Дмитрий Казаков - Мера хаоса

— Хаос вас всех задери! — пробормотал Авти. — Кто же так воюет?

— А как надо? — поинтересовался Хорст, ощущая, как дрожат руки, а сердце скачет перепуганным кроликом.

— Щит подбери, — вместо ответа велел шут, — пригодится…

Хорст поднял обитый кожей кругляш, просунул руку в ремни.

Из узкого переулка за спиной с торжествующим ревом выскочили десятка полтора «морских людей». Зубастые пасти были распахнуты, глаза горели, а перепончатые лапы шлепали по грязи.

— В круг! — рявкнул Авти так, что нападавшие на мгновение остановились, а легионеры, привыкшие к безусловному повиновению, выполнили и этот приказ.

Хорст неожиданно для себя очутился в строю. Клинок выглядел слишком легким, а со щитом было неудобно: он казался лишней, сковывающей движение тяжестью.

— Каргахта! — выкрикнул самый большой из «морских людей», похожий на непомерно разжиревшую жабу, и выходцы из воды ринулись вперед.

Вот тут-то Хорст смекнул, что щит — вовсе не лишняя тяжесть. Подставил его под удар, ощутил, как занемела рука, и сам ударил в ответ. Удивился, с какой легкостью желтое лезвие пропороло чешуйчатое горло, а напротив бесновался, неистово рычал следующий враг…

На то, чтобы бояться, просто не осталось времени.

Хорст отражал удары, рубил и колол. Рядом отчаянно сражались легионеры, за спиной голосом, не оставляющим возможности не повиноваться, орал Авти. Каждый знал, что договориться с этим врагом, сдаться ему не получится. «Морским людям» не нужно золото и прочие людские богатства. Сдавшихся они убьют так же, как и сопротивляющихся, а трупы уволокут под соленую воду…

Счастье еще, что «морские люди» не плавают, а ходят по дну, хотя лапы у них снабжены перепонками. Если бы они умели всплывать к поверхности, ни один корабль не рискнул бы выйти из портов Полуострова.

Хорст видел все вспышками, на мгновения словно выпадал из реальности куда-то во тьму, а потом возвращался, чтобы оказаться в центре следующего эпизода: вылетевшее из-за спины копье втыкается в грудь одного из «морских людей», тот с хрипом оседает, царапая древко… длинный меч сносит голову одному из легионеров, брызжет кровь, на губах ощущается соленое… щит трещит под ударом, чешуйчатая харя мелькает совсем рядом, Хорст остервенело тычет в нее…

Спасение пришло тогда, когда его уже никто не ждал. За спинами «морских людей» запели рожки, послышался слитный топот и рев, вырвавшийся из множества глоток. Человеческих глоток.

Хорст упал на колени. Сил не осталось даже на то, чтобы вытереть с лица покрывающую его липкую жидкость — пот, кровь, грязь и слизь вперемешку. Равнодушно позволил кому-то оттащить себя в сторону, послушался голоса, орущего над самым ухом:

— Бросай меч!.. Бросай меч!

Потом на мгновение провалился в беспамятство. Когда пришел в себя, то обнаружил, что сидит у стены дома, а рядом, подпирая друга плечом, расположился Авти.

Рубаха шута была окровавлена, но на роже красовалась бодрая ухмылочка.

— Ну что, живой?

— Живой, — ответил Хорст, — а ты здорово там командовал… Как не в первый раз.

— Кем мне только ни приходилось бывать, — вздохнул Авти, — до того как я понял свое предназначение! А ты ничего, держался молодцом.

— Я старался. — Слова вылезали через горло с трудом, драли его, точно куски пемзы.

— Да, так посмотреть, — шут усмехнулся, — и вовсе непонятно, как мы, люди, исхитрились уцелеть в этом мире? С востока напирает готовый пожрать все Хаос, в горах — холиасты, с моря грозят вот эти красавцы, — последовал кивок в сторону валяющегося неподалеку трупа, — а мы еще ухитряемся между собой воевать! Редкостно живучие и агрессивные твари!

Хорст промолчал. Говорить не хотелось, двигаться тоже.

На улице, кроме них, ничего не шевелилось. Уцелевшие жители попрятались по домам, пространство вокруг, сколько хватало взгляда, устилали человеческие тела и туши нелюдей. Смерть объединила их — такое вряд ли бы могло случиться в жизни. Откуда-то издалека доносились вопли, ветер разносил резкий запах гари.

— Ладно, ты сиди пока, а я пойду осмотрю тут все, — проговорил Авти.

Воровато озираясь, шут двинулся вдоль улицы, переворачивая трупы и самым беззастенчивым образом шаря по карманам. Поймав укоризненный взгляд Хорста. он невинно улыбнулся и сказал:

— А чего такого? Им деньги все одно ни к чему, а нам пригодятся!

Помимо страсти к насилию и пьянству, Авти оказался еще и мародером. Трудно было поверить, что в столь тщедушном теле уживается столько пороков одновременно.

Хорст сидел, бездумно пялясь в небо, где поднимающийся из-за домов дым впитывался в облака, а потом неожиданно для себя повернулся и потянулся к лежащему неподалеку короткому мечу, выпавшему из руки кого-то из легионеров.

Едва пальцы сомкнулись вокруг рифленой рукояти, мелькнула мысль: «Зачем он мне?», но тут же исчезла, и Хорст встал, отстегнул от пояса мертвеца ножны. Вскоре клинок, аккуратно завернутый в плащ, оказался в мешке.

Когда вернулся Авти, Хорста подмывало сказать ему про меч. Однако он почему-то промолчал.

— Пойдем? — предложил шут, деловито ссыпая монеты в карман. — Тут делать больше нечего.

И они заковыляли прочь с поля брани.

— Вот так сюрприз, трахни меня Хаос! — проговорил Авти и изумленно присвистнул. — Вот она, твоя мастерская, и кров на зиму!

На том месте, где еще вчера стоял дом, высился обгорелый остов. Среди развалин копошились какие-то люди, перепачканные сажей по самые брови, — то ли погорельцы, то ли мародеры.

— Да, — Хорст ощущал в голове гулкую звенящую пустоту. Складывалось впечатление, что его шарахнули по затылку чем-то тяжелым и мягким. — Пойдем отсюда…

— Ну, найдется другое место, — успокаивающе бормотал Авти, — Стагорн — город большой…

Имперская столица напоминала громадную сковороду, под которой кто-то развел огонь, хорошенько приправив блюдо болью и горем. Кое-где тлели «подгоревшие» пятна — там, где случились пожары, в других кварталах все кипело и бурлило. Из домов доносились вопли: те, кто потеряли близких, отчаянно ревели и выли. Кое-где у порта еще валялись неубранные трупы. Крысы и вороны дрались за добычу.

По улицам топали легионерские патрули, отправленные усмирять недовольство и ловить мародеров. Разъезжали императорские чиновники, призванные оценить ущерб. Глашатаи на площадях орали, что любой честный горожанин получит возмещение из казны.

Этому никто не верил, в тавернах проклинали императора, во время нападения оказавшегося далеко от города.

— Не стоит так переживать, — Авти продолжал говорить, — пойдем выпьем пива. Полегчает.

Хорст шагал, глядя под ноги. Он не знал, куда идет, зачем. Хотелось одного — забиться в какую-нибудь крысиную нору и просидеть там несколько дней, чтобы никого не видеть и не слышать…