Инна Сударева - Двойная честь

– Твое здоровье, капитан Крол, – сказал он сам себе, заглядывая в озеро на свое отражение. – Ты славно потрудился, убил кучу зайцев. Ты везешь императору гору подарков. Беглую дочурку, которую он почему-то все терпит и терпит, хотя она давно обитель святую и веревку на шею заслужила, а, может, чего и похуже. Неуловимого убийцу… О, это знатный подарок. Последний из Шипов, быстрый, как ветер, ловкий, как ласка, сильный, как рысь. Правда, проколотый в нескольких местах. Но не беда, – махнул рукой Крол. – Если Исидор пожелает, его можно подлатать, а потом – позабавиться, устроив бои без правил на арене Гримтэна. В прошлом году скучно было: пара тощих бунтовщиков с севера – вот все, что я помню. А с этим крепышом будет интересно. Мда…

Он вдруг задумался, глядя на себя, такого красивого и успешного. И хлебнул еще вина.

– Слушай, друг, а ты кое-что забыл, – Крол ткнул в отражение пальцем, и оно сломалось, разбежалось кругами. – Еще один подарок! Тоже замечательный. Умо-помра-чительный, – мудреное слово капитан произнес по частям, наслаждаясь звуками собственного голоса (в этот прекрасный летний вечер он себя обожал, за удачливость, расторопность и сообразительность; он был горд собой и думал о том, что если бы были живы его родители, они бы тоже им гордились). – Возможно, даже самый главный из всех. Ты и только ты, друг, открыл подлый заговор князя Трифора! Знаешь, друг, это попахивает не только возвращением капитанской рапиры! Это благоухает несчетными наградами.

Авроре было жутко неудобно лежать животом на корявом и жестком седле, но она все же нашла в себе силы подумать о том, какая Крол скотина. «Напился, трындит сам с собой. Уррод!» – рычала она в мыслях, упрямо пытаясь высвободить руки из веревок.

Крол не замечал ее манипуляций (на счастье Авроры). Он хлебал и хлебал из своей бутыли, мечтал вслух, и его уже не беспокоило то, что «присядем на дорожку» неоправданно затянулось.

Он еще раз взглянул на свое отражение. Хотел сказать ему что-нибудь приятное вроде «все самое лучшее – у тебя впереди!», но смолк, увидав кроме себя и темной кроны ивы кое-что странное в воде…

– Монетки? Что за монетки? – забормотал капитан, протягивая руку к двум сияющим точками, которые мигнули ему из озера.

Мигнули!

В ту же секунду он сообразил, что это не монетки. Это отражение горящих глаз, таких же, как у убийцы Корта, а их обладатель – у капитана за спиной, в ветвях старой ивы.

Крол резко повернулся, замахиваясь на неизвестного врага уже пустой бутылью. Но ему и этой секунды, что ушла на понимание, не хватило. Виновато было вино горбуньи с хутора Ивка: оно расслабило капитана, сделала его движения вялыми и неточными. Корт и на этот раз оказался прав: рано Крол решил отметить свой успех.

Шип Майя бесшумно ринулась на рыцаря сверху вниз, как недавно Или, и вонзила один из своих ножей Кролу в кадык. Второй нож по самую рукоять погрузила в живот бывшего капитана.

– Так! – тряхнула рыжей головой, отступая назад и оставляя оружие в ранах врага.

Крол упал на колени, держась правой рукой за тот нож, который получил в живот. Вид рыцарь имел изумленный и обиженный. Он не ожидал такого поворота дел, и очередной фортель судьбы считал крайне несправедливым по отношению к себе. Ведь до сего момента она была весьма благосклонна к опальному капитану. И для осуществления того, что он только-только намечтал на берегу Мерцалы, оставался всего один день. День пути в форт Гедеон.

Крол хотел выругаться. Очень нехорошими словами хотел он обложить эту рыжую сучку с волчьими глазами, которая стояла рядом и терпеливо ждала, когда он кончится. Только не получилось: разрезанное горло рыцаря лишь пробулькало что-то, потом рот его наполнился кровью. В глазах все стало красным и черным. Капитан Крол повалился на бок и затих.

Майя наклонилась к нему, тронула шею под ухом – жилка не отозвалась. Рыцарь был мертв.

Девушка вновь сказала «так!» и выдернула ножи из тела убитого. Пару раз вонзила их в землю, чтоб счистить кровь. Затем обернулась к лошадям, на которых висели два тела. Одно – черное и неподвижное – Корта, второе – в выцветших куртке и штанах и весьма беспокойно дергавшееся – наследницы престола.

Первым Майя освободила Корта. Ловко и быстро перерезала веревки, дернула молодого человека за плечо, и он беззвучно и безжизненно скользнул в траву со спины Бедокура. Там и остался лежать, раскинув руки, будто кукла тряпичная.

– Небо светлое! – только сейчас увидела Майя. – Да ты весь в крови!

Она бросилась к Корту, стала его ощупывать, чтоб узнать, куда он ранен. Первым, на что натолкнулись ее руки, был нож Крола в предплечье. Майя вырвала его и гневно бросила в озеро. Потом разорвала рукав куртки и рубахи над раной, сбегала к озеру, черпанула в ладони воды, вернулась и, как следует, вымыла руку Корта, обтерла ее круглыми мягкими листьями, что росли на берегу, спуская тонкие, белые и кудрявые корни в воду.

Аврора отчаянно крутилась и мычала на своей меланхоличной лошади, страстно желая свободы.

– Ты подождешь, – махнула на нее рукой Майя и приподняла Корта, усадила его, чтоб прощупать плечи и спину парня. – Гроза мне в ухо! Ну и дыра! – выпалила, обнаружив рану под лопаткой.

Осторожно положив убийцу назад, рыжая принялась осматриваться в поисках сумки с лекарствами. Не нашла.

– Что ж, пришло твое время, – молвила девушка и подошла к Авроре, вынимая нож из голенных ножен.

Два резких взмаха, и руки-ноги наследницы освободились. Кляп Майя решила не вынимать. То ли побрезговала, то ли посчитала, что Аврору он даже красит.

Когда юная леди сама вытащила изо рта промокшее от слюны и слез полотенце и спустилась с кобылы на землю, Майя сообщила ей весьма ледяным тоном:

– Из-за тебя одни неприятности, мышь белая!

– Без тебя знаю, – тут же огрызнулась Аврора и без лишних слов бросилась к Корту. – Что у тебя есть? Какие порошки? Мази?

– Как раз у тебя и хотела о них спросить, – заметила Майя, подбегая следом и опускаясь на колени возле раненого напротив наследницы. – Где его сумка?

– Сумка была на Или. Или погиб. Крол убил его и сбросил в озеро. И сумка Корта там. Так что давай свою! – выпалила Аврора.

– У меня нет сумки, – тоном не менее грозным ответила рыжая. – Я отправилась за Кортом налегке и не брала с собой лишней ноши.

– Вот и дуураа! – с огромным наслаждением, растягивая гласные, обозвала ее Аврора.

– Ах ты тваарь! – взревела Майя и ухватила девушку за растрепанную косу.

Аврора в ответ вцепилась ей в рыжую челку.

Корт открыл глаза, прояснил их и, увидав, что над ним творится, вздохнул так тяжело, что, казалось, грудь у него разорвется.

– Дамы, – прохрипел молодой человек, и «дамы» тут же замерли, счастливые тем, что он пришел в себя и смотрит на них, – большая просьба…