Игорь Пронин - Зеркало Грохашша, или Отраженные

– Конечно! – фыркнул Белка. – Атланты ведь живы до сих пор, где-то там бьются с другими хозами на сотых планах. А сами хозы? Ведь магия позволяет омолаживать себя, оздоровлять – да что хочешь! Был бы опыт. Поэтому они так и боятся смерти – потому что бессмертные. Ну и бездушные. Мне кажется, с хозами после смерти ничего хорошего не происходит.

– А что там, после смерти? – спросила Галя.

Белка смутился.

– Ну откуда ему знать? – пришел на выручку Павел. – Это у хозов надо спрашивать, раз они по несколько раз умирают. Так?

– Они не скажут, – помотал головой бродник. – Хозы никогда о таких вещах не говорят. И еще никогда не говорят о том, как высоко по планам прошел кто-нибудь из них, это неприлично. То есть нарваться можно, если спросить. Еще никогда не говорят о том, что происходит на нижних планах, если только по делу, а так – ни-ни. Это закон.

– Почему?

– Ну как – почему? Потому что если скажем хоза на нулевом плане убили, то нечего ему уже туда соваться. Зачем там его влияние? А он может, с первого-то плана! Вот они и не разговаривают про нижние, чтобы значит этот хоз не мог толком знать, что делать. Вслепую-то много не наколдуешь!

– Но влияние ведь все равно есть?

– Есть, но оно – расплывчатое… – Белка поводил перед собой руками, изображая какое-то облако. – Все от всего зависит. Вот когда все хозы вместе начинают что-то делать, тогда да, тогда катастрофа. Так Атлантиду и погубили, и вышел потом, и сами хозы не обрадовались. Теперь на нулевом плане Атлантиды нет, и вообще география другая немного.

Галя заерзала, едва не свалившись вниз.

– Значит, на первом плане Атлантида есть?!

– Есть, только называется как-то иначе. Не помню. Остров такой, между Африкой и Америкой. Но атлантов там, конечно, давно нет – а то бы они такие дела творили, что здесь, на нулевом плане, мало кто выжил. С атлантами воевали долго, потихоньку… Сами посудите: легко ли убить хозы, мага? Нужно на каждого группу таких же натравить, числом и весом взять. А для этого надо сперва на верхний план проникнуть, а там атланты бьют всех, кто высунется, потому что они всегда выше… Были. Но чтобы с ними воевать, хозы тоже стали отражаться все дальше, наперегонки, возникали все новые планы… Может, их и не сотни, а тысячи – я не знаю. Не интересуюсь.

– И все планы одинаковые… – протянула Галя. – И везде живут люди, только они – маги, знают, как устроен мир… Бессмертные…

– Я это говорил? – вдруг обиделся Белка. – Говорил я такое?

Павел сделал девушке знак, чтобы помолчала. Галя отодвинулась к стене.

– Я такого не говорил. На первом плане про хозов знают не больше, чем здесь. Хозы пришли, расплодились, а потом решили, что ни к чему их потомкам поголовно отражаться в зеркалах. Путаница только получается, контроля нет. Тем более, города воюют между собой на нижних планах, раз атлантов больше нет. Воевать-то хозам всегда с кем-то нужно, они, бездушные твари, другого интереса в жизни не знают, как только отразиться самим и другим не дать. Так что и на первом, и на втором, и на десятом планах живут обычные люди, где меньше, где больше, где так, где эдак, а про хозов и планы ничего не знают.

– Зачем же делать из зеркал Грохашша секрет? – засомневался Павел. – Раз все это так просто?

– Сделать зеркало Грохашша – не просто, – уточнил Чуй. – Ну, а чтобы отразиться, большого ума конечно не нужно. Хоть миллион в день! Только что получится? Ты скажем хочешь курить – раз, и у тебя в зубах сигарета. А Галька не хочет, чтобы ты курил – раз, и нет у тебя в зубах сигареты. Начинаете вы бороться, ссориться… Лучше ограничить число хозов, тогда им раздольно и спокойно. Атланты потому войну за нижние планы и проиграли, что отразились сразу все. Путаница, неразбериха, одни магические воздействия мешают другим…

– Хозы все могут? – опять подала голос Галя.

– Утопить остров – только сообща. Один хоз не сможет даже вот этот поезд в воздух поднять, потому что сильные магические вмешательства противоречат множеству других. И не срабатывают… Механика тонкая, а до конца ее, может, только атланты и знают.

– А на Луну полететь может хоз? – не унималась девушка. – Или к звездам?

– Нет, – уверенно отрезал Белка. – Хозы по настоящему сильны только в пределах Границ Власти городов. Там как бы поле образуется… Плотное. А на Луне – откуда это поле? Да и не нужна хозам Луна, хозы хотят только одного: отражаться и жить вечно. Ненасытные они.

– Но много раз умирают…

– Ну, это же не по-настоящему. Душа ведь у хоза одна, и она в зеркале не отражается. Зато ей приходится следить за двумя, тремя, десятью телами – вот и стирается душа в порошок. Хозам верить нельзя, они – не люди.

Павел и Галя опять переглянулись. Прокашлявшись и еще раз отхлебнув из дружелюбно протянутой Белкой фляги, Паша решил перейти от теории к практическим вопросам.

– Белка, Ник-Ник и Лена – хозы, так? Что им от нас нужно?

– Чтобы ты этот рюкзак в Москву отвез. Кстати, что там? – бродник, тоже оживился.

– Портрет такой, мозаичный… – Павел похлопал рукой по рюкзаку, но открыть его не решился. Все же Белка человек довольно странный, доверять ему тяжело. – С одной стороны президент, и с другой тоже.

– Артефакт какой-то, – уверенно сказал Чуй. – Питер последнее время очень здорово на Москву насел, практически уже раздавил на нижних планах. Теперь им надо в город побольше своих артефактов натащить – это такие штуки, которые не поддаются магическим воздействиям. Ну, почти, только очень сильными их можно разрушить. Делают артефакты эти специальные мастера, такие же полоумные, как Грохашш.

– А зачем они нужны?

– Мало ли… Скажем, спрячешь в этот портрет что-нибудь – никто не найдет. Магия не поможет. А вообще Я в этом не разбираюсь, – зевнул Белка. – И не интересуюсь. Мне важно одно: Ник-Ник боится, что если они использует магию вблизи артефакта, то его заметят, не дадут протащить в Москву. Хотя, учитывая, что заказ ему сделала Алекса, то, может, это и не питерский артефакт… – бродник почесал бровь. – А, наплевать. Главное, что Ник-Ник меня достать не может, а то ваны в Архиве это отметят и след останется.

– Что за ваны, что за Архив? – сонно спросила Галя.

– А вот этого толком никто не знает, кроме атлантов.

Господин Ийермуск устал. Каждые полчаса он принимал рапорты командиров, но армия Вторжения от этого быстрее не таяла. Русалка, кажется, действительно подустала, рвала мясо и железо без прежней энергии и почти не плевалась. Складывалось ощущение, что лучшие в мире воины действительно смогли бы прорвать заслон, вот только на само Вторжение их бы уже не осталось. Вторжение же, итогом которого станет избиение вторгателей и пленение их командира хозами нулевого плана, Ийермуску не нравилось. Куда лучше покидать лишний личный состав в колодец и спокойно отправиться домой.