Галина Ли - Своя дорога

— Ты сдурел?!! С какой стати ты раскрываешься перед ним?!! Хочешь, чтобы этот королевский прихвостень помчался докладывать твари в короне о том, что народ Сирин еще существует?!

Агаи резко повернул голову к своей благоверной и рявкнул, — Прекрати, Танита! Не оскорбляй того, с кем придется разделить дорогу!

— Агаи…. Ты глухой? — мое терпение почти истощилось, — Разве ты не слышал, что я тебе сказал?

Если бы я мог сжигать взглядом, то упрямец превратился бы в горсточку пепла. Умеет эта семейка довести спокойного человека до бешенства.

Агаи покачал головой и совсем тихо сказал, — Нет, не глухой, но я подумал, что ты захочешь узнать, к какому роду-племени сам принадлежишь!

Слова, что произнес мой тихий сосед, были подобны грому в ясный день…. Я не подозревал, что кто-то кроме меня может знать о моей нечеловеческой сущности. Ведь свидетелей превращений в живых не было, разве что та шлюха, но кто будет прислушиваться к словам городской сумасшедшей? Тем более, что теперь ей в каждом пятом мерещилось чудовище.

Вслух, однако, я сказал совсем другое.

— С чего ты взял, что я не человек? Расскажи, раз знаешь об этом больше меня.

Я подтащил ближе к дивану свое любимое кресло, уселся в него, всем видом показывая, что готов внимать небылицам, и насмешливо улыбнулся. «Птенчик» тут же слез с дивана, поменяв его удобство на мои жесткие колени, и принялся возиться с позолоченными пуговицами парадного камзола.

Агаи вздохнул и сказал, — Я вижу вокруг каждого живого и неживого существа ореол его истиной сущности. У людей он отличается по цвету, по плотности, по толщине, но он одинаков по сути. Так же и у моего народа.

Потом он кивнул в сторону Таниты, — И у ее племени тоже. А твой не похож ни на один, что я знаю.

От раздражения и растерянности я не смог удержаться от маленького ехидства, — И много ты знаешь?

— Немного, — ничуть не смутился этот стервец, — Но наш путь ведет к тому, кому известны все существующие или существовавшие раньше племена. Он расскажет тебе о твоем народе, и, быть может, подскажет, где его искать!

Слабая надежда шевельнулась где-то глубоко в сердце. Быть может я еще смогу найти тех, среди кого я буду чувствовать себя не таким…. отщепенцем, чудовищем, с которым даже сексом невозможно заниматься, будучи зрячим.

Да и от Феррита все равно пора делать ноги, иначе точно пошлет на поиски второго ребенка, на этот раз девчонки, ведь мертвого мальчика он видел своими глазами. Но сразу давать согласие не стоило, не к чему показывать свою заинтересованность, иначе эта белокурая бестия сразу усядется на шею и свесит ноги. Интересно, а к какому племени принадлежит она?

Наверное, в первый раз в жизни я пожалел о том, что не отдавал в свое время должное учебе. Историю я почти не знал и древностью не интересовался.

Народ Сирин…. Что-то знакомое, но вот откуда…. Ничего, в дороге все выяснится, не думаю, что Агаи станет скрывать от меня такого рода информацию, слишком уж он заинтересован в моей помощи.

— Сколько ты мне заплатишь, если я все же стану вам помогать?

От этого вопроса Танита презрительно поджала губы, а Агаи напротив, расцвел довольной улыбкой, — Три тысячи монет за то, чтобы мы благополучно добрались в Юндвари!

Я онемел. Путь в эту полумифическую страну лежал сначала через Пустошь, потом через дикую, полную кочевых воинственных племен Астию, потом, кажется надо было сплавляться по реке, далее лезть высоко в горы….

В общем, три тысячи монет — это слишком дешево за полгода опасного пути! О чем я и не преминул сообщить этому расчетливому торгашу.

— Хорошо! — ничуть не смутился мой новый работодатель, — Увеличиваю оплату вдвое. Пятьдесят процентов получишь в начале пути, остальные — по его завершению!

— По рукам! Выходим послезавтра, мне надо доделать кое-какие дела, — согласился я и, наконец, выпроводил эту несносную парочку вон, вручив им заодно и малышку. Хоть я и беспокоился за нее, но слишком велика была вероятность неожиданных визитов в мою берлогу, безопаснее будет ей побыть денька два на расстоянии.

Когда увесистый мешочек тяжело шлепнул по темной лакированной поверхности маленького туалетного столика, молодая женщина чуть вздрогнула, прекратила расшнуровывать корсет и с выражением напряженного недоумения уставилась куда то чуть правее моего плеча.

— Я не останусь у тебя сегодня, Ирэна, мне надо уехать ненадолго, — пришлось постараться, чтобы голос звучал спокойно и мягко, не сбиваясь на возбужденный хрип. Молодое женское тело манило в сумраке комнаты белыми обнаженными плечами, нежной ямкой у основания шеи, выпирающими холмиками круглых грудей.

Я отошел к дверям, подальше от соблазна, и прислонился плечом к косяку, наблюдая за содержанкой, она нащупала шаль, хотела, было привычным движением накинуть ее на плечи, но замерла и стала перебирать тонкими пальцами бахрому.

— Ты не вернешься.

Эти слова прозвучали из уст слепой так уверенно, словно в кромешной тьме сознания девушке удалось разглядеть что-то недоступное взору простого смертного. Темные брови сошлись к переносице, и на гладком лбу появилась горькая складка раздумья.

— Ты ошибаешься, Ирэна, я всего лишь собираюсь прикупить маленькое поместье, пора уже обзаводится своей крышей над головой. Просто придется немного поездить по стране, — я произнес эти слова, и мне показалось, что уголки губ любовницы опустились вниз, будто она на самом деле сожалела о моем отъезде.

Хотя, чему тут удивляться, опечалишься тут, если пропадает основной источник дохода и благополучия. Ничего, тех денег, что я ей оставил, должно было хватить минимум на год безбедного житья.

Добавить к своим словам мне больше было нечего, поэтому я развернулся и вышел, оставив в памяти грустное лицо. Странные существа, эти женщины, к любому могут привыкнуть, даже к полному уроду.

Я выехал из города ранним утром через южные врата, когда за горизонт спустилась только желтолицая Ахи, первая из лун. Улицы были еще пусты, и я был первым путников, попавшим за ворота. На этот раз за мной не шпионили, я сумел убедить властителя в своей лояльности и желании верно служить, за хорошие деньги, естественно, после чего попросил отпуск месяца на три под предлогом приобретения поместья. Фирит недовольно скривил свои розовые губки, но отпустил без возражений, видно решил, что я от него никуда не денусь.

По прибытию во дворец я сначала опасался, что его секретарь попробует взять меня в оборот и выудить информацию о ребенке, но он даже взглядом не дал понять, что заинтересован. Выводов из такого поведения напрашивалось два: или он уверен, что я от него никуда не денусь, и отставил вопросы для более подходящего места и времени, или…. Он абсолютно в курсе всех событий. Второй вариант мне совсем не нравился, потому, что заставлял озираться по сторонам в поиске соглядатая.