Инна Сударева - Двойная честь

Странно было и то, что Шип Корт как-то не связался с тем понятием о Шипах, какое имел бывший капитан. Станет ли представитель злобного, подлого племени так заботиться о ранах своего недавнего врага?

– Но ты ведь поедешь с нами дальше? – спросил рыцарь.

Аврора, услышав этот вопрос, который уже давно сверлил ее голову, навострила уши, ожидая ответа.

– Зачем? – убийца пожал плечами. – Я хотел лишь одного: отвезти наследницу домой. Теперь она с тобой. Ты вполне сам справишься.

Наследница тут же возразила:

– Нет-нет! А если нам опять повстречаются какие-нибудь гады? В одиночку капитан против них не выстоит. К тому же он ранен.

Крол сперва хмыкнул – ему не понравилось то, что умаляются его боевые качества, но потом согласился со словами Авроры:

– Леди права: один в поле не воин. Мы на вражьей территории, на кону – безопасность императорской дочери, и от твоей помощи, Шип Корт, я не откажусь.

Убийца пару минут поразмыслил, взвесил все «за» и «против» и ответил:

– Я согласен. Я буду с вами. Но до первой крепости, верной Исидору. Потом, уж извините, я вам не спутник.

– Более чем достаточно, – кивнул Крол, кое-что перестраивая в своих планах.

Юная леди была не совсем с ним согласна, но промолчала, поджав губы…

Теперь Аврора, Крол и убийца-Шип держали путь к хутору Ивка, как и планировал изначально капитан.

Хутор этот лепился к краю леса и был почти полностью скрыт от глаз плотными шатрами из веток огромных старых ив. Человек, незнакомый со здешними краями, мог и не увидеть домик с дороги. А Крол знал про Ивку. Потому что, как оказалось, сам был родом из этих мест.

– Вот там, за полем да за рекой Гудкой – мое село Липкари. Пасеки там славные, – рассказывал бывший капитан, и – вот удивительно – погружался в воспоминания своего далекого детства, и они наполняли его существо давно забытым запахом медовых лепешек. – А в Ивку мы бегали к деду Вукусу. Он много чего из дерева резал. Кораблики, дудочки, зверушек всяких… Меня тогда Кролиус звали, – вспомнил Крол свое родительское имя. – Сейчас Ивка наверняка пустует. Потому что у Вукуса была одна лишь дочь. Бедная девушка – с лица вроде и ничего, только горб ей судьбу испортил. Никто никогда к ней не сватался. Жива ли она – не знаю…

– Жива, – внезапно отозвался Корт.

Он ехал впереди – на красавце-скакуне князя Гилбера. И прекрасно держался в седле, игнорируя стремена. А кошак Или по обыкновению носился неизвестно где и неизвестно зачем.

Аврора не отрывала глаз от черной спины Корта, украшенной двумя грозными мечами, и с нетерпением ждала каждого мига, когда он оборачивался, чтоб посмотреть: не отстали ли его спутники. Странно девушка себя чувствовала. Ей впору было злиться на Корта за то, что он, позабыв обо всем на свете, и о ней – Авроре – в первую очередь, целовал рыжую Майю… и конечно – Аврора была уверена, что не только целовал. Только злости не находилось. Имелась какая-то тягучая боль там, где сердце трепетало, а еще было радостно, потому что Корт снова был с ней и заботился о ней. И очень хотелось, чтоб так продолжалось как можно дольше: дорога, стук копыт, солнце, покрасневшее, как спелое яблоко и коснувшееся края дальнего леса, и еще – спина Корта впереди, его редкие взгляды на нее, Аврору. «У него ведь красивые глаза, – думалось девушке. – И брови…»

– Откуда знаешь про дочку Вукуса? – удивленно спросил Крол.

Аврора вздрогнула. «О чем они? О какой-то горбунье? Нашли о чем говорить», –хмыкнула девушка.

– Просто знаю, – пожал плечами убийца. – А еще знаю: очень золото-серебро она любит. Так что если золото у нас есть, мы для нее родней отца-матери станем.

Он оказался прав. Когда их маленький отряд остановился у покосившихся старых ворот хутора Ивка, навстречу с горящим фонарем в руках (пока они ехали, уже здорово стемнело) приковыляла от вросшего в землю домика согнувшаяся почти до земли женщина.

Аврора при взгляде на нее подумала, что хозяйка очень подходит своему хозяйству. Все на хуторе пребывало в перекошенном состоянии, и странно было бы представить владельцем кривой Ивки какого-нибудь статного человека.

– Кто тут? Чего надо? – весьма дружелюбным голосом спросила горбунья, поднимая выше свой дребезжащий фонарь, чтоб тот осветил лица путников.

Как и договаривались, слово взяла Аврора. Она спешилась, вышла вперед, чтоб попасть в пятно света и поклонилась хозяйке хутора:

– Добрый вечер, матушка. Позволь мне и моим спутникам заночевать у тебя. Мы не обидим. Наоборот, золото положим, – и чтоб горбунья не сомневалась, подняла вверх правую руку с блестящей монетой.

И опять Корт оказался прав: золото хозяйка Ивки очень любила и, увидав денежку, сменила грозный тон голоса на мягкий, домашний и гостеприимно потянула-открыла ворота.

Очень скоро трое путников оказались в ее маленькой избе. Побросав на лавку у очага плащи и оружие, они умылись над черным от старости корытом, поливая друг другу из щербатого кувшина, а затем сели за узкий хромоногий стол. И получили неплохой ужин. Крол уплетал (очень некультурно – руками) за обе щеки хозяйские сало, лук и вареную брюкву; Аврора большими глотками пила сладкое козье молоко и поглощала ломти душистого тминного хлеба, один за одним, с огромным удовольствием, и совершенно не обращая внимания на варварские манеры бывшего капитана; а убийца Корт присел у окна, в тени, чтоб там уничтожить два яблока, прихваченных в сенях.

– А кто ж вы такие? А куда ж вы, на ночь глядя? – крутилась у стола горбунья, подливая и подкладывая снедь.

– Тебе не все равно? – ленивым голосом отозвался Корт из своего угла. – Завтра до света уедем и еще монету тебе оставим. Чтоб забыла нас. Сейчас устрой постели господину и госпоже. А я на дворе лягу.

– Ах, как хорошо, – хозяйка даже руками всплеснула – так ей понравились слова о второй монете. – Все сделаю. Спать будете, как на облаке.

Она, конечно, лукавила. Разве могла хоть немного сравниться лебяжья перина из спальни наследницы Незыблемого престола с сенником? Но леди Аврора привередничать не собиралась. Ибо где она уже только ни спала: и на мху, и на еловых ветках, и просто в траве. Так что сенник на эту ночь ее вполне устроил. И постелили его не где-нибудь, а на широком сосновом сундуке, откуда таинственно пахло плесенью.

– Что это у тебя там? – полюбопытствовала девушка.

– Приданое мое. Никому не нужное, – криво улыбнулась горбунья…

Авроре не спалось. Совершенно. Да и как уснуть, если увалень Крол некультурно храпит на всю округу. Не мешает ему даже то, что спит он не на шикарном сеннике на сундуке, а на тонкой рогоже на полу, как пес сторожевой. Только и сторож из него никакой.