Наталья Белкина - Принцесса Эрдо

Ульгерд едва стоял, пошатываясь, у входа в башню, но рука его в решающий момент оказалась верна и тверда. Он не шевельнулся и даже не попытался вынуть из ножен свой меч, когда несколько разозленных салигардов бросились к нему.

- Стойте! Назад!-закричал герцог.

Двое рыцарей остановились, не совсем понимая, что происходит:

- Ты не можешь приказывать нам, Даберт!

- Тот, кто мог вам приказывать, только что испустил дух!

- Он не должен жить! Он убил аббата!

- Я потом решу, что с ним делать! Закройте его в подземелье!

Едва живого Ульгерда схватили под руки и повели в сторону сторожевой башни.

Завидевшие его пленники радостно зашумели, приветствуя своего господина. Проходя мимо покоившегося в луже крови Фужака, барон, плюнул в его сторону и проговорил:

- Вы и ваши потомки еще будете благодарны мне за то, что я избавил нашу землю от этого лжеца и предателя!

Ему не позволили договорить, встряхнули, ударили по лицу и поволокли дальше.

Даберт наклонился над телом аббата. Никто из присутствующих здесь растерянных и ошарашенных салигардов не увидел в его лице сожаления, а некоторые заметили, спрятавшуюся в бороде ухмылку.

- От него давно уже несло мертвечиной,-произнес он, даже не сделав виду, что огорчен.

- Нет, он жив!-воскликнул один из монахов.-Прислушайтесь, он стонет!

На несколько мгновений все притихли, внимательно всматриваясь в застывшее лицо священника. Но оно оставалось неподвижным, а глаза были все также направлены в небеса.

- Это не он, это один из раненых где-то здесь поблизости, возможно вон под той грудой,-указал на разрушенную стену другой монах.

- Так посмотрите, кто это! Возможно, это кто-то из наших!-приказал Даберт и снова подошел к сыну:-Поднимайся, Эйдар. Твой духовный учитель только что погиб, а ты словно и не заметил.

- Я тоже погиб,-ответил рыцарь, продолжая смотреть в лицо Ланы, которое едва можно было узнать.

- Близится вечер. Завтра на заре мы похороним всех погибших. Я прикажу подготовить ее тело к погребению, как этого требует наш обычай и вера, несмотря на то, что она чужеземка и судя по всему, еретичка.

- Да, отец… Видно, такова моя судьба… Я разочаровался в нашем ордене и готов был покинуть его… ради нее… Видно за это Салар и разгневался на меня…

- На все его воля…

В это время стоявшие у донжона пленники вдруг зашумели, приветствуя кого-то еще радостней и воодушевленней, чем барона. Герцог обернулся и понял, что это оживление вызвано появлением того самого раненого, которого вывели сейчас из пролома в стене. Двое слуг герцога извлекли из пролома брата Ромеро и спускались вместе с ним с кучи камней, волоча его под руки. Проповедник выглядел совсем не как неуязвимый святой: голова свесилась на впалую грудь, нога волочилась, он стонал от боли, словно простой смертный. Но услышав ликование своих последователей, он вдруг собрался с силами, поднял голову и осмотрелся. Время от времени приходивший в себя Сократ стал свидетелем только что произошедших событий. И хотя он не мог ничего видеть из-за сгустившихся сумерек, он слышал, как спорил Фужак с герцогом, и как затем появился Ульгерд. До его слуха доносился даже предсмертный хрип поверженного аббата. Собравшись с силами, он набрал в легкие воздуха и воскликнул, хотя это было нелегко сделать контуженному:

- Справедливость торжествует! Зло наказано! Теперь начнется совсем другая жизнь!

Его слова были встречены счастливым гулом, причем выражали радость не только пленники, но и некоторые из людей герцога. Слуги остановились, поставив Сократа на здоровую ногу. Им тоже стало интересно, что скажет этот новый проповедник, о котором так много разговоров.

- Эй! Это ты тот самый святой брат?!-окликнул его герцог.

Сократ повернулся, взглянул на Даберта, но тут увидел лежащую на земле женскую фигуру. Он вспомнил изящную руку, выглядывающую из руин, которую он заметил перед тем, как в очередной раз потерять сознание.

- Кто это? Это наша принцесса?

- Это княжна де Мадуфас, и она мертва. Может, ты воскресишь ее, раз ты посланник Салара?-усмехнулся было герцог, но покосившись на сына, махнул рукой своим слугам:-отведите его к остальным.

- Нет, постойте! Помогите мне подойти к ней,- возразил Сократ.

Даберт нахмурился: а что если этот святоша и взаправду оживит княжну на глазах всех этих людей, которые начали собираться вокруг него? Что тогда? Тогда ему и самому придется поверить в то, что он святой и посланник Салара. Никакая сила уже не сможет переубедить простолюдинов, и ему придется признать правоту Ульгерда. Этого он не мог допустить.

- Незачем! Неужели ты решил, что мы верим в твои сказки!

- Отец!

Эйдар поднялся, наконец, с колен и встал рядом с герцогом.

- Ты ведь не думаешь, что он оживит ее?-сказал он.

Даберт покачал головой, положил руку на плечо сыну и нехотя кивнул своим слугам.

Ему показалось, что как-то слишком уж бережно, они подводят хромого проповедника к телу девушки, совсем не как пленника, и в его голове снова закрались сомнения.

Они помогли ему опуститься рядом так, чтоб не задеть его сломанную ногу. При этом брат Ромеро старался мужественно держаться, теперь он не мог позволить себе взвыть от боли или расплакаться, словно простой смертный. Наклонившись над телом Ланы, он начал совершать непонятные для туземцев манипуляции: заглянул под веки, приложил ухо к ее груди, ощупал шею и запястья. Затем подал знак слугам, чтоб они снова подняли его на ноги. Когда они сделали это, он оказался лицом к лицу с Эйдаром.

- Это ты тот самый рыцарь спаситель, о котором наша принцесса прожужжала мне все уши?-спросил он у него, устало и печально улыбаясь.

- Какое это теперь имеет значение? К тому же я не спас ее,-ответил Бранд едва слышно.

- Ну почему же? Это ведь ты нашел ее под завалом?

- Да и что?-заволновался рыцарь и посмотрел прямо в измученные глаза святого брата, хотя до этого лишь отрешенно созерцал пустоту перед собой.

- Пролежи она еще какое-то время, и ее действительно было бы уже не спасти.

- Ты что хочешь сказать..,-схватил Эйдар проповедника за плечо и встряхнул.

- Осторожней! Я едва стою!-застонал тот, не выдержав внезапного натиска.

Бранд отпустил брата Ромеро, снова предоставив его слугам, и опять бросился к Лане.

- Так она жива?!

- Откуда ты это взял? Ты не лжешь ли, чтоб спасти свою шкуру, святоша?-недовольно и грозно пробасил герцог.

- Промойте ее раны, уложите в тепло и дайте полный покой. Если угодно будет вечно светлому, она скоро очнется. Она очень крепкая, и здоровье у нее отменное.

Вот увидите.

Проговорив это, сам Сократ совсем обессилил и упал на руки слуг. Сознание его снова оставило. А Эйдар уже помчался по подворью отдавать приказания: