Владислав Сергеев - Господарь

Виктор упал и покатился вниз, больно ударяясь о стволы деревьев. Склон выдался, крут, падение затянулось. Внезапно земля пропала, он летел. С громким всплеском ушёл под воду, благо место попалось глубоким. Отчаянно заработал конечностями. Поломанная рука скорее мешала, чем помогала, плыть. Помогла сама река. Через сотню метров прибила к берегу. На четвереньках выбрался на скользкий берег. Едва почувствовал под ногам твёрдый грунт, безумная гонка продолжилась. Вперёд и вперёд, без задержек, без отдыха и остановок, только перед.

Если бы, кто сейчас увидел Виктора, посещение психиатра - самое минимальное последствие. От одежды осталась пара жалких, неопределённого цвета лоскутов, одной туфли нет, вторая, чудом держится на ноге. Кожа, кровавыми лохмотьями свисает с тела. Из левой руки торчит, сантиметров на пять, кусок кости, а в то место, где находился недавно правый глаз, воткнулся обломанный сук, карпатского бука. Казалось, бежит не живой человек, а персонаж дурного фильма об оживших мертвецах. А он и стал зомби, без воли, без желаний, без чувств.

Прошло шесть часов. Приближалась ночь. Сюрреалистический, иррациональный кросс по горной местности продолжался. Скорость упала, сказывалась большая потеря крови и износ организма, не привыкшего к серьёзным физическим нагрузкам. На дрожащих ногах уже не бежал, он шёл, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу. Шёл упорно. За ним, на опавшей листве, тянулся кровавый след. Бледность сильно бросалась в глаза, не смотря на сумерки. Очередное падение закончилось на дне глубокого оврага. Встать не получилось, ноги сгибались в другую сторону, как у кузнечика. Решение пришло мгновенно. Виктор полз по земле, помогая правой рукой. Вперёд, всё время вперёд, никуда не сворачивая, ни на что не отвлекаясь. Силы быстро таяли.

"Я буду наказан… Господин меня жестоко покарает за промедление…".

Скорость упала до нескольких метров в час, но он старательно полз к своей цели. Скатившись в очередной овраг выбраться не смог. Он истратил все свои силы, до последней капельки. Кровь из открытых ран уже не текла. Виктор неподвижно застыл на дне маленькой, сантиметров пятьдесят глубиной, канавы. Таинственный голос взвыл от разочарования и бессильной злобы. Виктор не пошевелился. Он уже не боялся ничего на свете. Испуганно каркая, улетели сидевшие на ветках вороны. Не зря есть поверье, они слышат то, что другому не дано услышать…

…Полуденное солнце нещадно палило всадников, ехавших по пыльной дороге. Дорожная пыль, смешавшись с потом, стекала ручейками по скулам и засыхала грязными разводами. У всех в группе были одинаково спокойно-сосредоточенные выражения лиц, без минимальных признаков усталости или волнения. Влад, как и подобает вождю, находился во главе отряда. Его благородное чело обильно избороздили морщины, немые свидетели пережитого горя, которого князь нахлебался вдоволь.

Последняя встреча соратников состоялась давеча вечером, перед выступлением, и, как всегда, друзей приютил, в своём кабинете, архиепископ. Начал Пётр.

- Сотня готова к походу. Я лично проверил все латы, пополнил запасы стрел и кольев. На всех арбалетах поставлены новые тетивы. В гривы лошадей вплетён чеснок. Новые вои обучены особенностям наших методов.

- Добро, друже. Мы собираемся встретиться с врагом на его территории, посему надобно внимательность блюсти. В таком деле мелочей не бывает, всё важно и имеет значение. За последние месяцы мы понесли большие потери.

Близость начала вывела господаря из некого ступора, в коем он находился после гибели сестры. Иона заметно волновался, немного поёрзав на стуле, не выдержал, встал и подошёл к сидящим витязям.

- Дети мои! Говорю сие не, токмо как священнослужитель, но как старший человек, сотоварищ ваш. За короткое время знакомства с вами, стали вы мне, как сыны мои родные, коих не имел я никогда, а я постриг ещё в отрочестве принял. Скажу более, за честь великую почитаю дружбу нашу, и родство духовное. Оно, для меня, покрепче уз кровных стало! - Иона говорил, а по впалым старческим щекам текли скупые мужские слёзы. В сей момент, лицо его помолодело и осветилось, тем мощным внутренним светом, коим может озарятся, токмо у чистейших сердцем людей, в момент высочайшего духовного подъёма. Сглотнув слёзы, продолжил.

- Чада мои! Берегите себя и твёрдо помните, в ответе вы не токмо за свои животы, но за животы своих воев, всего народа нашего многострадального, всех детей Божьих. Ибо ратиться едете с врагом, охочим не тел, но душ человеков. Помните о том. Да ещё помните, я вас жду, и Богу непрестанно молюсь, прошу победу даровать нам…

Растроганные неожиданным проявлением столь сильных эмоций, мужи преклонили колени перед священником и облобызали его руки. Склонив головы, они остались коленопреклонёнными, в ожидании отеческого благословения. Иона торжественно перекрестил и, возложив руки на главы, помолился. Вои встали. В кабинете воцарилось торжественное молчание, что бывает красноречивее многих слов. Первым продолжил беседу архиепископ.

- В преддверии похода, я попытался обобщить все сведения об Аттиле. - пересохшее, от волнения горло смочил глотком "токайского".

- Слушайте. Убить его нельзя, пока нельзя. Значит, будем пытаться обездвижить и привязать к нужному нам месту. Силу свою чёрную, он пока не набрал, в полной мере, посему наши планы реальны и выполнимы. Первым делом, отыщите, в его цитадели, место тайное - склеп, где лежать он должен во время положенное. По всему выходит, спит он с рассвета и до полудня, когда солнце на подъёме. Вампир может отдыхать, токмо в освящённой земле, и сие его вторая слабина. Святой водой и чесноком можно ограничить перемещение Аттилы. Чеснок, для него не смертелен, однако сильное отравление вызывает. К распятию и серебру ставиться с уважением, но без опаски. Не приносят вреда. Омела воздействие оказывает, сходное с чесночным. Колом осиновым можно, хотя и ненадолго, обездвижить и к месту привязать упыря. Я уже научил вас всем молитвам, которые имеют над Аттилой силу и могут надолго обезвредить вампира. А, кабы смогли где, такое с ним сотворить, то надобно выбрать домовину, али ящик какой, и все щели сей тюрьмы упырёвой, замазать особой замазкой, из чеснока и омелы сделанной. Я вам дам банку в дорогу. Помните, чада мои, о силе аттиловой. В отличие от своих клевретов, он может подчинять на расстоянии. Обладает, к тому ж, уменьем, дьявольским, превращаться в тварей всяких, может туманом обернуться, али управлять, по желанию. Сатана наделил верного пса свого огромными способностями и силой, однако же, и о другом знайте, всё сие с Божественного позволения происходит, а значит всё в руках ваших. О сподвижниках упыря помнить не мешает. Сила в них много меньше, однако, их самих не мало осталось. С ними справиться куда проще. Сим бестиям достаточно голову срубить, сердце колом пробить да рот чесноком набить. Ну и не забывайте, для верности тела, опосля огню предать, он всю скверну изничтожает. Чуть было не забыл, омела с чесноком для них смертельны.