Георгий Ланской - Попрыгун

Кевин, рыча, двинулся к Борегару. Тот, с сизыми от страха щеками, пятился назад.

– Откуда вы узнали? – тихо повторила Ивон, но вместо Беаты ответил Кристиан.

– А я понял! Мы все после прохода сквозь портал были как выжатый лимон, а Борегар на наших глазах прошел туда-сюда как минимум три раза и чувствовал себя превосходно!

– Вот именно, – подтвердила Беата. – А еще я хорошо знаю Борегара. Он никогда бы не пошел на что-то подобное, ставящее его в один ряд со всеми. Не знаю, как вы это устроили, но факт налицо.

Отчаянный вой собак заставил нас обернуться. Припавшие к земле псы Борегара были готовы к битве с нависавшим над Бо Кевином. Борегар трусливо поскуливал и закрывался руками.

– Кевин, вернись к нам! – крикнула Соня. Кевин не отреагировал, продолжая лязгать челюстями.

– Чем нам грозит проход через портал в случае нашего отказа от выполнения задания? – спросил я.

– Для вас будут закрыты все миры, – тихо ответила Ивон. – Кроме того, Императоры отнимут те ваши способности, которыми вы были наделены. Вы же знаете, что мы можем это сделать…

– С-сука, – прошипела Соня, в руке которой неизвестно откуда показалась сабля. Впрочем, Соня быстро взяла себя в руки, лезвие втянулось в узкий рукав, а вот как там поместился эфес сабли, я не понял, хотя долго приглядывался.

– У нас нет иного выбора, – твердо произнес Ману. – Вы бы наверняка отказались после первого же серьезного столкновения с Попрыгуном или сопутствующему ему бедствиями. И мы остались бы с ним один на один. Нам нужны были гарантии.

– Значит, тестирование на возможность скольжения было лишь отвлекающим маневром? – усмехнулся Роббер. – Такая своеобразная замануха? А вы лишь хотели нас всех повязать клятвой?

– Ничего подобного, – возразил Ману. – Мы действительно искали самых достойных скользящих, у которых нет никаких ограничений. Вы видите, как вас оказалось мало? Мы предполагали подобную ситуацию, потому что знаем вас всех наперечет. И когда мы поделились своими сведениями, то оказалось, что пригодных для такой работы скользящих всего пять человек. Появление Кристиана и Роббера в этих рядах было приятным сюрпризом. И если бы вы отказались, нам не на кого было надеяться.

– Беата, – тихо спросила Ивон, – вы же с самого начала поняли, что все будет не так гладко. Почему же вы пошли на это? Почему не предупредил остальных?

– Потому что я все равно бы не отказалась, – улыбнулась Беата. – Когда рушится мир, не время думать о собственном спокойствии. Нужно спасать то, что еще можно спасти.

– Моя жена и мои дети погибли, – угрюмо произнес Роббер. – Я знаю, как гибнет то, что ты любишь. И я бы тоже не отказался, без всяких клятв.

Кевин, с хрустом и влажным чавканьем придавал себе прежнюю форму. Борегар, сжавшийся в комок и прятавшийся за своими грозными псами, был жалок. Потный Кевин сдернул с себя изорванную майку и бросил ее на землю.

– И это ничтожество вы собирались поставить командовать нами? – ухмыльнулся он. Ивон опустила глаза. Ману тоже выглядел смущенным.

– Без Борегара вам все равно не обойтись, – тихо произнесла Ивон. – Мы разрываем отдельный договор с ним как не состоятельный. Теперь все будут в равных условиях.

– Какой еще договор? – встрепенулась Соня. Ивон вздохнула.

– Борегар, как руководитель группы, должен был сам решить, кого стоит оделить дарами в случае успеха. Он же мог решить, кто не заслужил ничего. Он должен был являться сюда на доклад ежедневно. Но теперь мы готовы выслушивать любого из вас.

– Вот ведь вонючка, – презрительно посмотрев на Борегара, произнесла Соня.

– А вы не можете наделить кого-нибудь из нас таким же даром? – осведомился Роббер.

– Увы, нет, – отрицательно покачал головой Ману. – На это способны были лишь несколько императоров уже почти погибших миров. Нам же, чьи империи пока нетронуты, подобное не по силам. А у них таких возможностей больше нет. Все остатки былого могущества были вложены в Борегара и вот этот портал.

– Ладно, – махнула рукой Беата. – Время идет. Тащите сюда этого урода, пусть говорит, куда нам следует скользить. Я так поняла, что мы должны докладывать обо всем произошедшем?

– И желательно ежедневно. Если же будет происходить что-то срочное, сигнал доложен поступать немедленно, – пояснил Ману.

Борегар, растерявший свою былую значимость, подошел к нам, бросая на Кевина злобные взгляды. Тот был совершенно невозмутим.

– Куда мы идем? – спросил Роббер.

– Не знаю, – раздраженно ответил Борегар. – Думаешь, я знаю названия всех миров? Я могу лишь почувствовать. А там, как получится.

Мы, подхватив свою поклажу, выстроились напротив портала, куда напряженно смотрел Борегар. Все молчали, стараясь не мешать ему. Борегар старался изо всех сил. Псы у его ног тяжело дышали и нервно оглядывались на Кевина. Наконец в туманной дымке портала, вместо уже знакомой части Перекрестка, появилось что-то новое, с сочной зеленой листвой и звездным небом. Борегар что-то пробормотал и сделал шаг вперед. Видение немедленно растворилось. Мы тяжело вздохнули.

Соня, закрывшая на мгновение глаза, исчезла первой. Я провел мелом черту на гладкой земле Перекрестка. Когда я поднимался, то увидел, как неслышно растворился Кристиан. Роббер стоял, уставившись в зеркало. Как скользили Беата и Кевин я увидеть не успел, потому что сам сделал шаг вперед.

У каждого скользящего – свои часы. Прыгая из пространства в пространство, из мира в мир, мы пересекаем не только сжатые под прессом вселенского разума расстояния, но и тысячи часовых поясов. Я никогда над этим сильно не задумывался, пока однажды не проскользил в Средиземье утром во вторник, а вернулся в пятницу, хотя был уверен, что провел в Средиземье всего полтора дня. Прыжки у всех разные, не знаю почему. До сего момента мне это было безразлично, но теперь семь скользящих должны были прибыть в заданное место, и сделать это одновременно получилось не у всех.

В новом для меня мире царила ночь, влажная и наполненная шорохами. Я дал бы голову на отсечение, что нахожусь в тропиках. В небе висела розовая долька луны, увенчанная гарниром из неизвестных созвездий. Позади меня висела еще одна луна, окруженная кольцом метеоров. Небо с одной стороны, кою я посчитал востоком, уже начинало светлеть. Под ногами шумела мокрая трава, а воздух был наполнен ароматами цветов, незнакомыми и чарующими.

Я стоял где-то на опушке леса, причем опушке явно искусственного происхождения. На ней валялся срезанный комель дерева, уже поросшего лианами и чем-то вроде грибов с острыми зонтиками шляпок. Из земли торчало еще несколько пней. На одном из них, у небольшого костерка сидела Соня и что-то сосредоточенно жевала. Рядом облизывались собаки Борегара. Самого Бо видно не было. По полянке небрежно вышагивал Кристиан. Он первым заметил меня и помахал рукой. Собаки настороженно повели ушами, но потом отвернулись, с захватывающим интересом изучая бутерброд Сони.