Маргарита Епатко - Сын ведьмы и коловертыши

– Нет, не считаю, – Михаил провел языком по зубам и достал жевательную резинку. Он не успел с утра заглянуть в ванную и запах изо рта начинал раздражать.

– Тогда почему не поддержал меня?

– А смысл? – Михаил посмотрел в блестящие от возбуждения глаза Владимира. – Сам говорил, наша задача начать стройку. Мы направили технику по объездной старой дороге. Как только застолбим участок, проведем прессуху и свалим отсюда. Я лично лесом, убийствами и серебряными пулями сыт по горло. Садись в машину, едем на пустырь.

Бульдозеры, самосвалы, тракторы, подъемный кран на платформе. Тяжелая техника гусеницей выстроилась на дороге.

– Какого черта здесь происходит? – мужик в комбинезоне вылез из кабины бульдозера, присоединяясь к группе шоферов на обочине.

– Что-то с дорогой, – доставая пачку сигарет, ответил человек в спецовке.

– Фигня какая-то, – к ним шел запыхавшийся прораб. – Здесь все лесом заросло. Тмутаракань, а не Белокаменск. Мы с ребятами посмотрели, шоссе по новой прокладывать надо.

– Так что, возвращаемся? – мужик неторопливо закурил.

– Я тебе вернусь, – прораб выразительно показал кулак. – Вон дачи видишь? Координатор говорит, грунтовка в город идет рядом с рекой. Но это крюк километра два. Так что кончай перекур. «ОРКО» за простой не платит. А мы итак из графика выбиваемся. Заказчик сказал, работы должны начаться сегодня.

Человек в спецовке невозмутимо затушил сигарету. То же сделали остальные шоферы, направляясь к машинам.

Эльвира не успела войти в приемную, как поняла – что-то не так. Оба секретаря ее и шефа слишком заинтересованно смотрели на экраны мониторов, боясь поднять не нее глаза.

– Вас срочно вызывает генеральный директор, – на секунду оторвался от компьютера Вениамин.

Ей показалось или в голосе парня слышалось злорадство?

– Разумеется, – невозмутимо кивнула Эльвира, направляясь в свой кабинет.

– Главное держать себя в руках, – прошептала она, глянув на отражение в зеркальном шкафу. Поправила челку, прикрывающую морщины на лбу. Фирменная сумочка небрежно шлепнулась на стол, заваленный бумагами. Женщина нацепила на лицо улыбку и толкнула смежную дверь, ведущую в кабинет шефа.

– Доброе утро, котик, – она сделал несколько мелких шажочков, норовя поцеловать его в щеку.

– Совсем охренела? – мужчина увернулся от поцелуя. – Хватит комедию ломать.

– Как хочешь дорогой, – с покорным видом она села за столом напротив и, сложив руки на коленях, захлопала глазами.

«Котик» – грузный лысеющий мужчина с недоумением смотрел на сидящую перед ним тетку. Он словно увидел ее первый раз и не мог понять, на кой черт ему понадобилось наделять статусом официальной любовницы перезрелую матрону. Впрочем, с этим он разберется позже. А пока главное – бизнес. Он решительно открыл папку, лежащую перед ним на столе.

– Что это такое? – он протянул бумагу, которую Эльвира подписала вчера.

– Приказ, – открыто улыбаясь, сообщила Эльвира. Она узнала папку и поняла, что секретарь-гаденыш нашел способ отомстить. – Если помнишь, у меня есть право подписи.

– Ты кем себя возомнила, ничтожество? Забыла? Ты всего лишь ширма!

– Ну почему же, – спокойно сказала дама, продолжая безмятежно улыбаться, – я все прекрасно помню.

Она положила руки на стол.

– Какого черта мы влезли в Белокаменск? – мужчина повысил голос. Его лицо покраснело от гнева. – Ты что не видела отчеты геологов?

– Видела, – кивнула Эльвира. Теперь ее руки не просто лежали на столе. Она повторяла движения своего визави. Но если он держал в потных руках отчет геологов, она взяла подписанный вчера приказ.

– Дебилка, кретинка! – мужчина бушевал, не обращая на женщину и ее слова никакого внимания. – У нас еще четыре возможных площадки для завода. Почему мне никто раньше не показал отчет? – он приподнялся со стула и уставился на тетку.

– Я уничтожила все копии, – Эльвира то же привстала, полностью копируя его движения. – А от других вариантов мы отказались.

– Но почему? – растерянно произнес мужчина. Он ожидал чего угодно: слез, оправданий, но не этого ледяного спокойствия.

– Потому что мненужен Белокаменск. А зачем – не твое собачье дело, – женщина подмигнула и у мужчины екнуло сердце.

– Ты уволена, – прошипел он, опускаясь в кресло.

Врач предупреждал, ему нельзя нервничать. Кровь пульсировала в висках, нагоняя артериальное давление. Он открыл правый ящик стола, нашаривая лекарство. Пальцы наткнулись на холодную сталь. Шеф вытащил пистолет, не понимая, зачем он это сделал.

– Это ты уволен. Кстати, помнишь, ты завещал мне контрольный пакет акций?

– Завещал? Когда? – прошептал мужчина.

Он хотел закричать, отбросить оружие, позвать на помощь. Но тело вышло из под контроля, оставив ему единственную возможность: едва слышно шептать.

– Тебе не кажется, что самоубийство будет логичным завершением никчемной жизни? – сидящая напротив женщина медленно, но неумолимо приближала руку к голове, очевидно желая поправить прическу.

Рука мужчины как привязанная повторяла ее движение к виску. Вот только его потная ладонь сжимала пистолет.

– В сорок лет ты выглядишь как полная развалина, – продолжала, как ни в чем не бывало, щебетать дама. – Обжорство, секс без меры. Я уже не говорю о выборе партнеров. А эта патологическая страсть к работе? Какое неуважение к своему телу.

– Сучка, – прошептал мужчина, не оставляя попыток справиться с рукой.

– В данном случае это не убийство, а благотворительность. Считай, я избавляю тебя от немощной старости, – дама пошевелила пальцами, поправляя прическу, и указательный палец мужчины лег на спусковой крючок.

– Чего ты хочешь? – просипел он, отчаянно стараясь отвести холодный металл от виска.

– Самую малость, – она перегнулась через стол, сгребла документы в папку и пронизывающе посмотрела на него. – Ты должен досчитать до десяти и только потом сделать бах-бах, – медленно произнесла она и опять улыбнулась. – Понимаешь, не хотелось бы испортить костюм. Новая коллекция. Купила по случаю в Париже. Нравится? – она отошла на пару шагов и закрутилась вокруг оси, демонстрируя наряд. – А теперь раз, – она погрозила пальчиком и пошла к двери в приемную.

– Раз, – сказал мужчина, сжимая крепче рукоять пистолета. – Два, – произнес он, видя, как Эльвира берется за ручку двери. – Три, – дверь за ней захлопнулась.

– Тревожная кнопка, – подумал шеф и попытался заставить работать левую руку. Безжизненный протез, еще пять минут назад бывший его конечностью, не хотел шевелить даже пальцами.

– Четыре, – сказал мужчина, начиная тихонько подвывать от собственного бессилья. Пальцы на левой руке вздрогнули.