Оксана Демченко - Семь легенд мира

Парень всхлипнул жалобно и упал на колени.

– Солгу – умру, – рванул он волосы и уткнулся лицом в пыль. – Правду скажу – тоже не выживу, о демон. Твоих коней мы захотели. Апи желал байгу без обмана выигрывать год за годом, чтоб все наверняка. С осени той проклятой случая ждали, чтоб лучшую кобылу забрать. Ее увели в жестокий буран, нам всё удалось, она за детенком своим шла и не упиралась. Следы замело, воровать показалось просто, она еще и жеребая была, теперь здесь, у Золотого моря, троих краденых из Гриддэ стережем. Жеребца тоже пытались забрать несколько раз. Думали, у него масть ровная, легко подобрать, но не всё так гладко на деле, как на словах: он троим головы проломил, а скольким кости крушил и кожу рвал, и не упомню. Злой, неукротимый, мы отступились. Да и искали его хозяева. Держит Апи лошадей тайно, в лощине. Отсюда недалеко, там личное пастбище Битринни. А толку-то? Никого не подпускают, даже рожденный в степи конь. Дикие, дикие они…

– То-то Актама нет до сих пор, – усмехнулся Вэрри. – Занят! Ладно, живи, если он позволит. Все же первым правду сказал. Но впредь к долине Гриддэ…

– Нет, никогда, – отчаянно замотал головой похититель коней.

Люди зашептались: действует лечение.

Жена Дари чуть приподнялась и очень тихо спросила, нет ли ведомой кому причины ее болезни. Нашлась: вскрикивая на каждом втором слове и всхлипывая, когда боль требовала продолжать говорить, а благоразумие советовало смолчать, повинилась местная знахарка. Давала отвар, а он не от простуды. А еще, приходя в гости, капли в воду подливала, сам Апи велел, жизни лишить грозил, детей извести.

Мира прижалась к плечу своего дракона – она только теперь поняла, что сделала. Во лжи жить трудно, но чего они теперь друг другу наговорят? И можно ли будет не передраться до большой крови, выясняя старые тайны? Вон, прорвало плотину – уже не цедят слова испуганно, а кричат в голос. Видно, не всем легко было молчать год за годом и копить в душе гниль. Вскрылся нарыв.

Неделя прошла в непрестанном кошмаре. Погибли еще четверо, Мира испуганно жалась к надежному плечу все плотнее. Дари смеялся и утешал ее: он и не заметил, что должен говорить лишь правду под страхом боли или даже смерти. Всегда говорил, и при Апи страх был куда мучительнее, – не за себя, за родных, это вовсе невыносимо. Обойдется, привыкнут и прочие. Не так уж трудно, зато как полезно!

Потрясенные племена илла расходились по своим кочевым путям, оставив долину опять роду битри. Им пока нельзя менять место, и так слишком много свалилось нового, вздохнула щедрая победительница байги, сообщив старикам степи свою волю. Дари улыбнулся и поклонился – спасибо. Он все-таки унаследовал род и право старейшины. А что оставалось делать битри, если пока один Дари не заикается через слово? Правда, на лечение его шрамов времени и сил не осталось, но Мира туманно намекнула, что есть иные снави, уроженки степи, которым наверняка захочется посетить род битри теперь, в его новом виде. И даже пожить тут, пожалуй. Она постарается и устроит при первой возможности.

Новый асхе-битри, глава рода, опять поклонился и огорченно вздохнул: «маленький ягненок» Ильсай уходит, такой добрый и всеми любимый. «Добыча дракона», – гордо сморщила нос Мира. Если кто и был в эту осень несчастлив в степи, то лишь братья Дари, которым было позволено разделить стада и откочевать. Они не могли остаться. Правда их буквально убивала. А еще насмешки: жены, добытые обманными победами в скачках и угрозами Апи, забрали детей и ушли к родителям, не забыв прихватить и долю скота. Но кого теперь интересовали их овцы и кони, когда по селению носился целый табунок гриддских, отрада глаз и живое воплощение Священного жеребца неба?

Актам гордо выгуливал медношкурую «жену», ничуть не подурневшую в злом плену илла. И то и дело толкал друга в плечо, прихватывал за рукав зубами, фыркал сердито, требуя глянуть на младших детей, не один ведь Норим красавец! Вороному скоро три, и он великолепен. А что будет со старым Дарги, когда он увидит младшего, пока еще голенастого и худощавого двухлетку! Зато шкура его горит долгожданным в линии ханти бронзовым огнем! И какой рослый, выше отца станет с годами. Ведь теперь обожаемый и умный Вэрри не минует долину Гриддэ? Нет?

Пришлось не спорить. Однажды конь уже доказал – он умеет выбирать дорогу.

У самого селения Актам остановился и тяжело вздохнул. Мира виновато шмыгнула носом. Шай-Мирзэ победно заржала. Двуногие друзья хороши, но пора и о доме вспомнить, ведь она вороному не чужая. И она настаивает!

От домиков Гриддэ спешили конные и пешие, дети шумели на все голоса. Дарги подслеповато прищурился из оконца, всплеснул руками и заторопился, прихрамывая. Еще бы, демон пришел и привел погибших коней, да с прибавкой. Неужели и так бывает?

Старый лошадник ощупал своего любимца, проверил с огромным сомнением некогда больные копыта Норима. Недоверчиво погладил медный отлив шеи кобылицы. Почти сердито проследил, как Актам оттирает новое вороное сокровище его рода в сторону айри. Дожили, кони выбирают себе замену, не спросив хозяина, их выкормившего! Двухлетку, он же еще слаб!

Мира наморщила нос и кивнула – она сама поедет на Хафрииме. Нелепое имя? Нет, он брат Норима, Северного ветра. И потому пусть зовется Западным ветром, все правильно. Вэрри насмешливо уточнил: новое заветное желание? Арагни смутилась, но ненадолго, уже понятно. Устроилась в седле очередного не смеющего ей перечить коня, готового угождать одаренной капризнице без всякой там глупой заездки и привыкания к сбруе. И вот уже слепая сидит, не думая управлять молоденьким вороным приятелем, и сердито шевелит губами, подбирая новый вариант его имени, наверняка опаснее прежних. Норим поладил с айри без споров. В конце концов, он боевой конь и охотно будет носить воина. Тем более такого, готового защищать маленькую госпожу, которая пока занята обучением глупого брата. Вот они вдвоем и присмотрят, чтоб никто не мешал и не обижал.

Никто и не пытался. Караваны уже прошли на торг к побережью и тракт был удивительно пуст и тих.

Фрисс они встретили у границы Красной степи и Карна. Женщина устало брела с юга, пешая и черная от усталости. В землях Обикат мор, пояснила она. Был, уже всё в прошлом, она управилась. Теперь хочет навестить наставницу Деяну и немного отдохнуть на островах, там люди к одаренным добры. Да и новый закон Бэнро хорош. Она может жить в любом доме, выбирать вещи по необходимости, пользоваться каютами кораблей его флота для поездок по морю и каретами почты на суше. Все счета оплачивает Индуз, очень удобно не быть в тягость хозяевам приглянувшегося постоялого двора – гостеприимным, но не особенно состоятельным.