Кира Измайлова - Принцесса и колдун

– Илисса? – встревоженно произнес Вейден, делая шаг ко мне навстречу. Именно в этот момент я поняла, что ноги меня больше не держат, и начала плавно опускаться на пол. Кажется, Вейден меня поймал…

Я очнулась от ощутимой пощечины. Оказалось, я лежу на полу, а Вейден со всей дурной мочи хлещет меня по щекам.

– Мог бы и до кровати меня донести… – пробормотала я. – Невежа…

– Ты не пушинка, чтобы тебя на руках таскать, – огрызнулся Вейден и отвесил мне очередную оплеуху. – А ну, не смей глаза закрывать! Смотри на меня! Быстро говори, что ела?

– Ничего… – ответила я, еле ворочая языком. – Я ненавижу овсянку…

– Брала что-нибудь у неё? Вспоминай!

– Вышивки смотрели… – припомнила я.

– Иголкой не укололась? – встряхнул меня Вейден.

– Нет…

– Ещё что делали? Быстрее думай!

Больше всего мне хотелось закрыть глаза и спокойно уснуть. Ну что он ко мне привязался?

– Нюхали духи… – выдавила я. – Гадость… хуже всего те, которыми её веер пах…

– Веер? – насторожился Вейден. – Зачем ей веер среди зимы?

– Там было жарко натоплено… – сказала я. Может, теперь он от меня отвяжется?

Вейден тряхнул меня так, что я стукнулась затылком об пол.

– Как пах это её веер? – спросил он. – Быстро отвечай!

– Сладко, приторно… болотная трава, когда цветет, так пахнет, такая, с белыми зонтиками… – попыталась я описать. – И словно чуть с гнильцой… Мерзость… у меня сразу голова разболелась…

Вейден выругался так, что я даже стряхнула сонную одурь. Впрочем, ненадолго…

Мне снился прекрасный сон: как будто бы я веселюсь на пикнике у лесного озера, порхают бабочки, пофыркивают кони, а вокруг всё гвардейцы, гвардейцы, молодые, красивые, статные… Есть и другие дамы, но мне они и в подметки не годятся, все гвардейцы так и вьются вокруг меня, подносят мне букеты… И во всех букетах, собранных из полевых цветов, маячат белые зонтики болотной травы. Не так уж она противно пахнет… Вот кто-то из офицеров, усатый, с нахальными красивыми глазами, подает мне бокал с лимонадом, я милостиво улыбаюсь ему, подношу бокал к губам…

Боже мой, что это за гадость?! Лимонад что, испортился на этой жаре?! Горький, как хина! Я хочу выплюнуть отвратительную жидкость, но предатели-гвардейцы мне не дают, держат в десять рук. Я отбиваюсь, и, наконец, мне удается отпихнуть отвратительный бокал…

…Перед глазами по-прежнему всё плыло, так что физиономия Вейдена была трудноузнаваема. Во рту стоял отвратительный привкус того самого прокисшего лимонада из моего сна.

– Жива, – с облегчением констатировал Вейден, помогая мне сесть и подсовывая под нос стакан воды. Я выпила залпом, чтобы избавиться от ужасного вкуса во рту.

– Что это было? – спросила я, еле справляясь с онемевшими почему-то губами. – Что ты мне подсунул, изверг?

– Противоядие, – сухо ответил уязвленный Вейден.

– Хоть бы сахару туда положил, что ли… Погоди, что ещё за противоядие? Я ж ничего не ела!..

– Яд, по-твоему, только в еду можно подсыпать? – осведомился Вейден. – Однако наша герцогиня наглее, чем я мог ожидать! Вот так в открытую попотчевать тебя сонником…

– Чем? – не поняла я.

– Когда ты сказала про болотную траву, я сразу понял, о чем речь, – самодовольно заявил Вейден. – Этот яд делается как раз на основе той травки, отсюда и запах.

– Но я же ничего не ела! – упрямо повторила я.

– А и не надо! – вспылил Вейден. – Духи-то нюхала? Нюхала. Этого вполне достаточно.

– А она сама? – не поняла я. – Она же тоже нюхала, веером этим своим обмахивалась…

– Заранее приняла противоядие, только и всего, – пожал плечами Вейден.

Я припомнила кислую морду герцогини и поверила колдуну. После этакой гадости немудрено перекоситься.

– О Боже! – вдруг осенило меня. – Папуля! Ему она тоже подсунула эту дрянь, иначе с чего бы ему спать так долго!..

– Думаю, ему-то как раз ничего не угрожает, – ответил Вейден. – В её планы не входит убивать твоего папашу. Просто она не хотела, чтобы ты с ним разговаривала: зная твой характерец, она вполне справедливо полагала, что ты можешь и убедить папашу в том, что невеста у него неподходящая… Кстати, он, похоже, проснулся.

Действительно, где-то вдалеке раздавались раскаты папулиного голоса. У меня отлегло от сердца.

– А я, значит, уже не проснулась бы? – спохватилась я.

Вейден кивнул.

– От сонника погибают не сразу, – сказал он. – Сперва человека не могут добудиться: ему снится такой приятный сон, что он просто не желает просыпаться. Окружающие могут решить, что это сонная болезнь, и принимать соответствующие меры, но против сонника они не помогут… Кроме того, сонник очень сложно распознать, и даже если поблизости случится колдун, не факт, что он успеет выяснить, что с человеком, до того, как тот умрет от истощения.

– Мне очень повезло, что рядом оказался ты, – ядовито сказала я. – И чем ты меня напоил, кстати говоря? Я от этого в жабу не превращусь?

– У противоядия только один побочный эффект, – серьёзно сказал Вейден. В глазах его плясали озорные огоньки, и я насторожилась. – Несколько суток ты вовсе не сможешь спать!..

Я с облегчением перевела дух. Подумаешь, не спать пару ночей… всё равно не пришлось бы…

– Но всё же, почему ты не чувствуешь колдуна? – спросила я немного погодя.

Вейден выразительно пожал плечами.

– Сам не понимаю, – сказал он. – В этой дамочке нет ничего, что указывало бы на её принадлежность к нашему сословию, но как-то ведь она проворачивает все эти делишки! Тот призрак в твоей спальне, сонные чары на всём замке, таракан, папашу твоего она как-то приворожила… теперь вот сонник. Как она это проделывает, ума не приложу!

– Может, спросим у неё самой? – предложила я.

– Это идея… – Вейден сдвинул брови. – Но нужно, чтобы она пришла одна…

– Сейчас организуем, – кивнула я и рявкнула во весь голос: – Няня!!

– Чё? – просунулась она в дверь. С похмелья нянюшка выглядела не очень здорово. – Подать чего?

– Позови сюда баронессу… тьфу! Герцогиню Занг! Скажи, королева Илисса желает её видеть, и немедленно! Пусть придет одна – за этим уж ты проследи.

– Будет сделано! – Нянюшка вытянулась во фрунт, потом схватилась за голову и удалилась, тихо ругаясь и время от времени налетая на косяки дверей.

Спустя четверть часа в мою дверь постучали.

– Да отпусти же меня! – раздался возмущенный голосок. – Что ты себе позволяешь, деревенщина! Я закричу!!

– Пасть заткну, – мрачным басом пообещала нянюшка и втолкнула ко мне в комнату бледную герцогиню.

– Спасибо, няня, – сладким голоском сказала я, похлопывая по бедру хлыстом. – Постой за дверью, проследи, чтоб никто нам не помешал…

Узрев меня, герцогиня побледнела ещё больше и попятилась.