Дэвид Геммел - Рыцари темного леса

— На запад? — нахмурилась Морриган. — Это близко к Пертии — там должно быть много вражеских войск.

— Я тоже так думаю. Возьмите с собой припасов, сколько потребуется.

— Мне непременно надо ехать с Решетом? Почему не Эррин, не Лло или не номад, на худой конец?

— У магистра свои привилегии, Морриган, — усмехнулся Элодан. — Я навязываю его тебе, чтобы сплавить подальше от себя.

— Учти, что он может не вернуться живым из этого путешествия.

Герцог спешился у пещеры и долгим, тяжелым взглядом посмотрел на стоящего у входа белокурого юношу.

— Чего тебе от меня надо? — спросил он.

— Ничего, ваша светлость, — улыбнулся юноша. — Я прошу вас только войти в пещеру и сделать свой выбор.

— Что там, в пещере? — спросил герцог, повернувшись к Мананнану.

— Рыцарские доспехи, — ответил тот.

— Я должен надеть их и сражаться на стороне бунтовщиков?

— Более того, — сказал Лемфада. — вам придется умереть за них, если понадобится.

— Что за вздор! Я благодарен тебе за спасение своей жизни, но я не просил тебя о помощи и потому не считаю, что чем-то тебе обязан. С какой стати мне воевать за ваше дело?

— Причин для этого не существует, — вставил Лемфада. — Если вы захотите уехать, никто вам не воспрепятствует. Мы даже дадим вам провизии на дорогу.

— А что вы предложите мне, если я останусь и буду драться?

— Ровным счетом ничего.

— Ты удивительный мальчик. Скажи Мананнан: эти доспехи серебристые, как у тебя?

— Да.

— Вы просите меня стать рыцарем Габалы? Ушам не верю. Спросите любого, кто мне служил, и он вам скажет, что я человек суровый, порой даже жестокий. Я лгал, обманывал и убивал ради того, чтобы сохранить свою власть, и если бы Океса не обернулся против меня, я бы по-прежнему служил королю. Не думаю, чтобы такой человек был нужен вам под серебряным шлемом.

— Все это было вчера. Предоставьте выбор доспехам.

— Что скажешь, Мананнан? Входить мне туда или нет?

— Почему мое мнение так важно для вас?

— Потому что ты рыцарь Габалы. Хочешь, чтобы я стал твоим собратом по оружию?

— Нет, не хочу. Но я человек простой, а доспехи волшебные. Пусть выбирают они. Войдите в пещеру.

Герцог взъерошил бородку и пожал плечами.

— Хорошо, я посмотрю. Но не питайте напрасных надежд, друзья мои.

Он быстро приблизился к единственным оставшимся доспехам. В пещере было холодно, и его пробрала дрожь. Огни двух факелов плясали, отражаясь в панцире. В детстве герцога зачаровывали рассказы о рыцарях Габалы. Но отец относился к ним пренебрежительно. — «Глупцы, — говорил он, — жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на разбор чужих дел. Отнимут у мужика его клочок земли или нет — кто об этом вспомнит лет через сто?»

Герцог ясно вспомнил и эти отцовские слова. И его похороны, где не было пролито ни единой слезы.

— А кто заплачет по тебе, Роэм? — сказал он себе и тряхнул головой. Не все ли равно? Оплакивать мертвых — пустая трата времени. Сейчас ему нужно решить простой вопрос: оставаться с мятежниками или ехать в Цитаэрон. За морем, не имея средств, он себе друзей не найдет. Ему придется искать себе место капитана гвардии или телохранителя при каком-нибудь князьке. А здесь? Здесь ему придется сражаться бок о бок с крестьянами и разбойниками, смердами, недостойными поцеловать его руку.

Но у него, по крайней мере, будет возможность восстановить свое положение и вернуть земли, которыми издавна владел его род.

Сев на холодный каменный пол, он смотрел на доспехи. Возможно ли, чтобы мятежники одержали победу даже с возрожденными рыцарями во главе? Выстоят ли они против кавалерии и пехоты Ахака? Весьма сомнительно. На деле его выбор выглядит так: жить в Цитаэроне или умереть в Габале.

Но стоит ли жить без денег и без чести?

Итак, Роэм, ты можешь сделать одно из двух: прожить, сколько тебе отпущено, презираемым всеми, или воевать на стороне тех, кого презираешь ты сам.

Он встал, и в панцире отразилось его худое, угловатое лицо.

— Спрячь свое презрение подальше, Роэм, и отвоюй наследие своих предков, — прошептал он. — А когда война будет выиграна, мужиков загонят обратно в хлев.

Он протянул руку и коснулся доспехов.

Одержавшие победу повстанцы возвращались в лагерь, и женщины с детьми выбегали им навстречу. Элодан, Лло, Эррин и Убадай подъехали к пещере, где у входа сидел на камне Мананнан.

— Рад видеть, что ты вернулся благополучно, — сойдя с коня, сказал Элодан. — Ты исполнил то, что было тебе поручено?

— Он в пещере, — ответил Мананнан.

— А Карбри?

— Убит. Не будем больше об этом.

— Что это за «он», который теперь в пещере, и что поручали Мананнану? — осведомился Лло.

— Он — это герцог Мактийский, — объяснил подошедший Лемфада.

Лло побледнел, как полотно.

— Что такое? Этот мерзавец приговорил меня к смерти за преступление, которого я не совершал, о чем ему прекрасно было известно. Он человек короля!

— Теперь уже нет, — сказал Мананнан. — Его самого чуть не осудили; король собирался его казнить.

— Это доказывает, что даже плохой король не всегда поступает дурно. Произошла ошибка, но я исправлю ее, только не мешайте. — Лло вынул из ножен меч.

— Спрячь его! — приказал Элодан. — Немедленно!

— Ага! Вы, дворяне, как всегда, заодно? Ясное дело — чего еще я мог ожидать!

— Ты не прав, Лло, — тихо сказал Элодан. — Ты сам попросил меня возглавить армию — твою армию. Кроме того, я еще и глава рыцарей новой Габалы. Если доспехи изберут его, он будет с нами. Если нет — он твой. Согласен?

— Доспехи, говоришь? Знай я, что среди нас будет он, я бы сам их ни за что не надел. — Лло вернул меч в ножны, сел на коня и уехал в деревню.

— Спасибо, Элодан, — сказал герцог, выйдя на солнце в блестящих доспехах.

— Добро пожаловать в наш орден, герцог.

— Больше уже не герцог. Меня зовут Роэм. — Он протянул руку, и Элодан пожал ее. Эррин снял шлем и подошел к ним, — я вижу, у нас хороший повар. С такой силой врагу поневоле придется считаться.

Ариана нашла Лло Гифса в березовой роще. Он сидел у маленького костра, глядя в огонь, и не слышал, как она подошла. Она села рядом и хотела тронуть его за плечо, но удержалась. Какой в этом смысл, если он в доспехах?

— Лло, — шепнула она, но он не повернул головы. — Ну же, Лло, поговори со мной.

— О чем нам говорить. Я конченый человек, Ариана.

— Неправда. — Она придвинулась поближе. — Ты Лло Гифс, самый сильный человек из всех, кого я знаю. Разве можно так падать духом? Ты только что одержал победу, и твоя армия растет день ото дня.

— Все это пустое. Моя жизнь погибла вместе с Лидией, а теперь и я должен умереть — так предсказал Дагда. Знаешь, что будет, когда это случится? Да ничего. Если победит король, все останется как было. Если победим мы, королем станет герцог Мактийский или кто-то вроде него, и все опять-таки пойдет по-прежнему. Мы ничего не в силах изменить.