Эльхан Аскеров - Бастарды

– Так, может, продать их всех к ифриту? Оставить только тех, кто готов тебя принять, а остальные пусть болтаются по свету, сами себе пристанище ищут. Может, поумнеют.

– Нельзя так. Получится, что я, пользуясь нашим братством, от неугодных избавляюсь.

– Что значит от неугодных? В замке для них ты хозяин. Не устраивает хозяин, не нравится жилье, катитесь, все дороги открыты.

– Замок их как раз устраивает. Мажордом к оружейной пару мальчишек приставил. Каждый день пыль смахивают, полируют, смазывают. Чем не жизнь? Их больше хозяин не устраивает.

– Ну вот пусть и убираются. Не будет здесь другого хозяина. Не будет и точка. Так им и скажи. Хотя нет. Я сам скажу. Я так понимаю, что они меня все услышать могут?

– Уже услышали. У тебя мысль звонкая становится, когда злишься. Далеко слышно.

– Вот и отлично! Для всех говорю, этот клинок ковался под мою руку, он мой кровный брат. И плевать мне на ваши порядки. Это наш дом, и здесь будет только так, как мы решим, и никак иначе. Надеюсь, все уяснили?

– Даже те, кого с вами нет, – неожиданно раздался гулкий, как удар колокола, голос.

– Великая наковальня! Это еще кто? – растерянно прошептал клинок и тут же примолк, услышав следующую фразу.

– Никак не пойму, старейшие, чего вы делите? И с каких это пор стальные стали подражать людям? В каждой стране свои обычаи и свои стальные. Главное, чтобы клинок придерживался правил, а уж как он выглядит, значения не имеет.

– Ну и кто же ты такой, что решился говорить с нами на равных? Назовись.

Раздался в ответ глухой рокот. Создавалось такое впечатление, что где-то рядом скатилась лавина.

– Старейшина гердан! – возбужденно прокомментировал Гангардаш. – Ты знаешь меня, гердан, хотя ни разу не видел. В этих местах я впервые.

– Так кто же ты?

– Драконий Посох.

– Не может быть! – тихо ахнул клинок. – О нем ходят легенды уже пять сотен лет, но до сих пор видели его единицы. Говорят, он отшельник и живет где-то в восточных горах, рядом с монастырем.

– Говори громче, перекованный. Не стесняйся, – одобрительно пророкотал посох.

– А как он хоть выглядит? – растерянно спросил Ал-Тор.

– Не знаю, – отозвался клинок.

– Этим, пожалуй, может только один из вас похвастаться, – чуть насмешливо отозвался тот же голос.

– Приветствую тебя, Шен, старейший из рода длинных кинжалов.

– И я приветствую тебя, Чань-Бо, драконий посох, опора отшельника. Каким ветром тебя занесло в эти не самые благословенные края?

– Дурные вести приходят из пределов вашей вотчины. В столице решили объявить большой поход.

– Куда? – глухо спросил кинжал, и Ал-Тор почувствовал скрытое напряжение в его голосе.

– Не может быть, – тихо ахнул Гангардаш, – большой поход означает войну с несколькими противниками. Захват новых земель. Кажется, кто-то в столице мечтает о славе великого полководца, – пояснил он для юноши.

– Все верно, перекованный. Только говори громче, не стесняйся. Пусть хоть один носитель из непосвященных знает, что такое старейшие у нас, стальных.

– Думаешь, это придаст ему мозгов? – сварливо отозвался кинжал.

– Не ворчи, Шен. Этот парень ничем не хуже других. По крайней мере у него есть то, чего не хватает другим.

– Это что же такое? Уж не возможность ли подслушивать нас? – в очередной раз съехидничал кинжал.

– Еще раз повторяю, угомонись, Шен. То, что парню дано судьбой и руками хорошего повитухи – знак. Знак того, что нам пора пересмотреть многое из того, что пришло из прошлого.

– Что, например?

– Наше отношение к ним. Пора признать, что настоящих мастеров клинка остается все меньше. Старшее поколение уходит, а на смену приходят недоучки, не знающие толком, что такое настоящий бой. Не просто умение звенеть железом, а настоящее искусство, когда наносится всего несколько ударов и этого оказывается достаточно.

– Ну, тут ты прав, старейший, признаю. Мастеров осталось мало. И то, что эта обезьяна в таком раннем возрасте чему-то научилась, еще удивительнее.

– Ну все! Он мне надоел! – взвился от злости Ал-Тор. – Это был последний раз, когда он оскорбил меня.

– И что ты сделаешь? – послышался насмешливый вопрос кинжала.

– Сейчас поднимусь в оружейную, возьму тебя и брошу в колодец. Будешь гнить там до скончания времен в науку остальным.

– В какую науку, носитель? – неожиданно спросил посох.

– В такую, что нельзя, придя в чужой дом, оскорблять хозяина, нельзя унижать того, кто дал тебе крышу над головой. Я хотел найти в нем друга, учителя, а вместо этого нашел обидчика и насмешника. У вас объявлен большой поход? Прекрасно. Вы поучаствуете в нем. Завтра же отправлю всех несогласных на рынок. Любой, кому не по нраву наше с братом гостеприимство, может убираться хоть в седьмой ад Хракуташа.

– Не торопись, носитель. Не принимай поспешных решений. Ведь они могут многому тебя научить.

– Я готов учиться, но мы с братом для них только объект для насмешек, почтеннейший.

– А ведь он прав, старейшие. Постыдитесь. Вас приняли как подобает, окружили заботой, а вы вместо благодарности насмешничаете, – вступил в разговор гердан.

– Позволив повитухе сковать их кровью, я знал, что они будут понимать друг друга, но этот носитель превзошел все ожидания. Он смог не просто почувствовать, но и услышать голос своего клинка. Я еще не выжил из ума, чтобы позволить проводить древнейший обряд со всяким носителем, но старейший, ушедший в горн, знал это с того дня, как они впервые встретились. А посему будет так. Все, кто готов остаться и обучать достойных носителей, останутся, те же, кому это не по нраву, пусть уходят. Решайте. Как старейший этого поселения, я принял решение. Обдумайте ответ. Я жду ваших решений завтра.

– Все верно, старейший. Такое решение не могу оспорить даже я, – одобрил посох.

– Ты посетишь нас, старейший? – почтительно спросил гердан у посоха.

– К сожалению, не могу. Времени мало, а сделать нужно много. Но это не значит, что я забуду про вас. Придет час, и мы снова встретимся, старейшие. А пока обдумайте то, что вам сказано.

Ментальный контакт прервался и Ал-Тор растерянно встряхнул головой. После громогласного голоса отшельника в ушах стоял звон. Только через несколько минут юноша начал различать звуки, раздававшиеся в замке. Клинок тоже настороженно помалкивал, словно ждал чего-то. Медленно поднявшись, Ал-Тор, не торопясь, побрел в замок.

Не спеша пройдя в оружейную, юноша вынул меч из ножен и демонстративно опустил его на почетное место – сандаловую подставку, расположенную прямо посреди комнаты. Клинок не раз просил не класть его туда до тех пор, пока у него не наладятся отношения со всеми вновь прибывшими. Но теперь Ал-Тор решил сделать по-своему. Клинок промолчал, словно соглашаясь с ним.