Наместник, конечно, знает об их общине, но пока не видит в ней никакой опасности и позволяет ей жить самостоятельно. Тем более, что не так-то просто вернуть кого-то из лабиринта обратно.

В конце зала старик открыл дверь, и они остановились на пороге. Бет замерла, увидев сразу столько народа в еще большем по размерам зале, чем тот, в котором они только что были. Кто-то стоял и разговаривал с другим, кто-то выполнял какую-то работу. Здесь были женщины и дети разного возраста. Похоже было, что община не просто существует, но и размножается.

— Здесь есть и ученые, и философы, и простые рабочие. У нас есть больница, школа, теплица.

Услышав про больницу, Бет сразу же вспомнила о Ю-Ю.

— А черт к вам не попадал, полукровка?

— Нет. Вероятно он был отправлен на рудники.