Наталья Белкина - Принцесса Эрдо

Но какое-то далекое и приглушенное шестое чувство шептало ей, что реальность не так уж и хороша. Ведь последнее, что она помнила, перед тем как упасть в небытие,-это летящий на нее большой серый камень. А перед этим был еще корабль. Лана нахмурилась.

- Ты вспоминаешь о чем-то тревожном?-заметив это, спросил Бранд.

- Стараюсь не думать. Расскажи мне, что произошло, пока… меня не было.

Эйдар опустил глаза. Он догадывался, что весть о падении замка и поражении барона вряд ли обрадует даму его сердца. Но тут что-то иное шевельнулось в его душе, нечто похожее на ревность:

- Скажи сначала, как ты оказалась среди сторонников этого невесть откуда взявшегося проповедника?

- Какой тон!-улыбнулась принцесса.-Но я расскажу тебе, мне нечего скрывать.

Барон стал моим покровителем и защитником, когда я осталась совсем одна. Ты помнишь, мой отец погиб? Мне не к кому было обратиться за помощью.

- Да,-растерянно проговорил Эйдар и отпусти руки принцессы.

- Барон - добрый и благородный человек. Где он? С ним все в порядке?

- Кажется, да.

К Лане постепенно начал возвращаться ее здравый рассудок и понимание ситуации.

Она начала догадываться:

- Вы захватили замок?

Бранд опустил глаза.

- Тебе нужно поспать. Сейчас ночь. Утром мы поговорим с тобой. Мне нужно… многое тебе сказать.

- Скажи мне сейчас..,-принцесса приподняла голову, хотя ей было еще тяжело,-жив ли барон и брат Ромеро, мой хороший друг?

- Брат Ромеро? Этот проповедник, который захватил умы простолюдинов? Он стал твоим другом?

- Мы давно знакомы с ним. Он был… поверенным моего отца.

- Твоего отца? Так этот монстр с железным лицом, действительно твой отец?!

Интонация Эйдара переменилась, его голос стал напряженнее. Лана снова заставила его сомневаться и вспомнить о том, что он пытался забыть.

- Мой названный отец… Князь стал моим защитником и опекуном, ему я многим обязана и главным - своей жизнью. Но я говорю сейчас о моем настоящем отце.

- Где он?

- Его нет на этом свете… Эйдар я расскажу тебе обо всем, но не сейчас…

- Да. Прости, ты утомлена. Засыпай и спи спокойно. Этот странный человек, поверенный твоего отца, жив…

Даберт сам отправился к подвалу, где оставался в заточении барон Ульгерд.

Близился рассвет, а герцог еще и глаз не сомкнул. Всю ночь он провел в комнате брата Ромеро, которому становилось все хуже и который то терял сознание, то вновь приходил в себя. В эти недолгие моменты, он пытался выведать у проповедника все тайны его учения. Но речь брата уже не была так убедительна и ярка, как раньше. Его мучил сильный жар, и раны кровоточили. Герцог вышел от него под утро со смешанными чувствами недоумения и беспокойства. Он понимал, что проповедник уже имеет немалое влияние не только на чернь, но и на многих рыцарей, и в тоже время его самого, сторонника старой веры, он не сумел убедить. Слишком несвязна была его речь.

Герцог велел открыть тяжелые двери, за которыми томился Ульгерт, и подать ему факел. На сырые ступени подземелья он шагнул первым. Барон спал в углу, на сваленном там полусгнившем хворосте. Чья-то заботливая рука умело перевязала его голову, рана больше не кровоточила. Он очнулся, как только желтый свет факела коснулся его закрытых век.

- Скажи-ка мне, благородный враг мой,-не дав ему даже как следует опомниться, обратился Даберт,-что вы затеяли с этим проходимцем?

- О чем ты, герцог?-щурясь от света, отозвался Ульгерд.-Почему ты не дашь мне спокойно умереть?

- Мне жалко золота, которым я должен буду оплатить твою смерть,-спускаясь по ступенькам, ответил на это Даберт.-Мне придется отпустить тебя, потому что на холме уже расположился барон Бласт и еще несколько твоих вассалов. Они требуют твоей выдачи.

- Так ты за этим пришел?

- Я хочу, чтоб ты понял: я победил, захватил замок, но все-таки сохранил жизнь тебе и многим твоим рыцарям! А ведь ты убил нашего святейшего предводителя!

- Ты и сам знаешь, что он заслуживал этого!-со злостью возразил Ульгерд и с трудом поднялся на ноги.-Так что тебе надо от меня теперь?

- Объясни мне одну вещь: что такое этот брат Ромеро? И почему он кажется мне опасным даже тогда, когда лежит без сознания? Он оказывает какое-то странное действие на людей, они словно теряют рассудок. Я лично был свидетелем этого.

- Тебе этого не понять. Ты слишком долго находился рядом с аббатом Фужаком.

- А ты слишком ненавидел его, и может поэтому и поверил в эту ересь?

- Более я ничего не скажу тебе. Твой разум в темноте, и ты ничего не сможешь понять.

Даберт вздохнул, согласившись про себя с последним утверждением барона. Он действительно не мог ничего понять. Помолчав немного, он решил сменить тему:

- Замок я тебе оставлю. Мое войско не готово сейчас сражаться со свежими силами твоих вассалов. Но приозерные земли ты мне должен отдать, это будет справедливо и по чести. И еще. Брата Ромеро я увезу с собой.

- Зачем?!

- Мне нужна гарантия на приозерные земли.

- Возьми другую гарантию!

- У тебя больше ничего нет, Ульгерд, ты разорен. И к тому же ты пленник и не можешь выбирать. Я уже все решил! Выходи!

Войско герцога длинной вереницей двигалось к замку Грофстон. Оно тащилось медленно, растянувшись так далеко, что шедшей во главе его конной гвардии приходилось то и дело останавливаться и дожидаться остальных. До родового поместья Даберта при таком движении было не менее трех, а то и четырех дней пути.

К тому же герцог, продвигавшийся по разоренным землям Ульгерда, все еще опасался внезапного нападения со стороны его сподвижников. Ведь в его обозах имелось немало того, что еще вчера принадлежало барону, а следовательно, опасность все еще оставалась.

Еще утром герцог в сопровождении своей свиты, личной гвардии и всех своих вассалов встретился с бароном Бластом. Тот расположился неподалеку от Салинас Вердас, и, как велел его долг перед сеньором, приготовился к непростой схватке.

Но в планы Даберта ничего подобного не входило. Он, старый и опытный вояка, прекрасно понимал, что взятие замка далось его войску нелегко, и что смерть духовного предводителя салигардов наверняка не лучшим образом сказалась на их боеспособности, и что сейчас ему совершенно не к чему развязывать новую войну и наживать новых врагов. Он добился, чего хотел, аннексировал приозерные земли, а что касается притязаний аббата и его монастыря, перед которыми он когда-то имел обязательства, то все они со смертью Фужака канули в лету. Со спокойной душой герцог передал израненного Ульгерда его союзникам, покинул разоренный замок и двинулся восвояси.

Многочисленные повозки везли трофеи, то, что не успели забрать наемники аббата при первом захвате Салинас Вердас. На одной из таких повозок, закутанная по самую голову в шкуры и меха, лежала принцесса. Она все еще была слаба. В ее ногах лежали какие-то сосуды, кувшины и стояла клетка, в которой метались несколько маленьких певчих птиц. Они были так испуганы всем происходящим и тем, что их вытащили из темноты замковой кельи на белый свет, что и не думали петь, а только взволнованно порхали по клетке, цепляясь лапками то за жердочки, то за стенки.