Дмитрий Казаков - Мера хаоса

Пока две эти силы успешно уравновешивали друг друга, но рано или поздно одна из них победит, и тогда он либо замерзнет, либо заснет. Первое лучше, поскольку во сне легче застыть насмерть.

— Вот, помню, — сказал брат Ситольф, — как-то сумели мы протащить на пост бутылку самогона… Хррр… xppp…

Хорст не сразу сообразил, что его напарник храпит. Удивленно глянул в его сторону, заметил бессильно обвисшие руки и закрытые глаза, и тут же на доски, ограждающие сторожевую площадку, легла крылатая тень.

Крупная хищная птица раскрыла клюв, хрипло крикнула, и тут же словно растеклась в темную кляксу. Через мгновение напротив Хорста возник невысокий полный человек. Он тяжело дышал, а выбившаяся из-под шапки прядь волос была мокрой от пота.

— Что, не ждал? — спросил Родрик, когда грудь его перестала ходить ходуном. — Я же обещал, что доберусь!

— Нет, — честно ответил Хорст. — Это ты его?

— Конечно. — Маг обтер рукавицей лицо, шумно высморкался. — Не хватало еще свидетелей нашей беседы! Ну что, вы придумали, как перебраться через Стену?

— Нет… — Хорст смутился. — А ты не мог бы подсобить?

— Вряд ли, — Родрик бросил взгляд на Стену, и лицо его сморщилось. — Эти Священные Кубы… рядом с ними любая магия теряет силу. Так что давайте сами.

— Ладно. Авти обещал что-нибудь придумать. А откуда ты узнал, что я сегодня в карауле?

— Я каждый день летаю над поселком. — Маг тяжело вздохнул. — Скоро разучусь ходить. Так что лучше поспешите.

Его фигура смазалась, обратилась в черное бесформенное пятно, которое сжалось в птицу. Ястреб заклекотал, гневно покосился на Хорста, после чего спрыгнул с перил и бесшумно пропал во тьме.

Хорст осенил себя знаком Куба. Так, на всякий случай.

— Хррр… хррр… — брат Ситольф зачмокал, — я это… что… заснул?

— Ага, но ненадолго, — утешил напарника Хорст.

— Да. — Старший оруженосец завозился внутри тулупа. — А снилась мне большая хищная птица. Она кружилась вокруг нас… Странно, правда? Ведь орлы и коршуны не летают по ночам!

— Это точно, — согласился Хорст.

Спать больше не хотелось, да и холод перестал донимать. Ночь выдалась тихой, безмятежной, из ближайшей конюшни доносилось фырканье лошади, которая никак не могла успокоиться. Слышно было, как в лесу, до которого сотня размахов по прямой, с веток сыплется снег.

Уловив со стороны храма протяжное, заунывное пение, Хорст поначалу решил, что у него просто звенит в ушах или ветер потихоньку начинает задувать. Прислушался и различил даже звон церемониальных колокольчиков.

— Чего это там?

— А?.. Что?.. — Брат Ситольф опять задремал, на этот раз безо всякой магии, так что пришлось чувствительно пихнуть его локтем в бок. — А, это?.. Ну, Посвящение там у них…

— Какое?

— Делают из послушников редаров, — не очень уверенно ответил Ситольф. — Ритуал такой.

— А почему ночью? — удивился Хорст.

— Кто же его знает. — Брат Ситольф тяжко закряхтел. — И чего ты ко мне привязался? Нам с тобой это все равно не грозит!

Бывший сапожник испытывал странное чувство. Ему вдруг показалось, что старший оруженосец знает некую тайну, но не желает делиться ею с напарником.

— Ну и ладно. — Хорст отвернулся и вновь уставился в небо.

Пение продолжалось без перерыва всю ночь, а ближе к утру двери храма с негромким скрипом распахнулись. Снег заскрипел под ногами множества людей. Некоторые из тех, кто был облачен в белые одеяния, шли сами, других поддерживали под руки, а нескольких вынесли и положили на снег.

— Помилуй нас Владыка-Порядок! — прошептал Хорст, осеняя себя знаком Куба. — Что это?

Один из редаров направился прямо к воротам, а когда приблизился, то стало ясно, что ночное бдение возглавлял сам командор.

— Открывайте, — приказал ре Вальф, — и во имя Владыки-Порядка, братья, молчите о том, что сейчас увидите.

Брат Ситольф затрясся, лицо его побледнело, как у покойника, он судорожно кивнул в сторону лестницы. Хорст быстро, как позволял тяжелый тулуп, полез вниз, подрагивающими пальцами поддел щеколду и вытащил засов. Толкнул створку, та с негромким шорохом поехала в сторону.

Командор сделал знак редарам, остававшимся у храма. Те подняли лежащих, взяв их за руки и за ноги, и потащили к воротам. Головы послушников бессильно болтались, и у Хорста впервые зародилось подозрение, что они не просто без сознания.

Взглянув в белое, без кровинки лицо первого, его остекленевшие выпученные глаза, Хорст невольно отпрянул. Что же такое увидел там молодой и сильный мужчина, который, судя по всему, умер от страха? Тела вытащили за ворота.

— Жди, — приказал ре Вальф и последовал за остальными.

Хорст топтался рядом с открытой створкой, время от времени выглядывая наружу. Процессия редаров двигалась по утоптанной дороге, пока не скрылась в лесу.

— Куда они их? — спросил Хорст негромко. Наверху, над ограждением, появилось встревоженное лицо брата Ситольфа.

— На кладбище. Оно там, дальше за лесом, — пробасил он хмуро. — Упокой Порядок души братьев наших…

— Что это за Посвящение такое, что во время него умереть можно?

— Так положено, — брат Ситольф засопел, — а почему именно, я не знаю. И вообще, ты слышал, что командор сказал? Так что лучше молчи.

Хорсту захотелось было почесать затылок, но пальцы наткнулись на высокий воротник. Предположения, одно изощреннее другого, рождались где-то в недрах головы: что редары приносят тайные жертвы Хаосу, что они пытаются овладеть магией, что от долгого пребывания у Стены многие просто тронулись рассудком…

Задумавшись, не сразу заметил, что редары возвращаются. Без трупов. Могилы, судя по всему, вырыли заранее. Значит, были уверены в том, что без жертв на Посвящении не обойдется.

— Закрывай, — голос ре Вальфа звучал повелительно, — и еще раз повторяю, братья, молчите, во имя Владыки-Порядка!

Хорст закрыл ворота и полез наверх. Остаток ночи прошел спокойно. Когда небо на востоке чуть посветлело, на центральной башне звонко ударил колокол. Из бараков донеслись нестройные вопли караульных.

— Скоро нас сменят! — сказал брат Ситольф, зевая, точно выброшенный на берег здоровенный сом.

— Ага, — Хорст потряс головой. Та была тяжелой, как казан, а в глаза словно насыпали песку.

Сдав пост, заковыляли к бараку. В поселке царила обычная целенаправленная суета — сновали оруженосцы, в конюшнях ржали лошади, с площади перед храмом долетали команды редара, который муштровал послушников:

— Две шеренги!..

— Лежа!..

— Рассыпаться!..

— Клин!..

Навстречу попался незнакомый редар. Шагал он медленно, неуверенно, словно только что научился ходить, а на белом лице застыло мучительно-недоуменное выражение.

Хорст неожиданно понял, что сталкивался с этим человеком не раз, только до сего дня тот носил белую одежду послушника и был в меру румян.