Валерий Елманов - Перстень Царя Соломона

Словом, имел неосторожность усомниться, вот и получил по полной программе. И поделом – не стоит давить пьяному человеку на любимую мозоль. В результате Анд – рей принялся незамедлительно рассказывать, что именно в этих местах князь Старицкий, перед тем как его вызвал к себе двоюродный брательник, который прозывался Иоанном Грозным, запрятал все свои сокровища. Потом Голочалов отвлекся, как это обычно бывает, и принялся повествовать про остальные чудеса тех мест. Вот тут-то мне в голову и стрельнула эта шальная идея. Это сейчас я понимаю, что была она, мягко говоря, далеко не самая удачная, но тогда, после внушительных доз, принятых на грудь…

Это ведь у американцев люди не видят друг друга двадцать – тридцать лет, а потом, встретившись, хлебнут по пятьдесят граммов виски, да и то разбавят содовой – наверное, чтоб отбить запах самогонки,- и опять разбегаются как тараканы. Но им простительно. Недаром говорят, что корова, жующая на лугу жвачку, отличается от американца, жующего жвачку, только тем, что в глазах первой наблюдаются зачатки разума.

Так вот, я тогда был как американец, только без жвачки. Хотя нет – проблески имелись. Значит – корова. А как иначе, если мы с ним вначале опрокинули мою литровую, которую я привез из Новокузнецка, а потом он выкопал откуда-то еще одну, и такую же увесистую. Вдобавок по закону подлости у него в квартире что в холодильнике, что на кухонном столе, что в шкафах – шаром покати. Про кастрюли на плите вообще молчу. Короче, настоящий русский человек, который закуску носит исключительно с собой, то бишь рукав, а в доме пользуется казенной, то есть водой из-под крана. Вообще в Москве она гнусная, но если запивать водку, то сойдет.

Словом, идея с пьяных глаз виделась мне красивой и нарядной, как новогодняя елка, и заключалась в том, чтоб собрать друзей и провести мальчишник в пещере. А что? Дни стоят теплые, летние, хотя и конец августа, да и костерчик можно запалить, если что, романтики пруд пруди.

Правда, когда узнал, где именно находится самая подходящая, то слегка приуныл. Это ж надо переть два часа с Ленинградского вокзала электричкой до Твери, а потом восемьдесят километров автобусом до Старицы, ну и там дальше энное количество километров пешком.

– Далече, старче,- заметил я Андрею.- Может, выберем что-нибудь поближе?

Это, как я потом понял, была последняя здравая мысль, которую мой мозг, невзирая на изрядное количество выпитого, каким-то чудом ухитрился выплеснуть мне на язык. Наверное, как у умирающего – прощальный прилив сил перед летальным исходом.

– Зато там знаешь сколько всего интересного! – взвился Голочалов, который успел так вдохновиться этой моей идеей, что был готов идти как танк сквозь все преграды.

Рассказывал он про пещеру еще с полчаса, после чего я выдал последнее возражение:

– А не заблудимся?

– Так у меня же карта имеется,- заулыбался он и тут же, метнувшись почему-то в холодильник, извлек с верхней полки бумажный лист, аккуратно засунутый в файл.- Гляди! – горделиво бухнул он его передо мной.

Карта была не старинной, а самой что ни на есть современной. Точнее, я бы назвал ее схемой подземных ходов и выходов. Правда, начеркано было густо. Паучья паутина по сравнению с этими разводами – прямая линия. И как он только в ней ориентировался?

Крестиков, которыми принято отмечать места с сокровищами, я поначалу не заметил, но потом нашлись и они, даже целых четыре. Два зеленых, еще один – красный и последний – черный. Ткнув в них пальцем, я многозначительно произнес: «Места, где бабушка Тохтамыша зарыла свои брюлики. Угадал?» Андрей заулыбался и уклончиво ответил, что, мол, просто там имеет смысл покопаться еще, потому они и зеленые – цвет надежды.

– А вот это? – спросил я и ткнул в красный крест.

– Опасно там, – пояснил он.- Обвал может произойти.

Черный я оставил напоследок. Просто стало любопытно – если красный у нас цвет опасности, то что тогда означает этот?

– А тут,- отвечает Голочалов,- смерть живет.

– Призрак, что ли, зловещий? – уточняю я.- Всадник без головы, ратник без ног, Иоанн Грозный с посохом или товарищ Джугашвили с трубкой?

– Нет,- говорит Андрей.- Призраков там нет. Зато есть Серая дыра, куда ходить нельзя.

– Понимаю. Радиация повышенная, или потолок может обвалиться.

– Да нет,- вздохнул бывший выпускник славного десятого «А» класса.- Хорошо там с потолком. Хоть и земляной, но крепкий. И радиация в норме. Ни на один микрорентген не превышает обычный фон. К тому же не всегда эта дыра опасная. Когда в ней пусто, то можно пройти и дальше, хотя ничего интересного не увидишь. Там буквально еще метров десять и тупик. Ну разве что родничок, который из стены бьет и куда-то вниз уходит, вот и все.

– Загадочный тупик,- промычал я многозначительно.- Ручей с живой водой, охраняемый страшным Мордором в союзе с отвратительными орками.

– Ручей обычный. И вода в нем самая простая, только вкусная. Драконов и орков тоже никто не видел. И тупик обыкновенный,- отмахнулся Андрей.- Но это в обычное время. А бывают дни, когда в том проходе образуется туман. Густой такой. Вот тогда-то туда лучше не соваться.

– Почему? – удивился я.- Ядовитые газы?

– Да нет,- вздохнул Голочалов.- Если сунуть в него одну голову, то с тобой ничего не случится, проверено. Просто не видно ни зги, вот и все. А вот если залезть туда целиком или хотя бы по пояс, назад уже не выберешься.

– То есть как? Что там за опасность такая? – вновь не понял я.

– А не знает никто,- пожал плечами Анд рюха.- Кто туда уходил – узнали, но в связи с невозвращением остальные так и пребывают в неведении. Их уж подстраховать пробовали всяко – и веревкой привязывали, и даже за ноги держали. Бесполезно. Веревку будто кто-то ножом обрезает, а туловище с такой силой дергают, что глядь – кроссовки в руках, а парень исчез.

– Непорядок,- сурово заметил я.- Что ж ты не разобрался-то?

Он вначале немного насупился, видно, обидно стало, а потом улыбнулся эдак с хитрецой и коварно ответил:

– Тебя дожидался. Даже написать хотел. Ты ведь журналист. Вот и покопайся. Тема – пальчики оближешь.

Ну пьяному море по колено. Правда, лужа по уши, но о последнем он не помнит.

– Легко,- горделиво ответил я.- Хоть сейчас.

– Сейчас не надо. Вот на мальчишник поедем, так там я тебя к Серой дыре и проведу…

Словом, добил он меня этой своей загадкой, а окончательно припечатал тем, что в тех местах, которые отмечены зелеными крестиками, наши подпольщики в Великую Отечественную хранили оружие. После войны про него, разумеется, забыли, к тому же тот единственный, кто знал о его местонахождении, был убит. Потом, спустя много лет, на тайник натолкнулись местные бандюки, но распотрошили они лишь одну захоронку, а остальные… Словом, если мне на мальчишнике взбредет в голову популять из настоящего ППШ или нагана, а также дать в честь уходящей холостяцкой жизни прощальный салют из ракетницы, то можно будет организовать и такое.