Роберт Сальваторе - Король пиратов

Вскоре он ухватился за канат такелажа, прервал свой полет и неторопливым движением вытянул палец по направлению к ближайшему пирату, посылая в него магический заряд. Пират пару раз подпрыгнул на месте, его длинные волосы тотчас встали дыбом, а потом он упал и забился в судорогах.

Робийард больше даже не взглянул в его сторону. Он переводил взгляд с одной группы дерущихся на другую, и стоило пиратам на какое-то мгновение потеснить людей Дюдермонта, как маг вытягивал палец в ту сторону и залп волшебного огня поражал дерзких разбойников.

Но где же корабельный маг? И где сам Ретх?

— Наверняка спрятался где-то в тайнике, — пробормотал Робийард себе под нос.

Он разрушил чары левитации и спокойно зашагал по палубе.

Сбоку к нему устремился пират и, резко взмахнув саблей, нанес убийственный удар, но Робийард, конечно же, был готов к столь грубым нападкам. Сабля едва прикоснулась к его телу, но остановилась, словно наткнувшись на гранитный утес: магический барьер надежно останавливал любое человеческое оружие.

А потом пират, подхваченный волшебным вихрем, взлетел над ограждением палубы, отчаянно замахал руками и ногами и через мгновение с плеском упал в холодные океанские волны.

Услуга старинному приятелю?

В его голове раздался магический шепот, и Робийард тотчас узнал этот голос.

— Арабет Раурим?! — изумленно воскликнул он и горестно покачал головой.

Что же делает эта многообещающая молодая чародейка на корабле Аргуса Ретха?

Робийард вздохнул, сразил залпом волшебного огня еще пару пиратов, послал своего помощника, рожденного из воздушной стихии, к ожесточенно сражавшейся группе, а сам направился к палубному люку. Оглянувшись по сторонам, он откинул крышку мощным порывом ветра, а затем снова прибегнул к помощи кольца и стал плавно спускаться на нижнюю палубу, не желая утруждать себя хождением по трапу.

***

С приближением второго корабля немногочисленные остатки команды Ретха быстро рассеялись, поскольку «Тройная удача» недвусмысленно заявила о своей солидарности с Дюдермонтом. Рулевой Мэймуна безукоризненным маневром подвел судно к борту «Причуды Квелча» с противоположной стороны от «Морской феи», и экипаж проворно выдвинул сходни.

Мэймун сам возглавил отряд, но не успел он сделать и пары шагов со своей палубы, как на другом конце мостков возник Дюдермонт, глядя на молодого капитана с любопытством, к которому примешивалось презрение.

— Идите своей дорогой, — бросил капитан «Морской феи».

— Мы идем под флагом Лускана, — напомнил Мэймун.

— Ты сам выбрал свой путь.

— Да, выбрал, — повторил Мэймун. — Но неужели я всегда должен делать выбор, оглядываясь на тебя?

Он продолжал идти вперед и даже осмелился спрыгнуть на палубу пиратского корабля и встать рядом с Дюдермонтом. Затем оглянулся на своих нерешительно замерших людей и махнул им рукой, приказывая двигаться вперед.

— Что за проблемы, мой старый капитан? — продолжал Мэймун. — Океан велик, и побережье тянется на много миль; нам нечего делить.

— И в этом огромном океане ты все же сумел меня отыскать.

— В память о прошлых временах, — с обезоруживающей улыбкой ответил Мэймун, и Дюдермонт, вопреки своей воле, не смог удержать ответной улыбки. — Ты уже убил свирепого Ретха? — спросил Мэймун.

— Скоро мы его отыщем.

— Мы справимся вдвоем, если не будем глупить, — предложил Мэймун и многозначительно подмигнул, встретив недоуменный взгляд Дюдермонта.

Мэймун жестом пригласил Дюдермонта за собой и повел его к капитанской каюте, хотя дверь уже была выбита и помещение казалось пустым.

— Говорят, что Ретх всегда оставляет себе запасной выход, — пояснил Мэймун, перешагнув порог каюты, как учила его Арабет.

— Все пираты так делают, — ответил Дюдермонт. — И ты тоже?

Мэймун остановился, искоса взглянул на Дюдермонта, но не стал отвечать на колкость.

— Или ты хочешь сказать, что знаешь, где искать потайной ход Ретха? — спросил Дюдермонт.

Через едва заметную дверь Мэймун провел Дюдермонта в спальню Ретха. Эта комната отличалась пышным убранством и обилием всевозможных предметов роскоши, собранных из разных мест. Здесь не было какого-то определенного стиля и вещи совсем не подходили друг к другу. Стекло соседствовало с металлом, вычурная мебель стояла рядом с самыми примитивными предметами, а разноцветье убранства не столько производило впечатление, сколько вызывало резь в глазах. Но каждый, кто хоть раз видел капитана Аргуса Ретха в его красно-белой полосатой блузе, широком зеленом кушаке и ярко-синих шароварах, сразу сказал бы, что помещение полностью соответствует странным вкусам своего хозяина.

Несколько мгновений молчаливого осмотра позволили двум капитанам сделать одно открытие, хотя для Мэймуна оно и не было неожиданностью. Через небольшой камин в углу комнаты до них снизу донесся разговор, и голос явно образованной женщины сразу же привлек внимание Дюдермонта.

— Мне нет никакого дела до таких, как Аргус Ретх, — сказала женщина. — Этого уродливого и дурно воспитанного пса давно следовало уничтожить.

— Но тем не менее ты здесь, — отвечал ей мужской голос — голос Робийарда.

— Только потому, что Арклема Грита я боюсь больше, чем капитана «Морской феи» или любого другого, кто курсирует вдоль Побережья Мечей и называет себя охотником за пиратами.

— Называет себя? Разве Ретх не пират? Разве его не разбили?

— Тебе прекрасно известно, чье это шоу, — возразила женщина. — Эта операция — лишь фасад, выстроенный верховными капитанами, чтобы убедить крестьян в надежной защите.

— Значит, верховные капитаны одобряют пиратство? — с явным сомнением в голосе спросил Робийард.

Женщина засмеялась:

— Гильдия Чародеев покровительствует пиратам и получает с этого огромную прибыль. Одобряют верховные капитаны занятия пиратов или не одобряют, это не так уж и важно, потому что они никогда не осмелятся противоречить Арклему Гриту. Не говори, что ты этого не знаешь, брат Робийард. Ты не один год служил в Главной Башне.

— Но то были другие времена.

— Верно, — согласилась женщина. — А сейчас — это сейчас, и это время Арклема Грита.

— Ты боишься его?

— Ужасно боюсь, и его, и того, что он собой представляет, — без малейшего колебания призналась она. — Более того, я молюсь, чтобы кто-нибудь восстал и выгнал его из Главной Башни, вместе с его многочисленными приспешниками. Но сама я на это не решусь. Я лишь горжусь своей силой сверхмага и наследием отца, маркграфа из Мирабара.

— Арабет Раурим, — шепотом высказал свою догадку Дюдермонт.

— Но я не стану впутывать в это дело своего отца, поскольку он участвует в замыслах Гильдии относительно Серебряных Земель. А Лускану избавление от Арклема Грита пойдет только на пользу — даже проклятый Карнавал Воров можно было бы снова вернуть в лоно закона. Но Грит переживет детей моих детей, или, по крайней мере, будет и дальше существовать, потому что уже давно перестал дышать.