Роберт Сальваторе - Король пиратов

— Мэймун не даст тебя в обиду, — пообещал он и обернулся к капитану, а тот в знак согласия кивнул и приподнял свой бокал.

— А ты?! — воскликнула Беллани, — Почему бы тебе тоже не остаться на корабле?

— Потому что Мэймун не сможет обеспечить безопасность нам обоим, — ответил Морик. — Со мной все будет в порядке. Если в этой неразберихе я в чем-то и уверен, так это в том, что Корабль Ретнора переживет любую бурю, какой бы ни была судьба капитана Дюдермонта.

Он снова поцеловал свою возлюбленную, схватил плащ и спрыгнул с палубы «Тройной удачи». На деревянном настиле Морик дождался, пока опытный экипаж оттолкнул корабль от причала, чтобы развернуться в море, а потом под дождем побежал В город. Возвратившись во дворец Корабля Ретнора, Морик узнал, что Верховный Капитан тихо скончался во сне и теперь вся власть в руках Кенсидана Ворона.

***

Посетители, несмотря на дождь, длинной молчаливой вереницей проходили через приемную дворца Ретнора до бального зала, где в великолепном гробу лежал Верховный Капитан.

Пришли и четверо оставшихся капитанов. Сульджак появился первым, Курт явился последним, а Таэрл и Барам, как и следовало ожидать, зашли одновременно.

Кенсидан пригласил их всех в свою приемную и ему сразу доложили, что губернатор Лускана тоже пришел отдать долг уважения покойному капитану.

— Пригласи его, — приказал Кенсидан служанке.

— Он пришел не один, — сказала женщина.

— С Робийардом?

— И еще с несколькими членами экипажа «Морской феи», — добавила она.

Кенсидан, словно не придавая этому значения, отпустил служанку взмахом руки.

— Пока к нам не присоединился Дюдермонт, хочу сказать вам четверым, что Корабль Ретнора теперь в моих руках. Перед смертью отец передал мне власть вместе с благословением.

— Будешь менять название? Теперь он станет кораблем Ворона? — пошутил Барам, но после сердитого взгляда Кенсидана смущенно закашлялся.

— Если кто-то из вас мог подумать, что Корабль Ретнора станет уязвимым из-за смерти отца, ему лучше сразу изменить свое мнение, — предупредил Кенсидан.

Едва он успел выговорить последнее слово, как дверь распахнулась и вошел губернатор Лускана в сопровождении всегда бдительного и всегда очень опасного Робийарда. Остальные гости с «Морской феи» не вошли в комнату, но, видимо, остались где-то неподалеку.

— Ты пришел поприветствовать нового Верховного Капитана Лускана? — спросил его Курт, указав на Кенсидана.

— Я не знал, что этот пост передается по наследству, — сказал Дюдермонт.

— Передается, — коротко заверил его Кенсидан.

— Следовательно, после смерти капитана Дюдермонта я получу Лускан? — спросил Робийард и пожал плечами, встретив неодобрительный взгляд Дюдермонта.

— Я в этом сомневаюсь, — ответил ему Барам.

— Если вы называете себя верховными капитанами, пусть так и будет, — заговорил Дюдермонт. — Мне нет дела до того, как вы получили эти титулы. Я забочусь о Лускане и его жителях и жду того же от вас.

Пятеро мужчин, не привыкшие, чтобы к ним обращались в подобном тоне, мгновенно насторожились, а Барам и Таэрл заметно нахмурились.

— Я прошу о мире и спокойствии, чтобы город мог оправиться от нелегкой борьбы, — продолжил Дюдермонт.

— Борьбы, развязанной тобой, а кто тебя об этом просил? — огрызнулся Барам.

— Меня просили люди Лускана, — жестко ответил Дюдермонт. — И ваши люди в том числе — они ведь шли со мной и лордом Брамблеберри на штурм Главной Башни.

На это у Барама не нашлось ответа.

Зато вмешался Сульджак.

— Да, ведь капитан Дюдермонт дает нам шанс превратить Лускан в пример для подражания всего Побережья Мечей, — заявил он, удивив своим энтузиазмом даже Дюдермонта.

Но не удивил Кенсидана, который сам попросил его это сказать, не удивил и Курта, едва заметно усмехнувшегося Кенсидану в ответ на глупую выходку Сульджака.

— Мои люди устали, и многие из них сильно пострадал, — продолжал Сульджак. — Битва далась им нелегко, как и всем нам, и теперь пришло время надеяться на лучшее и объединиться, чтобы построить светлое будущее. Знай, что Корабль Сульджака будет с тобой, губернатор, и мы не будем драться, если только не придется защищать свои жизни.

— Я очень признателен, — с поклоном ответил Дюдермонт, хотя выражение его лица свидетельствовало не только о благодарности, но и о сильных подозрениях, и это не укрылось от наблюдательного взгляда Кенсидана.

— Прошу меня простить, губернатор, но я сегодня хороню отца и не намерен обсуждать политические вопросы, — сказал Кенсидан, подходя к двери.

Дюдермонт еще раз поклонился и вместе с Робийардом вышел, присоединившись к поджидавшим их морякам с «Морской феи». Следом ушел Сульджак, потом, недовольно ворча, одновременно откланялись Таэрл и Барам.

— Эта смерть ничего не меняет, — заметил Курт, задержавшись у выхода. — Кроме того, что ты лишился ценного советчика.

Он многозначительно усмехнулся и тоже вышел из комнаты.

— Он мне очень не нравится, — произнес оставшийся за креслом Кенсидана дворф.

Кенсидан пожал плечами.

— Возвращайся поскорее к Сульджаку, — приказал он. — Барам и Таэрл еще больше разозлились, когда он так открыто пообещал Дюдермонту свою поддержку.

— А как насчет Курта?

— Он не выступит против меня. Он видит, к чему идет дело, и хочет дойти до конца.

— Ты уверен?

— Настолько уверен, что снова приказываю тебе возвращаться к Сульджаку.

Дворф преувеличенно громко вздохнул и затопал двери.

— Что-то мне стало надоедать выполнять чужие приказы, — едва слышно проворчал дворф, пряча от Кенсидана усмешку.

Спустя несколько секунд, когда Кенсидан остался один, половина комнаты потемнела.

— Ты все слышал, — не столько спросил, сколько констатировал Кенсидан.

— Достаточно много, чтобы понять, какую шаткую позицию ты отводишь своему приятелю.

— Тебя это не устраивает?

— Это вселяет в нас уверенность, — произнес невидимый — всегда невидимый — обладатель голоса. — Конечно, это лучше, чем единственный союзник.

— Дворф сумеет его защитить, — ответил Кенсидан, дав понять, что Сульджак не более чем его помощник.

— В этом можешь не сомневаться, — заверил его голос. — Он успеет перебить половину лусканского гарнизона, прежде чем подпустит кого-то к Сульджаку.

— А если придет больше половины и Сульджак погибнет? — спросил Кенсидан.

— Значит, он умрет, но дело не в этом. Вопрос в том, что будет делать Кенсидан, лишившись своего союзника?

— У меня немало способов повлиять на сторонников Сульджака, — ответил глава Корабля Ретнора. — Ни один из них не станет связываться ни с Барамом, ни с Таэрлом, и я не позволю им простить этой парочке смерть Сульджака.