Татьяна Тихонова - Граница

Ну, похоже, вам это не грозит, усмехнулась я, глядя, как переходит из рук в руки небольшой кожаный бурдючок… Вам есть, чем поднять боевой дух! А, наверное, и я бы не отказалась приложиться разок…

Эльф-музыкант улыбнулся, откинул прядь длинных волос, упавших на лицо, и, принявшись отстукивать ладонями по деревянному пустотелому корпусу большой гитары быстрый ритм, в такт ему стал быстро приговаривать, покачивая головой:

Лохматый троль,

Сожрав весь стол,

Икнув, решил поспать.

Но вдруг: Тук, тук!

Башкой тряхнул,

Но слышит стук опять.

Тогда схватив,

Большой тесак,

Крошить стал

Все вокруг,

Но слышит снова он:

Тук, тук!

И взвыл тогда дурак!

А дело было вечерком,

И домовой Михась

Сидел чинил

Свой дом-сундук

Тук-тук, тук-тук, тук-тук.

Пьяный хохот раздался сзади.

— А где же наш друг-домовик? Тебе даже сундук не нужен, кармана хватает, — заорал проводник, плохо выговаривая слова, словно выковыривая их языком, который его плохо слушался. — Покажи-ка, нам его, бродячая фея!

Заметив, что все стали оборачиваться в мою сторону, я встала. Все ждали.

— Что-нибудь еще, желаете? — почти ласково спросила я, нащупывая единственный оставшийся нож.

Приятно удивленный таким оборотом дела, широкоплечий гном принялся, раскачиваясь и расталкивая улюлюкающих соседей, вставать.

Ну и черт с тобой, дурак! Нож впился в стену прямо над успевшим пригнуть лохматую, черноволосую голову гномом… Но его куртка… как и требовалось, оказалась пришпиленной накрепко. "Спасибо, дед, за науку!", — подумала я, не отрывая глаз от слишком ловко выпрыгнувшего из собственных рукавов проводника.

Стояла тишина. Ждут. Чего ждут?! И я стою… жду, опустив руку с кольцом, с единственным оставшимся у меня оружием.

Внезапно толпа ахнула. Нож, торчавший в стене, в куртке вдруг вылетел из нее и принялся кружить вокруг носа обидчика… Это продолжалось несколько мгновений, и наглый гном принялся лениво отбиваться от клинка… Но клинок опять отлетел от него, отлетел на выступ в стене, где стоял… Филимон! Когда успел вылезти!!! А крысеныш тем временем запустил нож с такой силой обратно, что тот полетел как пуля прямо в лоб лесному гному. Тот смотрел сначала, не шелохнувшись… Потом его глаза расширились, и он, отступив назад… свалился за скамейку…

Сначала тихо заржал его сосед по лавке, заглядывая назад, где показалась багровая физиономия гнома. А когда, откинув голову, громко захохотал он сам, вся толпа покатилась со смеху.

Парень, растолкав всех, подошел к выступу, на котором стоял настороженный Филимон.

— Давай пять! Ну, ты меня уел, чертяка! — заржал он снова, посадив довольного домового себе на плечо.

Подойдя ко мне в развалочку, гном с ехидцей шаркнул ногой и снисходительно произнес:

— Боевой у тебя гном… Я — Тим… — он выжидающе уставился на меня.

— Ася… — ответила я.

— Ася? — спросил он, вскинув лохматые брови, его большой нос тоже поехал вверх, — Ася… — повторил он, вдруг опять смешно вытаращивая маленькие глазки. — Странное у тебя имечко, ненашенское…

В этот момент проныра Филимон уже расчистил на дальней лавке местечко и завопил оттуда, как потерпевший. Я отмахнулась от надоедливого Тима и стала пробираться к лавке. Гул голосов возобновился, то стихая, то переходя в грубую брань. И я, едва села и вытянула уставшие ноги, провалилась в сон. Последнее что я помню, это кусок мяса с хлебом, который совал мне под нос заботливый гном…

3

…Я сидела у себя на кухне. Дава наливала мне чай, и, посмотрев на меня, вдруг сказала:

— Ася, я должна тебе кое-что сказать…

В это самое мгновение Филимон, развернувшись ко мне, принялся лупить меня по носу куском хлеба с мясом, и орать:

— Просыпайся, я тебе говорю, Лансеол приехал!!!…

Наконец, я с трудом открыла глаза. Народу в комнате уже никого не было. Я лежала, вытянувшись во весь рост на лавке.

Почувствовав, что возле меня кто-то стоит, я отодвинула ладонь Филимона, который всего лишь поглаживал меня по щеке. Лансеол…

— Здравствуй, Лансеол, — сказала я, поднимаясь.

— Здравствуй и ты, Асеола, — ответил белый эльф, присаживаясь рядом.

Он помолчал, потом, повернувшись ко мне, сказал:

— Я за тобой, но пока просыпаешься, не расскажешь ли ты мне все… как было…

А мне и хотелось рассказать… о храме, о смерти Илии, о раздвоении Клима, о предательстве Азгара, похищении Светлого… обо всем. Так случилось, что только я могла рассказать об этом, и, пожалуй, из всех, кого я знала в Синегории, после Клима и Илии только Лансеол мог сейчас меня выслушать и посоветовать что-нибудь. Поэтому я даже обрадовалась его просьбе. Начав немного сумбурно и сбивчиво, еще не совсем стряхнув остатки сна, я постепенно успокоилась и стала рассказывать медленнее, заново переживая совсем недавние события.

Слушая о том, как я оказалась случайным свидетелем встречи Азгара с орками, Лансеол повернулся ко мне и впился в меня цепким, пронизывающим взглядом. Я вспомнила слова Давы, что небесные эльфы видят истину в любом ее обличье, но мне нечего было скрывать, напротив, мне хотелось знать об этом еще больше. Вскоре я замолчала, добавив в конце, что не хочу отсюда уходить…

— Азгар, Азгар, никто в тебя не верил, кроме Клима и Илии, — тяжело вздохнул Лансеол, — И мне казалось некоторое время, что он смог оторваться от власти Мрасы. Но темные эльфы…, они как тяжелая болезнь, как… порча. Есть у людей такое слово… — он опять развернулся ко мне.

Я кивнула головой.

— Так вот порча это клеймо темных. Не ко всем оно липнет, не к плохим или злым, нет… К слабым духом. Они сразу распознают слабину, отмечают такого, а потом разрушают его все больше и больше… Да. Вот это-то всегда и не давало мне до конца в него поверить, он всегда был слабым… а потом мы ушли из Синегории.

Я слушала, вспоминая недолгое время знакомства с Азгаром, но ничто не вызывало моего недоверия, я всегда смотрела на него глазами Клима и учителя. Но я вспомнила, как он убивал орков на болотах, и едва подумала об этом, как Лансеол сказал:

— Орки и мутанты-плетеные всегда были для темных эльфов отбросами, позорящими их древнюю кровь, сам Азгар об этом говорил. Эльфы редко заключают с ними союз и только на время войны, и всегда это заканчивается тем, что и та и другая сторона начинают по-тихому истреблять друг друга… Но! Пора собираться, однако, а то мы до темна не успеем…

Лансеол стремительно поднялся.

— Я не поеду с тобой, Лансеол. — Тихо проговорила я, хорошо представляя, что этого он от меня ожидает. — Я должна быть близко к Климу, чтобы он не ушел совсем, я знаю, что так должно быть, — мои слова остановили эльфа уже на выходе.

Его фигура в белой короткой шубе застыла в маловатом для него по росту проеме.