Наталья Белкина - Сердце-океан

Но я не свихнулась. Мне не дала это сделать работа. А она начинала кипеть.

Старик помогал мне, как мог, но силенок его часто не хватало. Приходилось что-то изобретать, придумывать. Это отвлекало меня от печальных мыслей. А вынужденная отчаянная осторожность и риск вливали в кровь так необходимый мне адреналин. И все же, время то вспоминается мне смутно как будто в тумане. Ведь я была безнадежно больна.

Это было глупо - влюбиться в собственного хозяина, я и сама это прекрасно понимала. Но уж сколько раз твердили миру, что любовь зла, да что толку? Впрочем, в моем случае она вовсе и не была зла. Мой хозяин был самым замечательным человеком из всех, что мне приходилось встречать на проклятом Эмброне. Я не была уверена и в том, что даже на родной Земле я знала хотя бы одного человека, хоть отдаленно напоминавшего мне Марка.

Он не был деспотом, не был тираном. Я не могла отыскать в нем хотя бы один недостаток. Единственное, что разделяло нас - это лишь то, что я была бигару, а он - рабовладельцем. И поэтому я приказывала себе выбросить из головы всю эту чушь о любви. Потому я и принялась так рьяно за постройку своей птицы. Она должна была стать настоящим, материальным, ощутимым символом моей свободы. А любовь - она сковывала меня, связывала по рукам и ногам. Иногда со страхом понимала я, что думаю о хозяине гораздо чаще, чем о своей собственной свободе.

Говорят, что влюбленные становятся глупыми и суеверными. Так оно и есть. Услышав об алом шелке, я тут же уловила в этом тайным, да даже скорее вполне явный, знак.

Этот знак пророчил мне смерть или того хуже - страдания. Эта кровавая птица могла унести меня слишком далеко отсюда. Так почему же я не жалела сил и энергии, что построить ее? Для чего я терзала саму себя? Бигару… Это я - бигару, с океаном вместо сердца, с океаном, который так жаждет спокойствия и мира, но зачем-то снова и снова вздымает волны, снова топит в своих волнах корабли своих собственных надежд…

Я не стремилась увидеться с Марком. Я выполняла свою работу до полудня, а потом исчезала. Никто и не спрашивал меня, куда и зачем. Словно не только весь окружающий мир перестал существовать для меня, но и я для него. Была лишь она - моя алая птица, был он - но о нем лучше не думать. Иногда мне казалось, что я начинаю забывать о нем. Я с горькой радостью отмечала, что вот уже полчаса не вспоминала о Сагдоре. Но эти жалкие полчаса сменялись потом бессонными ночами и стесняющей тоской.

Иногда в мой непроглядный туман удавалось пробиваться Агриппе. И в эти моменты, не такие уж и редкие, впрочем, я начинала подозревать, что старик не так глуп, каким хочет казаться. Однажды он спросил лукаво, но же время вполне серьезно:

- Уж не влюбилась ли ты в моего сына?

- А почему же именно в него?-поинтересовалась я, не собираясь отпираться. Все равно Агриппа был мне не страшен.

- А в кого здесь еще влюбляться?-удивился он.-Тебе давно уже пора было влюбиться. И уж конечно - в него!

- Что ты в этом понимаешь?!!

- О!!! Я- то? Многое? Ведь Марк - мой сын! А значит похож на меня, ну, в молодости, конечно…

- А может быть он похож на мать?-усомнилась я. В последнее утверждение верилось с трудом.

- Скромность, я вижу, не в чести на вашей планете.

Я хотела быть ироничной, собиралась обратить разговор в шутку, как это часто бывало, когда мы болтали с Агриппой. Ну, как можно было его вообще серьезно воспринимать? Но сегодня он меня удивлял. Он не собирался смеяться или шутить. С совершенно не характерным для него выражением лица он преградил мне путь и спросил:

- Может быть, ты уже не хочешь улетать?

Я не стала раздумывать.

- Хочу. И сейчас, как никогда!

- Но почему? Может быть, и не стоит вовсе? Может быть, забыть о нашей затее?

- Ты уже не хочешь сбежать отсюда?

- Я ведь и не собирался. Я ведь только тебе помочь хотел. Только не пойму: почему ты хочешь теперь сбежать, если любишь?

Хороший вопрос!

- Странно, что ты не понимаешь, мой дорогой Агриппа,-сказала я почти равнодушно.-Какое меня ждет будущее? С тех пор как мы последний раз разговаривали с ним о Юлии, я больше не видела его. Ни сегодня - завтра он уедет в Рим и тогда меня уж точно ничто здесь не удержит!

- Я не слышал, что он собирается обратно в Рим.

Моя птичка была почти готова. Оставалось лишь натянуть алый шелк: дело двух-трех дней. Я оглядела трубчатый каркас. Он был крепким, я знала. Я сама все скрепляла, склеивала и связывала; сама тысячу раз все проверяла; сама тянула время. Я могла бы улететь еще несколько дней назад.

- Ты должна ему все рассказать!-заявил вдруг старик, вновь обращая на себя мое внимание.

- Что рассказать? Что собираюсь уйти из Леранья - Рес?

- Что любишь его!

Я присела на бугор и внимательно посмотрела на Агриппу. Мне показалось, я должна именно сейчас очень доходчиво объяснить ему: почему я не должна этого делать. И тем более - он!

- Послушай: что измениться? Мало ли здесь и в Риме рабынь, который обожают его?

А я, как ты сам сказал, тем более далека от совершенства. Он предпочитает проводить время со своими плотнотелыми наложницами.

- И все же ты должна признаться!-упрямо заявил Агриппа.

- Ни за что! Да как ты не понимаешь?!! Мне труднее будет сбежать!

- Возможно, тебе и не придется.

В этот момент я метнулась к старику, чтоб зажать ему рот. В ближайших кустах послышалось то ли шипенье, то ли визжание. Стало понятно, что нас кто-то слышал.

Тот, кто прятался там, однако никак не мог быть проворней Скубилар. Я знала все ближайшие тропинки и поспешила догнать случайного или неслучайного шпиона.

Агриппа, казалось, не мог понять, что происходит. Он попытался остановить меня?

- Что случилось?

- Там кто-то есть,-шепотом сказала я, кивая на ближайшие кусты.

Незваный гость тем временем, похоже, решил ретироваться. Листья зашевелились в обратном направлении. Мне нужно было поспешить.

- Постой!-шепнул старик.-Это может быть опасно.

- Кто может быть опасен для меня здесь на плато? Он уходит! Нужно непременно узнать, что он мог услышать!

Я больше не стала слушать слабые возражения Агриппы. Ринувшись в обход кустарника, я вскоре опередила мелькавший в зелени светлый силуэт. Кем бы он ни был, я решительно была настроена остановить беглеца. Я спряталась за камни и выскочила прямо перед носом наглого лазутчика. Предо мной резко остановилась запыхавшаяся Лилин. Она показалась мне слегка растерянной, однако через пару секунд ее нос горделиво задрался, а глаза застекленели презрением.

- Ты что пугаешь меня, чернавка!-услышала я тогда.

- Ты что Лилин?-удивилась я.-Разве мы с тобой обе не из унчитос? Напрасно ты нос задираешь!

- Мы не ровня! И уже давно! Я - при хозяине, а ты выполняешь грязную работу!